«Путь к Успеху: Обретение Силы внутри себя»

Это странно — почти как вторжение — когда он со мной в салоне. Я привыкла к тому, что это мое место. Это несправедливо, поскольку кабина пилота такая маленькая.

Я ерзаю на своем сиденье, окуная тряпку в воду, когда Тристан начинает бормотать. Сначала мне кажется, что он пытается мне что-то сказать, но потом я понимаю, что он все еще спит. Его бормотание становится громче, и он начинает вертеться, его пальцы ощупывают и царапают сиденье. Из его бессвязных вздохов я различаю слова "беги" и "прости". Я пытаюсь встряхнуть его, чтобы он очнулся от кошмара, и когда моя рука касается его груди, его глаза распахиваются. Они расфокусированы, но глубоко за их замешательством кроется нечто такое, что сбивает меня с толку. Ужас. Как взгляд загнанного зверя. Я хочу как-то утешить его, сказать ему, что это просто кошмар; с ним все в порядке, и я позабочусь о нем. Хотела бы я найти способ заставить его чувствовать себя в безопасности, как это делает он, когда мы в дикой природе. Но прежде чем я успеваю что-либо сделать, он хватает меня за руку.

— Не отпускай, — бормочет он, снова закрыв глаза.

— Не буду, — отвечаю я, окаменев. Он расслабляется, все еще бормоча какую-то тарабарщину. По крайней мере, он больше не выворачивается. Каждый раз, когда я пытаюсь пошевелить рукой, чтобы стряхнуть онемение, его сотрясает спазм, и его бормотание усиливается, поэтому я стараюсь не убирать ее. Даже при том, что она кажется ТАКОЙ онемевшей, что я боюсь, что она может отвалиться. Не имеет значения. Я сделаю все, чтобы облегчить его отчаяние. Осознание того, насколько важны для меня его благополучие и счастье, ошеломляет меня. Я никогда не чувствовала себя такой отчаянно нужной и не видела, чтобы кого-то так пугал кошмар.

Должно быть, из-за лихорадки ему снятся кошмары.

Или?

Я помню, как он хотел, чтобы я отвела его обратно в кабину пилота. Как он настоял на том, чтобы спать там с тех пор, как мы разбились, хотя для него здесь достаточно места. Как он каждую ночь закрывал дверь в кабину пилота. Неужели он проходит через это каждую ночь? Не поэтому ли он ищет уединения? То, что скрывается за его веками, пугает его, это точно. Я дрожу.

Что может напугать этого человека, которому даже не страшно в тропическом лесу?

Несмотря на то, что я сплю не более двух часов, утром я чувствую себя бодрой. Лихорадка Тристана спадает. Сомневаясь, что мои компрессы чем-то помогли, я проверяю листья, пока он еще спит. Понятия не имею, сработали ли они, но его спина выглядит намного лучше, чем вчера. Я кладу свежие листья на укусы и даю ему поспать, пока я выхожу из самолета и начинаю повседневную рутину с сигнального огня и поиска яиц.

Глава 12

Тристан

Я ненадолго просыпаюсь. Сначала я думаю, что боль в спине разбудила меня, но это не так. Потом я понимаю причину. Это отсутствие боли. Прежде чем я снова засыпаю, я признаю, что прошлой ночью, впервые за многие годы, я обрел покой во сне. Я знаю, что привело к этому. Вернее, кто его принес.

Мой покой несет в себе ее запах и звучит как ее голос.

Он похож на ее прикосновение.

Но я должен отказаться от этого покоя.

Если повезет, она решит, что кошмары прошлой ночи были вызваны лихорадкой. Сегодня вечером я вернусь спать в кабину пилота, хотя никогда ничего не желал так сильно, как сейчас хочу быть рядом с ней. Если я останусь, она поймет, что лихорадка не виновата в моих кошмарах.

Прежде чем она сможет подарить мне покой, я лишу ее покоя.

И она возненавидит меня за это.

