Путь к вершине

— А я? — немного обиженно спросила Наён. — Меня из той фотосессии уже исключили?

— Нет, но ты непубличная личность, — напомнил Минхёк. — Поэтому реакция публики на твое появление в рекламе и так понятна.

— Тебя будут ненавидеть всего его фанатки, — мрачно закончила Минсо.

Наён безмятежно пожала плечами. Массовая ненависть ее вряд ли волновала. Глаза уже мечтательно затуманились… Видимо, в ее розовых фантазиях фотосессия для рекламной кампании заканчивалась предложением встретиться.

Это… проблематично. Недопустимо, чтобы кто-то заподозрил у Хару наличие подружки. С Хон Хесон пронесло — вовремя все прикрыли. Но, пожалуй, нужно будет еще разок поговорить с Хару, чтобы никакие симпатичные… родственницы самой Минсо… не сбили парня с правильного пути.

Глава 20 Самолеты

По словам менеджеров, руководство было очень довольно тем, как Black Thorn проявили себя на церемонии ММА. Особенно они были довольны Хару — его внешность и расстегнутые кнопки на рубашке обсуждали так часто, что он стал третьим в списке самых упоминаемых знаменитостей на ММА.

Хару об этом узнал уже в воскресенье — практически всю субботу он благополучно проспал. Еще сходил к родным, разумеется, но большую часть дня провел в кровати.

Рабочее воскресенье было обусловлено подготовкой к МАМА. Тут номер попроще, уже без жесткого тайминга, но все равно нужны финальные прогоны. А вылетать им в среду, так что… Воскресенье, понедельник и вторник попросту слились в бесконечную беготню вокруг огромных кусков белой ткани. Хару, на самом деле, больше жалел танцоров — именно им эти полотна таскать. Чтобы ткань в движении создавала красивые волны и так можно было скрыть приготовления Black Thorn к выступлению, пришлось взять достаточно плотный материал. Плотный — значит, еще и тяжелый. В длину каждый кусок был около семи метров. В ширину — чуть больше трех (два куска для этого сшивали вместе). Всего три таких полотна. На одном Хару лежал, оно же будет «задником» части выступления, еще два — это реквизит для танцоров. Уставали парни из их подтанцовки даже сильнее поющей группы. Зато красиво.

Хару даже почти не волновался из-за самого выступления. Он больше переживал о месте проведения МАМА.

Они полетят в Японию, первый день церемонии пройдет в Токио.

Наличие паспорта было условием для заключения контракта с агентством, поэтому Хару давно имел на руках нужный документ. Для граждан Кореи действует безвизовый режим с множеством стран, так что никаких очередей в посольстве. Впрочем, визу для Шэня оформили практически без его участия, документами занимались менеджеры, Шэнь приезжал в посольство только один раз.

Менеджеры заранее отобрали у них паспорта (впору пошутить о трудовом рабстве), чтобы вечно невыспавшиеся айдолы не забыли документы. Сомнительное объяснение, к слову, потому что менеджеры все это время тоже нормально не спали — на репетициях всегда были рядом с группой.

Хару больше всего волновал перелет. Воспоминания о моменте, на котором оборвалась жизнь Антона, не давали покоя. Мистика — это что-то не слишком логичное. Вдруг его опять в самолете перенесет в какое-нибудь другое тело? А если не перенесет, если самолет просто упадет? Он не готов прощаться с этой жизнью, у него только начало что-то получаться.

Даже не удивительно, что Тэюн ранним утром среды заметил его взвинченное состояние. Друг всегда очень точно угадывал настроение Хару.

— Ты же вроде не боишься высоты, почему волнуешься? — тихо спросил Тэюн, когда Хару собирал сумку в аэропорт.

— Не могу отделаться от мысли о том, что самолеты падают…

Тэюн собрал вещи с вечера, но Хару вернулся позже — у него был очень поздний сеанс с психологом.

— Ты же сам говорил, что статистически авиакатастрофы менее вероятны, чем дорожные аварии, — хихикнул Тэюн.

