Путь к вершине

Хару на шоу очень сильно похудел, со спины выглядел особенно жутко — позвонки выпирали так, что бабуля даже через футболку заметила. За десять дней дома он тоже поднабрал, хотя регулярно бегал и занимался в комнате. Не скажут же ему снова худеть до состояния скелета? Он, вообще-то, хотел набрать мышечную массу еще с весны, просто это дело не быстрое.

— Продюсер Им не считает, что все айдолы должны быть непременно худыми. И экстремальные диеты не поддерживает, — обернулся к ним менеджер Квон. — Потребовать сбросить пару килограмм — это возможно. Но, скорее, вас попросят согнать жир, чтобы влезть в параметры по сантиметрам. И у тебя будет достаточно времени, чтобы похудеть постепенно, без голодовок.

Хару уловил только то, что менеджер Квон точно знает, как работает Им Минсо. И сразу вспомнил рассказы своего личного менеджера.

Менеджер Пён пришел в New Wave совсем недавно, но всегда по дороге охотно делился с Хару «офисными сплетнями», которые узнал сам. Временами они были весьма любопытными.

Им Минсо пришла в New Wave со своей командой, привела очень много специалистов, которые ради нее ушли из других компаний. Как ей это удалось — та еще загадка. Хару тоже не понимал. Для корейцев стабильность — это очень важное качество работы. Вот так сорваться с хорошего места в большой компании и уйти в небольшое агентство… Хару было просто по-человечески любопытно — как она смогла их всех уговорить. Менеджер Пён был помощником выездного менеджера в крупном агентстве, он тоже пришел в New Wave с Им Минсо.

— А вы раньше уже работали с Им Минсо? — спросил Хару.

— Почти, — улыбнулся менеджер Квон и немного развернулся к ним.

Он сложил правую ладонь пистолетом и получившийся прямой угол приставил к подбородку — так в Азии выделяют лицо, типа, как рамку, которая показывает твою крутость.

— Не находите, что я достаточно привлекателен для менеджера? — весело спросил он.

Он не был прямо уж красавцем, но, действительно, хорошо выглядел.

— Вы были трейни в MD Entertainment? — удивился Сонун. — Говорят, продюсер Им перед уходом готовила мужскую группу…

Менеджер Квон кивнул:

— Да, я был в предварительном составе мужской группы, которую она готовила.

— Но айдолом не стали? — с долей ужаса в голосе спросил Сухён.

Менеджер Квон печально улыбнулся:

— Как видите. Вы же и сами знаете, какова статистика. Когда продюсер Им ушла, сменилось все — в том числе и концепция группы. В новую я уже не попадал… а потом просто не сложилось. Так бывает.

Сонун и Сай печально притихли. Хару же задумался о другом. Стажироваться много лет, мечтать о сцене, о дебюте… а потом стать менеджером. Интуитивно кажется, что человек в таких условиях должен обозлиться… но менеджер Квон не такой. Временами строгий, конечно. Ворчит постоянно, часто ругает их, его комментарии нередко весьма язвительны и даже болезненны. Но это действительно без злобы, а скорее в духе «как же вы меня задолбали, идиоты». Хотя «задолбали» они его еще до знакомства — он сразу начал так с ними общаться.

— А… часто бывшие трейни начинают работать менеджерами? — осторожно спросил Хару.

Менеджер Квон покачал головой:

— Не особо. Тяжело после стажировки уходить на такую работу. Чаще выбирают смежные профессии — ну, визажисты там, операторы, иногда становятся преподавателями танца или вокала, если внешность позволяет — уходят в актеры или модели. Но у меня немного другая ситуация. Когда не получилось дебютировать, я рассердился и ушел, не стал ждать второго шанса или искать другое агентство. Сразу смирился с тем, что не дебютирую. В менеджмент пришел уже после армии. Поэтому и зависти к вам нет — я своей мечтой переболел. Но как же вы меня иногда бесите… в мое время трейни были скромнее.

Парни опустили головы — делали вид, что им стыдно, а на деле прятали улыбки. Хару просто понимающе кивнул. Спросить что-то еще про прошлое менеджера Квона и Им Минсо он не успел — микроавтобусы остановились у въезда в школу.

