Путь к жизни

Тем временем гул амулета докатился до штольни, но теперь он был громким и неприятным. Казалось, сама гора сердится. И ругается. Так ругается, что аж зубы вот-вот выпадут. У всех. То-то за челюсти похватались. А с той стороны заслонки плеснуло сырой Силой. Сильно плеснуло. Удалось даже ухватить немного. А что? Всё равно просто так пропадает!

Потом гул смолк, и живые принялись ругать мага. Мол, ты чего, молоток ржавый? Гельд понимал плохо - язык дварфов он учил мало - но выражения запомнил. Потом попросит кого-нибудь объяснить. Если придумает, как повторить. А то вдруг и его самого так ругать будут. Надо же знать, за что убиваешь. А Грибник не обиделся - стоял и скалился, как будто так и надо. А потом сказал:

– Пока вы тут глотки дерёте, там нечисть очухивается.

И все замолчали, а важный опять спросил:

– Готовы?
– а когда узнал, что маг снова амулеты не выдал, обозвал его непонятным словом "рас…дяй".

Бегать пришлось ещё четыре раза: два - к длинной дыре, там нужно было по нескольку амулетов лепить, а два - к маленьким, через которые вода текла. А потом самое интересное началось. Зачистка! То есть, конечно, в первую очередь - обучение. Это мастер Брухтарк ещё во время первого прихода в башню показал. Оказывается, заклинания делать совсем не обязательно. Можно ещё просто скрутить Силу в жгут и получить третью руку. Или ногу. Или ещё чего-нибудь. И этой рукой или ещё чем-нибудь можно, например, камни бросать. И убивать тоже можно - воткнуть в кого-нибудь и жизнь высасывать. Вот только тренироваться не на ком. Раньше было. А сейчас - пожалуйста! Для того-то в щите и щель проделана, сейчас дверцей закрытая: ясно же, что после всех этих выскакиваний с пробежками у дыры много зверья соберётся. Из тех, что не в засадах сидят, а сами добычу ищут. Да вот, пожалуйста! Стоило только эту дверцу-заслонку открыть, как нате вам! Не голова, а сплошные зубы! И язык. Длинный, на четверть длины раздвоенный. Трепещет. Воздух щупает… Хотя нет, уже не трепещет: хозяин умер. Только что. И что интересно - не Гельд его убил! Кто-то ещё нашёлся. Из пещерных жителей. Откусил, похоже, хвост. По самую голову. И вообще, с той стороны так и тянуло смертью. Точнее, болью и смертью. Похоже, там большая охота началась - друг на друга. Жаль, конечно: столько Силы зря пропадает. А с другой стороны - да и пусть! Пещера большая, всяких тварей в ней много, что-то да останется. Пока же можно один вопрос выяснить…

Наклонившись, мертвец подобрал один из валяющихся на полу обломков гранита и прямо на полированной поверхности щита выцарапал "Чучело". Затем отодвинулся, чтобы не мешать, и ткнул в надпись пальцем. Грибник и подошедший ближе важный прочитали, а затем непонимающе уставились на Гельда:

– Э-э-э… Это в каком смысле?
– поинтересовался важный.

– Господин Гельд, - маг, в свою очередь, даже не подумал, что речь идёт об оскорблении, - а почему ты камнем пишешь, а не Силой?

Тёмный жгут вырвался из ауры и впился в чёрную бронзу. Металл сначала никак не отреагировал, а потом начал плавиться, тут же застывая неопрятными потёками.

– Не так!
– досадливо хлопнул себя по ляжке Грибник.
– Не так. Ты не дырку прожигай, а конец острым сделай. И царапай.

– Слышь, Брух, - не выдержал важный, - мож, господин Гельд потом поучится, а? А то и так обед уже… того.

Живые опять начали ругаться, но недолго, потому что внутри мага что-то громко буркнуло. Несколько раз. Вокруг засмеялись. Брухтарк тоже потом засмеялся и рукой махнул:

– Господин Гельд, пиши уж так. Чего ты хотел?