— Это я так пытался убедить себя, что все в порядке. Не помогло, — признался Хару.

— Не переживай, все будет хорошо, — уверенно сказал Тэюн. — Зато увидим Токио.

Хару задумчиво кивнул. Токио — это хорошо. Но самолет все равно вызывал заметное волнение.

Из-за всех этих переживаний Хару даже не подумал о том, что аэропорт для айдолов — это не просто «место парковки» самолетов. В аэропорту будет пресса, поэтому нужно прилично одеться.

Хару уже собрал чемодан — ручная кладь с минимумом вещей — когда пришли стилисты с рекламной одеждой. У большинства пока по минимуму — головные уборы либо кроссовки, по одному предмету гардероба для всех, кроме Хару и Юнбина. Юнбина спонсировал корейский бренд уличной одежды. Хару не особо в этом разбирался, но, по словам парней, бренд хороший. А вот Хару привезли чуть ли не целый чемодан.

Стилистка на его кровать поочередно выкладывала брюки, тонкую водолазку, рубашку, майку, сверху кинула упаковку трусов. Тех самых, с узнаваемым брендом Calvin Klein. Хару пристально посмотрел: внутри плотного прозрачного пакета — пять сверточков черного цвета с фирменной резинкой. Хорошие, наверное, трусы. Если не считать того, что когда-то Хару отдельно просил Им Минсо оставить ему хотя бы собственное нижнее белье.

— Нижнее белье ты носить не обязан! — поспешно выпалила стилистка. — Это подарок. Вообще, вся одежда — подарок, но эти три предмета ты должен надеть в аэропорт. И еще… вот…

Со дна своего чемодана стилистка достала пачку носков. От того же бренда, разумеется. Хару тяжело вздохнул. Вот и до нижнего белья добрались… даже дебютировать не успел, а уже рекламные трусы присылают.

— Нижнее белье и носки, действительно, просто подарок, — добавила стилистка, — Им Минсо просила это отдельно подчеркнуть. Его не будет видно…Просто бренд, кажется, всем мужчинам это дарит. Судя по всему, у этого бренда не принято стесняться подобных вещей…

— Еще бы, вряд ли есть более известные мужские трусы, — вздохнул Хару, — Спасибо, я понял.

Бабуля приучила Хару к тому, что новое нижнее белье нужно стирать, так что уговорить его надеть это нестиранным им было бы сложно. Да и в Японии он точно не будет заниматься стиркой, поэтому оставит их в Корее. А еще удивило, что Минсо, по всей видимости, тоже помнила о том разговоре, где фигурировало нижнее белье. Скорее всего, бренд действительно просто прислал ему свой самый популярный товар не для рекламы — не так-то просто в декабре месяце ненавязчиво продемонстрировать хотя бы резинку нижнего белья, что уж говорить обо всех трусах целиком.

Когда стилистка вышла из комнаты, Хару нераспакованную пачку забросил в первый попавшийся ящик. Этот «подарок бренда» его раздражал, так что пока стоило убрать его с глаз долой.

Потом оделся — водолазку под рубашку, как ему и велели. Стилистка заставила его заправить рубашку в брюки, но расстегнуть практически все пуговицы. Так и водолазку видно, и, типа, он в рубашке.

В его сумке было совсем немного вещей. Пижама, запасные носки и нижнее белье, тренировочная форма, джинсы и свитер на всякий случай — начало декабря обещает быть холодным. Планшет, наушники, косметичка, вторые кроссовки — в чем-то же нужно тренироваться, если эти промокнут из-за слякоти. В итоге, все еле влезло в ту спортивную сумку, которую он берет в ручную кладь. И это он еще, оказывается, умеет путешествовать налегке (хотя ему так не показалось). Стилистка, увидев чемодан Юнбина, пошла самостоятельно проверять — что тот такого набрал. Меньше всего вещей брал Чанмин — у него все вместилось в небольшой рюкзак.