Путь небес. Преодолевая бурю

Враг безжалостно усмехнулся:

— Как в моих братьях, хочешь сказать? Нет. Пока что — нет. Но она придет.

Шибан по-прежнему отступал, выманивая изменника за собой. Боковым зрением хан видел, что его братья тоже действуют согласно плану и отходят к капитанскому мостику.

Двигатели внизу завыли еще сильнее.

— Никогда этого не пойму, — сказал Белый Шрам.

Противник фыркнул под личиной шлема. Он стремительно вертел саблей, и казалось, что его тело в доспехе окутывает серебристая мгла. Клинки столкнулись вновь, раздался трехкратный лязг.

— Чего ты не понимаешь, дикарь? Что мы стремимся к чему-то большему? Вам предложили дар, но вы были слишком глупы, чтобы осознать это. Ты сражаешься за проигранное дело, мир для тебя полон ограничений. — Глефа и сабля вертелись вокруг друг друга, ускользали, метались, били. — Для нас же… Для нас ограничения просто исчезли.

Хан добрался до основания лестницы. Оставшиеся у него мышцы стонали от напряжения. Пот стекал за внутренний край горжета. Враг был проворнее, сильнее, ловчее Шибана и орудовал саблей, словно она ничего не весила.

«Раньше я бы оказался проворнее. Я бы оказался сильнее».

Уцелевшие Белые Шрамы продолжили отступать вверх по лестнице, ступенька за ступенькой. Дети Императора преследовали их, сражаясь так же идеально, как их повелитель. Случайные удары выбивали из балюстрад обломки камня. Рокот двигателей накатывал из недр корабля приливной волной.

— Так почему ты не ухватился за этот шанс? — спросил неприятель с будто бы искренним любопытством. — Наверняка ты не любишь Терру, в отличие от трутней Дорна. У тебя была свобода выбора.

Шибану уже не хватало воздуха. Глефа оттягивала руки, словно свинцовая балка. Он начал пропускать удары, пока едва заметные, оставлявшие лишь царапины на краях доспеха.

— Я принес клятву.

Новый смешок:

— Ваши клятвы! Вы приносите их с каждым вздохом.

Врата на мостик — широкая арка, украшенная грифоном «Мемноса» — манили хана. За ними лежал переход к обзорной площадке, ячейки с трупами сервиторов, тело капитана под ее собственным троном. Шибан увидел, как Джучи неистово бьется у его плеча, как когда-то в ущельях Чондакса. Там противники тоже одолевали их.

— Ты не клянешься, — хрипло выдохнул хан, с трудом отбивая хлесткие выпады сабли. Он смутно осознавал, что потолок вздымается над ним, переходя в кристалфлексовый звездный купол. Раздался приглушенный крик боли — еще один брат Шибана пал от рук врага, еще одна душа отлетела. — Не так, как мы.

Изменник раздраженно зашипел, все сильнее тесня Белого Шрама. Он чуял близкий финал. Клинки вновь сомкнулись, свирепо жужжа энергетическими полями.

— Да, да, вы утонченнее нас, — язвительно отозвался предатель. — Мы поступили так, как поступили, потому что мы слабы и тщеславны, и только в вас, обреченных защитниках гнилого Трона, живет добродетель!

Противники непрерывно обменивались выпадами на мосту к обзорной площадке, с них сыпались чешуйки сколотого керамита.

— Твои слова, — проворчал хан, стараясь, чтобы ему не перерезали горло.

— Твоя гордыня! — выплюнул враг, усиливая натиск. Ледяная ярость придала ему новых сил. — Мой господин отныне равен богам. Тебе лгали, и ты знаешь это, но все равно кичишься невежеством.

Чарнобальская сабля проскрежетала по древку глефы, соскользнув с крестовины. Шибан оступился и чуть не упал. Меч тут же со свистом метнулся к нему, и хан вынужден был парировать удар наискосок по шее.

— Тогда почему не берешь дары нового бога? — вновь отступая, злобно проговорил Белый Шрам. — Чего боишься?

Резко опустив клинок, изменник прижал гуань дао к броне Шибана. Личины их шлемов оказались на расстоянии ладони, подсвеченные всполохами расщепляющих полей.

— Я вцеплюсь в них обеими руками, когда придет час, — с беспощадной честностью ответил чемпион Детей Императора. — А до тех пор молчи о том, чего не знаешь.

— Мы знаем, что такое перемены, — возразил хан.

— Ты узнаешь, что такое смерть.

— Согласен. Но не сегодня.

В этот момент визг двигателей достиг высшей точки, и стены мостика затряслись. Шибан обеими руками оттолкнул противника на один большой шаг. Мгновенно среагировав, вражеский легионер нацелил острие сабли в сердце потерявшего равновесие хана.

Но удара не последовало. Кристалфлексовый купол над ними рассыпался, мерцающие осколки разлетелись по всему капитанскому мостику. Пузырь воздуха рванулся в пустоту, унося с собой кружащиеся тела членов экипажа.

Готовые к этому Белые Шрамы позволили вихрю подхватить их. Дети Императора инстинктивно включили магнитные замки на сабатонах и остались внутри, прикованные к дрожащей палубе. Взрывная разгерметизация быстро разделила две враждебные силы.

Над обоими отрядами, выше неровных краев разбитого купола, зависла «Грозовая птица» Пятого легиона. Она продолжала обстреливать разрушенный мостик из спаренных болтеров.

Извернувшись, Шибан протянул руку к открытому пассажирскому отсеку и уцепился за край люка. Он подтянулся и залез внутрь, как и Джучи с еще двумя братьями — больше никто не уцелел. Глянув вниз, хан сначала увидел только мешанину окровавленных трупов, которые сталкивались с обломками, подхваченными воздушным потоком на командных уровнях мостика.

Потом Шибан заметил мечника — тот смотрел прямо на него, упираясь в командный трон.

— Белый Шрам! — гаркнул чемпион по открытому каналу, перекрывая рев бури. В его тоне ясно слышалось отвращение. — Я ведь слышал легенды о вашей храбрости!

Хан промолчал и заполз дальше в глубь отсека. «Грозовая птица» отлетела от разваливающегося мостика и направилась в гущу пустотного сражения.

— Сколько конвойных судов захвачено? — спросил он пилота, устало закрепив глефу в настенной стойке.

— Теперь все они в руках врага, — прозвучал бесстрастный ответ.

Шибан кивнул. Напротив, прислонившись к дальней стене, сидел Джучи и тяжело дышал через поврежденную вокс-решетку.

— Передай всем отрядам: отступать на фрегаты. Мы уходим в пустоту.

Хан подумал, не стоит ли в последний раз взглянуть на воина, который одолел его с такой легкостью. Возможно, ему хотелось отсалютовать врагу или сказать нечто вызывающее.

«Не сейчас. Я уже сыт по горло».

— Значит, все! — прорычал Шибан и нажал на рычаг, поднимая рампу. — Запускай движки, уноси нас отсюда.