Мертвец поднял брошенный камень и под первым словом нацарапал второе. "Делать". Дварфы замерли: деньги, считай, под ногами валяются, а они… Правда, мастеров-чучельников под горой никогда не водилось, так зато в долине есть! Договориться о доле и… А тварей можно и сейчас наловить. Вон, попросить костлявого. Само собой, не просто так попросить, тоже за долю. Да и придумка его, не чья-нибудь…

Важный переглянулся с остальными, кашлянул, выпятил для пущей солидности брюхо и густым басом поинтересовался:

– А вы, мастер Гельд, я так понимаю, этих зверьков много наловить можете?

* * *

– Как хочешь, но я бы его не менял, - Его Высочество кивнул на закрывшуюся за министром финансов дверь.

– Приворовывает, конечно, но в меру. А главное - своё ближайшее окружение в ежовых рукавицах держит. Даже слухи ходят, что в Казначействе своя табель о рангах имеется. С указанием, сколько на какой должности стащить можно.

– Вот как!
– хмыкнул Кирхан Четвёртый, выходя из-за стола и разминая затёкшую от долгого сидения спину.
– А что он делает с теми, кто хапнет лишнего?

– У тебя на сегодня всё?
– вместо ответа поинтересовался главнокомандующий и выразительно покосился на шкаф, в котором хранилась выпивка.

– А тебе в твоём штабе уже не наливают? Ладно уж, доставай.

– В моём штабе, - натужно кряхтя, Рисхан выдрал своё тело из уютных объятий кресла, - эти придурки притворяются трезвенниками. Наивные. А то я не знаю, кто где свою заначку держит.

– Любят они тебя, - король щёлкнул ногтем по стоящей на столе малахитовой чернильнице, а когда в кабинет просунулась голова секретаря, объявил: - На сегодня всё!

– Да, Ваше Величество, - голова дёрнулась вниз-вверх, изображая поклон, и исчезла.

– Надо будет себе такую же завести, - задумчиво проговорил принц, - а то дежурного вечно не дозовёшься.

– Потом заведёшь. Наливай, давай. И вообще, что за дурные манеры?! Заставляешь своего сюзерена ждать!

– А будешь ругаться, - Рис с предвкушением, едва не облизываясь, смотрел, как рубиновая струя течёт в кубок, - новости не расскажу!

Кирхан бросил на брата насмешливый взгляд, как бы говоря: "Да куда ты денешься!" - однако смолчал. Его Высочество, судя по блеску глаз и хорошему настроению, явно принёс что-то интересное, и продолжать перепалку означало оттягивать момент, когда он это выложит. Вместо ответа король ещё раз потянулся, плебейским (как брезгливо говорил преподаватель этикета) жестом поддёрнул рукава ярко-алого камзола, богато украшенного золотым галуном, немного подумал и снял его совсем, оставшись в алой же рубашке с кружевными манжетами и воротником.

– А штаны?
– подначил не дождавшийся ответа на свой выпад Рисхан.

– Через сапоги не снять, - с деланным безразличием отмахнулся Кир.
– А сапоги - нельзя, ибо, - голос Его Величества приобрёл гнусавые нотки, пародируя того самого преподавателя, - босоногость есть первый признак простолюдинства!

– Да уж, - хмыкнул главнокомандующий и протянул брату бокал.
– Этот старый пер…н как скажет, бывало! Однако учить умел, умел…

Отпив немного, Кир присел на край рабочего стола и резко посерьёзнел:

– Докладывай.

– А присесть можно, Ваше Величество?

– Как хочешь. И перестань тянуть время.

– Как хочу… - задумчиво пробормотал Рис.
– Ладно. Слушай. Помнишь сообщение о появившейся в одной из долин нежити?

– Помню, - кивнул король.
– А ещё помню, что мне обещали подробности. Через полтора месяца. И?

– И не было подробностей. От нас отмахнулись. Хоть и вежливо.

– А сейчас, судя по твоему появлению, что-то изменилось, - это был не вопрос. Это было утверждение.

Старший прогулялся по кабинету от кресла к окну и обратно, подошёл к столу и сел рядом с братом.

– Знаешь, давай я сначала начну? Теперь с подробностями?

Кирхан кивнул, соглашаясь, и принц продолжил:

– Когда курьер отправился к башне, следом увязались двое местных. Ну, увязались - да и хрен бы с ними. Не прогонишь же. Так что к башне вышли втроём. Там двое фехтованием занимались, причём один из них, в плаще, двигался, как показалось курьеру, как-то лениво.

– Лениво?
– Его Величество приподнял бровь, ожидая пояснений.