Путь к вершине

Поэтому в машине Шэнь ориентировался скорее на Тэюна, ведь тот удивительным образом умеет определять эмоции Хару без слов. Шэнь кивнул в сторону Хару — тот сидел вместе с менеджером на одном из передних сидений. Тэюн в ответ многозначительно повертел кистью руки у виска. Это означает, что Хару что-то там придумал, загрузился и сейчас пытается решить проблему в уме. Значит, ничего серьезного, просто личные заморочки.

Когда приехали в общежитие, Хару сразу пошел в свою комнату, а Шэнь заглянул на кухню. Вообще, он хотел выпить чаю. Тот чай, который купил Хару — из корня колокольчика со специями — они пили вчетвером. Юнбин тоже с удовольствием его заваривал, а остальные даже пробовать не захотели… Ну и ладно, им больше достанется.

Кухня поражала чистотой. Они последний раз ели всемером вчера вечером, Тэюн и Хару вместе сварили какой-то корейский суп, Шэнь не запомнил название. Чистюля-Хару заставил Сухёна вынести мусор — мусорное ведро, видите ли, воняло луковыми очистками. Шэнь еще подумал, что нужно купить на кухню ведро с крышкой. В Сеуле все строго с сортировкой мусора, для пищевых отходов нужны специальные желтые пакеты. Они дороже обычных и Тэюн все шутил, что Хару (и его чуткий нос) должен сам эти пакеты покупать, раз требует выносить мусор до того, как наполнится ведро.

И вот сейчас пакет был абсолютно чист. То есть, парни ничего не готовили. И не заказывали — никаких коробок, едой даже не пахнет.

— Вас тоже покормили в машине? — уточнил Шэнь у Ноа, который как раз зашел на кухню.

— Нет, — мотнул он головой. — А что, вас покормили?

— Да, менеджер Пён заказал нам еду. Нас же не было около пяти часов. Вы что, совсем не голодные? — удивился Шэнь.

Ноа смущенно улыбнулся. Все понятно — без команды Хару в этом общежитии словно вообще ничего не делается.

— Спроси у парней, что они будут, и сделайте заказ, — посоветовал Шэнь. — Давай, иди. Уже и так семь часов, перед сном есть вредно.

Ноа кивнул и поплелся в сторону комнат. И почему они сами этого не сделали?

Шэнь вскипятил чайник, Ноа пришел к нему с отчетом: все согласны на доставку, хотят итальянскую пасту. Мелькнуло легкое раздражение — раз сами все решили, то почему сами же и не заказали? Но вместо этого он открыл приложение доставки еды, нашел ресторан европейской кухни с хорошими отзывами, отправил Ноа узнавать — кто какую пасту хочет. Сам сел с чаем в гостиной.

Хару обычно не закрывает дверь своей спальни вплоть до позднего вечера, когда собирается спать. А тут — закрыто. Тэюн как раз вышел оттуда и аккуратно прикрыл за собой дверь. Что там у них за тайны?

— Болонезе и три карбонары, — отрапортовал Ноа.

Теперь вместе с ним из комнаты вышел и Юнбин. Они все, втроем, столкнулись в гостиной и направились к дивану.

— О, тоже хочу чаю! — оживился Тэюн.

— А кому деньги за пасту отдавать? — спросил Юнбин.

Шэнь временно проигнорировал Юнбина и решил сначала удовлетворить свое любопытство:

— Тэюн, а что с Хару?

— Ничего, — ответил Тэюн, даже не поворачиваясь. — В душ собрался. А ты что, тоже будешь есть? Мы же вроде только поужинали…

— Нет, не буду. Я им заказ оформляю, — ответил Шэнь, — И деньги за него скидывать мне, получается.

Тэюн вернулся с чаем как раз к моменту, когда Шэнь оформил доставку. Все сели на диван и одинаково тоскливо уставились в стену.

— Жаль, что нет телевизора, — выразил общее мнение Тэюн, — Сейчас бы кино какое-нибудь включили…

— Скажу, возможно, странную вещь, — сказал Ноа, — но у меня есть настольные игры. Уно и Монополия, но Монополия на английском.

— Ого! — оживился Тэюн. — Неси, заодно язык подтянем. Если что — переведешь!

На звуки начинающегося веселья — Тэюн был весьма воодушевлен возможностью развлечься хоть чем-нибудь, кроме телефона — из комнаты вышел Чанмин, а за ним и Сухён. Монополию решили отложить на потом — в нее играть долго, — а до приезда доставки поиграть в Уно. Тем более — Сухён, оказывается, не умеет. Чанмин играть отказался, Хару плескался в душе, так что развлекаться будут пятеро.

Они сыграли уже четыре партии, когда из своей комнаты вышел Хару. Обычно он переодевается в домашнее, сразу, а тут после душа вышел в джинсах и свитере.

— Ты куда-то собрался? — удивился Чанмин.

— Да, — кивнул Хару, — Прогуляюсь.

И закрыл за собой дверь прихожей. Все в комнате замолчали, просидели так какое-то время, а потом хлопнула входная дверь.

— У Хару есть девушка? — удивился Чанмин.

Обращался он преимущественно к Тэюну.

— Что? Почему сразу девушка? — удивился теперь уже Тэюн.

Выглядел он весьма невинно. Но Шэнь успел понять, что эти двое — прирожденные актеры. Врут так виртуозно, что не подкопаешься.

— Потому что для бабули он бы душ не принимал, — ответил Сухён.

Трехсекундная пауза и все начали хохотать, даже Тэюн.

Тэюн так и не ответил — куда и к кому ушел Хару. На самом деле, душ Хару мог принять и просто так, ему же вечно все «плохо пахнет». Но, если бы он шел в гости к своим, то врать про «прогуляюсь» смысла не было бы.

Когда Шэню было девятнадцать, он был абсолютно уверен, что скоро дебютирует. У него были позиции главного танцора и ведущего рэпера в предебютной группе достаточно большого агентства. Не самого крупного, но вполне известного. Хорошие отношения с другими трейни, да и начальство к нему относилось неплохо. Казалось, что все будет хорошо.

Трейни было много. Залы переполнены, но все равно постоянно брали новеньких. Шэнь физически не мог знать всех в лицо. Когда был младше и занимался в общих группах, он еще как-то различал новоприбывших, но последние полгода предебютный коллектив занимался отдельно, поэтому поток новичков превратился в безликую массу.

Ли Шэнь шел по коридору поздно вечером и застал крайне неприятную сцену. Какой-то пацан лет семнадцати загнал в угол совсем юную девчонку — лет четырнадцати, не больше. Он приставал к ней, щипал, прижимал к стене. Девчонка плакала и пыталась вырваться. Парень был крупнее и сильнее. Из-за этого смотреть на происходящее было по-настоящему противно — пацан забавлялся, словно играл с ней, не давая сбежать. Вряд ли он собирался зайти дальше, но девчонку было жаль.

Шэнь вступился за девушку. Схватил парня за руку, спросил — что он себе позволяет. Девчонка, разумеется, убежала. Она, кажется, от слез дороги не различала: упала, но тут же поднялась и снова побежала. А парень, которого Шэнь остановил, зло и с издевкой спросил:

— Ты вообще знаешь, кто я?

Шэнь не грубил ему. Он спокойно ответил, что это не важно, ведь так поступать нельзя. Особенно, если собираешься становиться айдолом.

А на следующий день он узнал, кто этот парень. Именно его отец спонсирует дебют группы, в которой должен был быть Шэнь. И этот папенькин сынок должен был занять пустующую позицию центра.