— А мы всегда будем на машинах ездить? — уточнил Хару.

Все же от общежития до школы на машине минут десять, и это со всеми светофорами. Пешком будет примерно так же, потому что Хару знает, где можно срезать путь.

— Обычно ходят пешком, — ответил Сонун.

— Сегодня у многих из вас первый учебный день, поэтому на машине, — пояснил менеджер Квон. — Какое-то время походите пешком, но, если это станет небезопасно, будем возить, как минимум, вас четверых.

Хару кивнул.

Их новая школа располагалась на достаточно большой территории. Микроавтобусы пропустили внутрь, к самому крыльцу основного здания. Оно было выполнено в стиле ар-деко, каждое окно словно в небольшой нише, выступы и арки на стенах, но при этом здание выглядело достаточно строгим. Хару с любопытством рассматривал его, пока выходящие из второго автобуса рассматривали Хару. Он чувствовал на себе эти взгляды и старался не обращать внимания. Кажется, это только ему нельзя смотреть на девушек, девушкам вполне допустимо рассматривать его.

— Что стоим? Заходим! — буркнул менеджер Квон.

Он указал им на дверь. Предполагалось, что трейни пойдут первыми. Хару пожал плечами и пошел к дверям.

Хотя к фонтану в холле он оказался не готов. Не сказать, что фонтан огромный. Так, метра два в диаметре. Широкие бортики позволяли сидеть и рассматривать карпов, которые плавали там, как в пруду. А вот вода из каменной композиции в виде огромной веточки цветущего гибискуса стекала медленно, без лишних брызг.

— Часть платы за обучение, по всей видимости, уходит на оплату этого великолепия, — мрачно сказал Тэюн.

Хару прыснул со смеху. Да уж. Фонтан и карпы в холле школы. Почувствуй аромат роскоши, так сказать.

Было еще очень рано для начала учебы, поэтому в холле было пусто. Но их встречали. Женщина лет пятидесяти на вид радостно приветствовала новых учеников, даже руки всем пожала, хотя, вроде, так и не принято. Провела короткий экскурс в историю школы прямо в холле.

Когда-то это была школа для девочек, где готовили идеальных жен. Все выпускницы умели играть на музыкальных инструментах, прекрасно разбирались в традиционной культуре и ведении домашнего хозяйства. Со временем эти навыки становились все менее востребованы, поэтому в школе стали делать упор на творческих способностях девушек. Но учениц все равно становилось все меньше, а бывшие выпускницы настаивали на возможности приводить в школу своих сыновей. Так в школу начали брать мальчиков, но классы до сих пор еще делятся по половому признаку. Считается, что так подростков ничего не отвлекает от урока. При этом они могут свободно общаться с противоположным полом на переменах и во время дополнительных занятий.

Хару подошел к стене с фотографиями старых выпусков школы. Фото черно-белые, но девочки сидят не в костюмах, а в платьях с белыми воротничками, все с собранными волосами. Хару пробежался взглядом по фото, выискивая знакомое. Нашел — копия этого снимка есть и у бабули дома. Она в первом ряду, на воротнике брошка. На фото, конечно, это больше похоже на темную кляксу, но, вообще-то, это брошка в виде цветка гибискуса — отличительный знак старосты класса. Стало как-то теплее на душе. По сути, это уже не то место, где училась бабуля. Другое название, другое здание… разве что, цветок гибискуса все еще является главной эмблемой школы. Но все равно почему-то приятно.

— Вы кого-то знаете, Хару-щи? — вежливо спросила у него сотрудница школы.

— Здесь училась моя бабушка, — кивнул Хару. — У нас дома есть копия фото, но приятно увидеть его здесь.

— Ох, так вы у нас Династия! — радостно заявила женщина. — Как будет время — можете привести свою бабушку к нам на экскурсию. Мы с удовольствием покажем нашей выпускнице и то, как изменилась школа, и как мы сохраняем прежние традиции.

Хару улыбнулся: бабуле, скорее всего, будет интересно. Он искренне поблагодарил женщину: