Путь Ками

На территории храма нас уже ждали: приливной волной нахлынувшие служители-неписи, как муравьи кусок сахара, облепили израненную Вику, бесцеремонно вырвали сестрицу из моих ослабевших рук, осторожно приподняли, возложили на золоченые носилки и унесли под навес. Я дернулся было следом, но давешний синоби придержал меня за рукав:

– Не нужно, они знают, что делать! – после чего стянул с головы черную ткань.

Я так и ахнул: передо мной, застенчиво улыбаясь, стояла Маша. Вот только совсем не та, словно сошедшая с обложки мужского журнала Антонова Мария, что я привык видеть в игре – нет, моя коротко стриженная, худенькая, немного смахивающая на подростка Маша из вневиртуальной реальности!

24. Мaшина история

– Что так смотришь, не нравлюсь? – не то с испугом, не то с вызовом проговорила Антонова. – Что естественно – то не безобразно!

– Нет… То есть, да… В смысле… О, Небо! – окончательно запутавшись, всплеснул руками я. – Конечно, тебе так лучше! – удалось мне наконец сформулировать хоть что-то внятное.

– Врешь же! – подозрительно прищурилась Маша.

– Вообще нет! – искренне возмутился я. – Твой игровой облик меня всегда немного… смущал. Ну, нарочитостью этакой… Чрезмерностью. Правильно ты сказала – неестественностью, – вообще-то, она выразилась несколько иначе, ну да ладно. – Но… как, Холмс?!

– Элементарно, Ватсон. Ключевое слово – Проснувшаяся.

– Что?.. А, ну да…

Переходя в так называемую Высшую Лигу, игроки всегда получали свою оригинальную внешность. Меня это не затронуло – я с самого начала выглядел одинаково что в игре, что оффлайн. Не коснулись перемены и Вики с ее пробным аккаунтом. Другое дело – Антонова: Машин надуманный виртуальный образ система не могла не изменить.

– Ну, поздравляю с Пробуждением, – разобравшись наконец, что к чему, улыбнулся я.

– Спасибо… Жаль только, что такой ценой…

Я понял, что она имеет в виду уход Сэнсэя, и поспешил сменить тему:

– Это… Вовремя ты сюда подоспела!

– Моей заслуги тут немного, – все еще с грустинкой в голосе обронила девушка. – Это все Исэ-дзингу.

– Святилище, куда нужно было отнести Зеркало?

– Ну, да. Когда… Когда Владимир Александрович… – так или иначе, разговор сам собой вернулся к принесенной Сэнсэем жертве. Что ж, может, так оно и к лучшему – не стоило оставлять недомолвок. – Когда Владимир Александрович упал, – нервно сглотнув, продолжила Антонова, – Вика мне крикнула, чтобы я сменила ее у Зеркала, а сама бросилась в зал. Я сперва не сообразила, что к чему – а тут сообщение: «Вы потеряли Учителя!» – ну, что-то типа этого. И почти сразу же еще одно: «Желаете присвоить Предмет?» – это о Зеркале. Краем глаза вижу – кто-то в комнату ломится. Ну я и подтвердила с перепугу: желаю, мол. А меня раз – и в Зеркало это затянуло – в буквальном смысле, как мусор в пылесос! Я и глазом моргнуть не успела! Проволокло – знаешь, словно по трубе на водных горках, я в детстве любила на таких кататься – и выбросило на мощеную дорожку. Сзади – тории, впереди – невзрачные сараюшки под тростниковой крышей, вокруг – деревья толстенные, в руках – Зеркало. Только уже не прямоугольное и стеклянное, а круглое и металлическое – как древний щит, только без рукояти. Рядом какие-то монахи суетятся, над головами у них зеленые надписи с именами, а я никак не могу взять в толк, в игре я или где. И все рвусь за Викой бежать – а некуда. В итоге монахи эти все мне растолковали. Нахожусь я, типа, оффлайн. И либо по-быстрому отношу Ята-но Кагами – это название Зеркала – на алтарь их Храма и вступаю на Путь Аматэрасу, либо могу валить отсюда на все четыре стороны, но Предмет у меня все равно забирают – и снова вбрасывают его в игру. Третьего, типа, не дано. Ну, в общем, я выбрала алтарь… А что было делать? – чуть ли не виновато посмотрела Маша на меня. – Владимир Александрович же сказал чужим его не отдавать! А тут, вроде как, не отдала – Зеркало растворилось в Святилище… А что у Вики тот самый меч и, значит, она тоже претендует на роль верховной богини, я тогда еще не поняла…

– Ты все правильно сделала, – поспешил успокоить я девушку. – Главное, что Ята-но Кагами не ушло на сторону!

