Путь колючей Искры
Шрифт:
— Отцовские штучки, — извиняющимся тоном поведал Авар, — очень, надо сказать, полезные.
Потом он потер ладонью подбородок и сжал губы:
— Нам надо двигаться. Думаю, он быстро выберется из лабиринта. Я оставил лошадей недалеко отсюда. Идти сможешь или тебя понести?
Девушка слабо улыбнулась.
— Смогу.
Авар помог ей подняться и повел ее дальше, к лошадям. Элла шла, опираясь на его руку, и тайком терлась носом о его плечо. Чирикали птички, припекало солнышко, пахло разнотравьем, а она чувствовала себя абсолютно счастливой. Шут с ним, с Тел-ар-Керрином, пока
— Получается, ты знаешь обо мне почти все, а я почти ничего о тебе не знаю, — Элла прижалась к руке спутника.
Собеседник приобнял ее и улыбнулся.
— Спрашивай, я расскажу, все, что тебе интересно.
Как же Элле хотелось остановиться, заглянуть в его глаза и впиться в губы поцелуем. Увидеть, как зрачки сокращаются до тонкой щели в предвкушении любви. Прижаться к нему в томительном ожидании ласки и утонуть в запахе корицы. Она бы сделала это, если бы не клыки и шерсть на лице. Вздохнула и задала вопрос, ответ на который уже считала не важным.
— Скажи, а твой нынешний вид, он не настоящий? — под ногу подвернулся сучок, Элла споткнулась и непременно упала бы, если бы Авар не подхватил ее на руки. Не как мешок, а как возлюбленную, которую хочется прижать ближе к сердцу.
Элла тяжело проглотила слюну. Авар и ухом не повел, будто ничего не происходит. Улыбнулся только.
— Самый настоящий, просто не единственный, — мужчина перехватил свою ношу и зашагал быстрее. — Я обычный оборотень из детей повелителей неба. Таких как я, среди нас примерно четверть, остальные имеют только две ипостаси. Странно, что ты о нас ничего толком не знаешь.
— Ничего странного, — Элла закрыла глаза, вслушиваясь в стук сердца мужчины. — Мать страшно не любила, когда я интересовалась кем-то кроме людей. Да и чужаки в наших краях — редкость. Как-то на ярмарке видела троллей и гномов. Кмыры еще забегали в замок, но так себе гости вышли.
Тем временем Авар подошел к двум гнедым, привязанным к дереву. Лошади фыркали, но терпеливо ожидали наездников. Сын Эскала поставил Эллу на землю и, еще не отпуская от себя, спросил.
— В седле удержишься?
Собеседница подняла на него глаза.
— Спать хочу неимоверно, но попробую.
— До темноты недолго, знаю отличное место для привала, там отдохнем, а по пути поболтаем, не уснешь.
Элла кивнула. Где-то высоко застучал дятел. Сколько же их в этом лесу? Авар подмигнул, повозился с лошадьми, усадил девушку в седло, закрепил на нем посох, вручил ей поводья, а сам уселся на другую лошадь. Дал знак трогаться. Элла прошептала: "Давай милая", и слегка натянула поводья. Гнедая послушалась. Они поскакали в сторону Горла богов, что попрежнему гордо взирал на вверенную ему местность.
— Отец написал, что Тэон просил его быть твоим учителем, — Авар скакал рядом и Элла отлично слышала его. — Я буду твоим проводником. Велел сказать, что истинная сущность неизменна, а плоть меняется постоянно. Что думаешь?
Девушка засмеялась.
— Ты точно не обманываешь меня? Ты мог увидеть эту фразу в моей голове.
— Уверяю, нет. Я был занят поисками других тайн, — сын Эскала посмотрел на собеседницу, и у Эллы перехватило дыхание. Он смотрел на
нее так, как мужчина смотрит на желанную женщину.Элла тряхнула гривой, прогоняя морок.
— Какой у нас план?
— План? — Авар ухмыльнулся, — чешуя знает. Колдун предлагает заманить Тел-ар-Керрина в жерло Горла богов. Мой отец с ним согласен. Если бы не тот клубок, что у тебя в кармане, я бы просто утащил тебя к себе, пусть бы отец возился с твоим заклятием, а колдун бегал от монстра до самого явления богов. Но я не могу привести Тел-ар-Керрина к своим.
Ученица Кнута опустила глаза.
— Я не хотела, так получилось. Никогда не хочу, но это сильнее меня. Как вижу зеленые вещи, просто голову теряю.
Авар подъехал почти вплотную и осторожно коснулся ее плеча.
— Знаю, я и это видел, — он пришпорил лошадь и перешел на рысь, Элла последовала его примеру. Он остановился чуть поодаль и кинул небрежно, будто киселя предложил: — обойдем Туманный лес, чуть дольше, чем напрямик, зато безопаснее. У западной тропы наверх, нас ждет Кнут.
Элла оживилась.
— Может, попробуем сквозь Туманный лес? Если там каждый сталкивается с самим собой, а Тел-ар- Керрин идет по следу, как пес, ему придется тяжелее, чем нам, его соперник будет посерьезнее.
Сын Эскала кивнул.
— Можно и так. Не понятно только, как воспримет лес Тел-ар-Керрина, как животное или как человека? — махнул рукой. — Тебе хватит сил? Я со своими демонами слажу, а за тебя беспокоюсь.
Собеседница прикусила губу.
— Ты, наверное, проклинаешь день нашего знакомства…
— Нет, — Авар покачал головой и улыбнулся. — От тебя столько хлопот, что на проклятия не хватает времени. Но я корыстен и надеюсь на награду, надеюсь, мне перепадет кое-что…
Элла улыбнулась и опустила глаза.
— Смеешься надо мной?
Авар подмигнул:
— Немного.
А потом стал серьезным.
— Плохо, что ты умеешь мало, я всю голову сломал, пока придумал, что ты сможешь сделать с Тел- ар-Керрином даже с дополнительными силами. Но это ничего, если выберемся, наверстаешь.
— Выберемся? — собеседница поежилась, будто замерзла.
— Обязательно, — отрезал Авар и снова пришпорил гнедую, — Туманный лес ждет. Предлагаю заранее обдумать желание, которое загадаешь у колодца.
Элла натянула поводья и ее лошадь тоже перешла на рысь.
К моменту привала Элла засыпала на ходу. Место и впрямь оказалось, что надо, но девушка не смогла его оценить, она заснула, пока Авар ходил за дровами. Сын Эскала переложил ее на лежанку из лапника, накрыл плащом и занялся ужином. Насвистывая песенку, он помешивал похлебку из зайца и думал о завтрашнем дне. Таинственный лес не пугал, идти сквозь него пару дней, не больше, подъем на вулкан тоже не внушал опасений. Настораживал только Тел-ар-Керрин. Отец писал, монстр должен вернуться в Обитель нитей не позже дня, следующего за днем осеннего равноденствия, иначе он станет опасен для этого мира, и боги вынуждены будут спуститься по его душу. Звезды подсказывали, до равноденствия оставалось дней шесть-семь. Не разгуляешься! Явление богов — смерть для этих мест, промедление всем будет стоить жизни.