Путь к вершине

— Припев… — осторожно начал Хару, но Пэгун сама его прервала:

— Я знаю, что в оригинальной тональности его можешь исполнить только ты, Хару-я. И все четыре припева будешь петь ты.

— Но, это… — попытался возразить Хару, но Пэгун опять не дала ему продолжить:

— Риски просчитаны. Мелодия писалась из расчета, что у нас есть вокалист, который сможет это исполнить. Тональность первого припева чуть ниже, теоретически, некоторые из вас могли бы попробовать его спеть, но мы не будем этого делать. Вы знаете, почему первый припев важен?

Они все замотали головами, а Пэгун охотно пояснила:

— Чаще всего именно первый припев используют для демонстрации песни во время различных рекламных промо-роликов. На старте группы вам очень важно привлечь как можно больше внимания. Хару уже популярен, у него приятный тембр и потрясающая внешность. Первые припевы ему отдают примерно с той же целью, с какой для съемок берут красивых, популярных актеров. Поэтому, детка, петь тебе первые припевы еще какое-то время, пока группа не станет популярна сама по себе.

Возражать ей Хару, разумеется, уже не стал. В вопросах продвижения Пэгун и другие продюсеры явно разбираются лучше, так что остается только следовать их советам.

Песню записывали очень долго. Основная причина — текст и демо-запись им показали уже в студии, так что парни не могли заранее подготовиться к записи. «Backbone» они смогли хотя бы послушать до начала работы, пробовали спеть.

Хару пришлось хорошо постараться, чтобы удовлетворить запросы Пэгун. Она не кричала на них, а очень мягко говорила в микрофон:

— Сынок, мне не нравится третья строчка. Нужно чуть больше мечтательности в голос. Постарайся, пожалуйста.

Вот только требовала она в итоге едва ли не большего, чем Роун. Они менялись местами, дробили запись своих партий на несколько частей, пили воду и чай, разминались прямо в студии, Тэюн умудрился снова вздремнуть. В итоге Хару даже не присутствовал во время всей записи. У него была запланирована фотосессия для рекламы напитка (пятьдесят тысяч долларов после вычета налогов), так что менеджер Пён увез его работать.

Вернувшись на студию через четыре часа, Хару с удивлением понял, что остальные уже уехали.

— Мы что-то напутали? — удивился, в том числе, менеджер Пён.

Обычно менеджерам первым сообщают об изменении планов. Сегодня они весь день должны были работать в студии, так что отсутствие остальных парней действительно удивляло.

— Нет-нет, все в порядке, — сказала Пэгун. — У меня другая работа с Хару. Но сначала мы немного поболтаем. Простите, менеджер, я не знаю вашего имени…

— Простите, — чуть поклонился менеджер Пён, — Пён Сонвон.

— Господин Пён, могу я попросить вас купить нам кофе?

— Конечно. Какой вы будете?

— Айс американо с шоколадным или карамельным сиропом, если можно.

Спрашивать, что будет пить Хару, менеджер Пён не стал. Сразу вышел из студии.

— Садись сюда, к панели, — предложила Пэгун, — Мы как раз закончили сведение трека, заодно послушаем.

Хару осторожно кивнул. Он был немного сбит с толку из-за того, что парней на месте не оказалось. Но Пэгун всего одной фразой объяснила причину личной беседы:

— Твой кавер для соцсетей.

Хару ахнул, вспомнив. Точно. По контракту он должен регулярно делать гитарные каверы. На обсуждении контракта он спросил Им Минсо — как он успеет, ведь это требует немало времени. Не просто выучить мелодию и текст, нужно же вообще решить, что он будет петь, найти аккорды, либо самому их определить на слух, плюс текст… Но Минсо тогда сказала, что он не будет ничего делать сам, его задача — только выучить все и спеть, а подготовкой будет заниматься стафф. Видимо, как раз сейчас они займутся первым кавером.

У панели уже сидел их звукорежиссёр, Ли Джунхён. С Роуном он почти всегда молчал, но с Пэгун был весьма разговорчив, даже шутил. Он же и включил для Хару готовый трек — как раз закончили работу над звуком.

Хару действительно нравилась эта песня. Она звучала как будто нетипично для поп-музыки, но при этом было в ней что-то цепляющее, прилипчивое.

— Что скажешь о песне в целом? — спросила Пэгун, когда Хару снял наушники.

— Мне нравится, — осторожно ответил Хару. — Она непривычно звучит, структура для поп-музыки немного нетипична, но в ней все равно есть что-то…

— Попсовое? — с улыбкой подсказала Пэгун.

Хару кивнул.

— Это экспериментальный трек, — сказала Пэгун. — Мы, в любом случае, выпустим похожий в следующем альбоме, но его основная цель — проверить реакцию слушателей, молодежи. Ты бы слушал такую песню?

Хару немного виновато улыбнулся:

— Я бы слушал, но… я не самый хороший представитель современной молодежи. Я практически не слушаю поп-музыку…

Пэгун улыбнулась:

— Ничего. Поп-музыка, если это качественная поп-музыка, не знает границ. Поэтому и является частью масс-культуры — она универсальна. Ты можешь быть суровым рокером, а потом внезапно понять, что зависим от песни про бабочек в животе и сам себя ненавидишь за эту зависимость.

Хару хихикнул, понимая, о чем говорит Пэгун. Есть у попсовых мелодий такая особенность: иногда они просто становятся частью твоей жизни, и ты не можешь от них отделаться, даже если тебе такое не нравится.

— Я хочу, чтобы ты послушал песню еще разок, только уже внимательнее, — внезапно сказала Пэгун. — Джунхён, детка, пусти Хару к монитору, научи перематывать в программе.

Хару подъехал к монитору, Джунхён показал, куда можно нажимать, чтобы перемещать бегунок воспроизведения, ничего при этом не испортив.

Хару все еще не понимал, чего это к нему пристали с подобным, но спорить не стал. Идеальный айдол же… Он включил воспроизведение и начал внимательно слушать. Вообще, ему все нравилось. Он ведь не профессионал, мало что понимал. Но в какой-то момент воспроизведения услышал странный звук — как будто кто-то цокает, так еще дети изображают цоканье лошадки.

— А что это за странный звук? — спросил он, снова включая нужный момент.

— Это моя подпись, — объяснила Пэгун, — У многих музыкальных продюсеров есть такие. Кто-то добавляет определенные звуки, кто-то называет имя.