Глава 13

Эйми

Я отвариваю три из шести яиц, которые собрала, и быстро съедаю их. Интересно, спит ли еще Тристан? Я собираюсь сварить остальные для Тристана, когда у меня появляется идея. Я достаю плоский кусок металла из обломков крыла и кладу его над огнем, нагревая. Тем временем я разбиваю яйца в миску из фруктовой скорлупы и помешиваю их деревянной палочкой. Повинуясь прихоти, я нарезаю фрукт, похожий на грейпфрут, и добавляю его в смесь, выливая все на кусок металла. В итоге у меня получается подгоревший омлет, но тем не менее омлет.

Тристан все еще спит. Я сажусь на край сиденья, держа омлет прямо у него под носом. Он вздрагивает и просыпается.

— Что за…, - он останавливается, когда видит омлет. — Что это?

— Ха, ха. Это омлет. Подгоревший.

Его глаза расширяются, когда он откусывает кусочек, а затем улыбается.

— Ты положила в него грейпфрут?

Я пожимаю плечами.

— Поскольку мы находимся в тропическом лесу, почему бы не добавить в него немного местного колорита?

— Спасибо. Это вкусно. Хочешь кусочек?

— Я буду придерживаться вареных яиц. Я ненавижу омлеты.

Он откидывает голову назад, улыбаясь.

— Ты приготовила это специально для меня?

— Я подумала, что ты заслуживаешь того, чтобы тебя немного побаловали после того, что ты пережил прошлой ночью. В конце концов, это твое любимое блюдо.

Мне нравится делать что-то, что вызывает улыбку на его лице, видеть его счастливым. Это наполняет меня облегчением и чем-то еще, что я не могу определить. Раз он улыбается, он не может быть слишком болен. Паника той ночи, когда нас укусили, пронзает меня пронзительной вспышкой, ужасный страх, что с ним что-то может случиться или что я могу потерять его, вклинивается в мой разум. Я отбрасываю эту мысль, концентрируясь на его улыбке.

— Ух ты. Ты это запомнила.

— Конечно. Ради чего я еще спрашивала?

— Чтобы завязать разговор, — говорит он с набитым ртом.

— Ты хочешь сказать, что не помнишь ничего из того, что я тебе говорила? — спрашиваю я с притворным ужасом.

Тристан опускает взгляд на омлет.

— Какой мой любимый цвет?

Его пустое выражение лица говорит мне, что он действительно просто поддерживал беседу. Я вздыхаю, качая головой.

— Как ты себя чувствуешь? Твоя спина выглядела лучше.

— Все еще неудобно, но не так, как вчера.

— Ты думаешь, листья сработали?

— Понятия не имею, но это возможно. Масло семян используется в кремах, но, возможно, листья тоже полезны. Я чувствую себя намного лучше. И я спал лучше, чем когда-либо за долгое время.

Если бы в его голосе не было такого напряжения, я бы предположила, что его комментарий был случайным. Но я не верю, что это так. Я украдкой бросаю на него взгляд. Его пальцы сжимают края металлической импровизированной пластины. Черты его лица отражают напряжение в голосе. Он проверяет почву, хотя я не совсем понимаю, для чего он ее проверяет. Помнит ли он, что попросил меня остаться с ним прошлой ночью, и ему стыдно? Или, может быть, он хочет объяснить свои кошмары. Поскольку он не предлагает дополнительной информации, я просто говорю:

— Я рада это слышать.

Он переводит разговор в другое русло.

— Вчера ты поступила очень храбро, отправившись за листьями, — говорит он, откусывая еще кусочек.

— Я вернусь туда и принесу еще сегодня, до наступления темноты. Я потеряла несколько на обратном пути, и тебе может понадобиться больше листьев.

Он хмурится.

— Это не очень хорошая идея. Я чувствую себя недостаточно хорошо, чтобы пойти с тобой, и я не хочу, чтобы ты снова ходила так далеко одна.

— Но что, если тебе понадобится больше?