– На сторону не ушло, – кивнула Антонова. – Но как же мы теперь с Викой-то? Аматэрасу эта может быть только одна…

– Она мне тот же вопрос задавала, – с умиротворяющей улыбкой заметил я. – Ничего, потом разберетесь как-нибудь между собой. А пока, так или иначе, два из трех Сокровищ – наши, и это почти то, чего хотел Сэнсэй.

– Делить их Владимир Александрович явно не собирался – даже между нами, своими учениками, – покачала головой Маша. – Но, наверное, так действительно лучше, чем отдать Зеркало Пашке или еще кому…

– Однозначно лучше! – горячо заверил я ее. – Давай, рассказывай, что дальше было в Исэ.

– Да, собственно, уже почти все. Когда я положила Ята-но Кагами на алтарь, монахи меня спросили, хочу ли я остаться в Святилище до конца квеста – или вернуться в игру. Просто уйти за ворота не предложили, да это мне, наверное, и не с руки было бы – Храм-то где-то в Японии стоит, а я без денег, без документов, без обратного билета…

– Аналогичный случай был в Одессе… – с усмешкой пробормотал я себе под нос.

– Что? – не расслышала девушка.

– Да просто я точно так же в Токио застрял. Потом расскажу, сначала ты закончи. Остаться в Храме ты, понятно, отказалась?

– Ну да, а как же иначе? Вы тут воюете, а я в уголке отсижусь? «Давайте, возвращайте меня в игру», – говорю монахам. А у них там, прямо в подвале Святилища, капсула была припрятана, в нее меня и положили. Очнулась в виртуальности – точно в таком же Храме Ису – даже монахи, кажется, такие же – только в основном неписи. И снова два варианта – идти, куда глаза глядят, или перенестись в любую локацию на выбор – так, правда, всего однажды можно сделать, типа, разовая акция. Ну, к тому моменту я уже знала, что Вика с Муракумо-но Цуруги должна в Ацута-дзингу идти – после расставания с Зеркалом на меня множество всякой информации свалилось… Вот и прыгнула прямиком сюда. Гляжу: вокруг Храма куча игроков трется, но внутрь им хода нет – войти сюда может лишь владелец одного из трех Сокровищ. Ну или тот, кто идет с ним – поэтому тебя тории тоже пропустили… Стала я, короче, ждать – а что еще делать? Ну и дождалась. Чем смогла – помогла.

– Спасибо, – кивнул я. – Без тебя эта зараза Шепилова нас наверняка бы пристрелила.

– Вы с ней знакомы? – вздернула брови Антонова. – Или просто имя прочел?

– По ходу, знакомы, – усмехнулся я. – Правда, заочно. Сейчас расскажу…

** *

– Выпейте, ками Сгоревшей Библиотеки, – неслышно приблизившись со стороны навеса, монах-непись протянул мне котелок с кипящим отваром. – Это восстановит вашу Сущность, починит аватар и обнулит дебаффы.

– Аригато годзаимас, – с благодарностью принял я из его рук варево. – Позвольте спросить: а как там моя сестра?

– Бикутория-сама здорова и бодра, – сообщил непись.

– Я могу ее увидеть? – из-под навеса сестрицу давно перенесли во внутренние помещения Храма.

– Только после того, как она примет решение.

– Продолжить квест или остаться в Храме? – не то уточнила у монаха, не то объяснила мне Маша.

– Продолжить квест или остаться в Храме, – эхом повторил за ней непись.

– Скажите ей, чтобы оставалась, – неожиданно для самого себя заявил я, возвращая монаху опустевший котелок – аккурат под сообщение о снятии всех текущих дебаффов (к слову, их у меня оказалось гораздо больше, чем я думал: не только на Сущность и крафтинг, но еще на Деловую репутацию, Бессонницу и Маскировку – как-то я эти моменты утром упустил). – Дальше мы с Машей сами справимся. Да, скажите, что с Зеркалом Маша все вопросы решила и сейчас здесь! – лицa спасшего нас синоби Вика, прежде чем ее забрали, скорее всего увидеть не успела.

– Ступившая на Путь Аматэрасу сама примет решение, – с поклоном ответил непись – и удалился обратно под навес.

– Зачем ты хотел, чтобы она здесь осталась? – спросила Антонова, когда мы снова остались у ворот одни.

– Ну… – я и сам толком не мог этого объяснить. – Ей всего одиннадцать… У нее только восьмой Уровень и больше нет тех чудо-доспехов… Сегодня, когда в воздухе ее терзал орел, меня чуть кондратий не хватил! А ведь это же я убедил ее нести меч в Храм! Если с Викой что-то случится… Ну, мало ли – это же Высшая Лига… Понимаю теперь, что чувствовал Сэнсэй во время наших боев…