Путь неофита

Нет, конечно, животных жалко, и щеголь со своим отрядом поступали против всех законов и правил. Но вот почему-то Ник был отнюдь не уверен, что стал бы рисковать ради этого жизнью.

Внезапная мысль несколько выбила принца из колеи и он, прервав рассказ, затих.

Малем же понял образовавшуюся паузу по-своему и тут же полюбопытствовал:

— А в твоем пророчестве, случаем, никаких здоровенных черных псов не было?

— Нет… — не сообразил к чему бы это Никаниэль. — А при чем тут пес?

— Да так. Говорят, примета плохая. — объяснил эльф, выковыривая из зубов застрявшую там кость.

Глава 24

После возвращения в комнату, Малем принялся с восторгом нахваливать шкуры драконидов. По его словам, броня изготовленная из чешуек разумных ящериц не только стоила баснословных денег, но и, в целом, на прилавках мастерских не появлялась. Ее делали исключительно на заказ, и кто попало подобную роскошь заполучить никак не мог.

Кроме того, Малеммил опустил Ника с небес на землю, поведав, что у сброшенных шкур рептилий помимо огромного количества преимуществ есть и один существенный недостаток — недолговечность. Уже через пару лет они теряли свои свойства примерно вдвое, а потом и вовсе распадались грудой разноцветных пластинок, годных разве что на украшения или игрушки для детей.

Но, тем не менее, заполучить столько материала, да еще и в обмен на богомерзкий кинжал, который эльф поначалу вообще предлагал закопать, могло в глазах Малема перевесить все остальные трудности и перипетии.

— Тут вполне хватит нам с тобой полностью приодеться. — Малеммил выглядел, как кот, безнаказанно объевшийся свежей сметаны. Он ласково гладил чешуйки и любовался их блеском в лучах утреннего солнца. — К тому кфханову гному не пойдем! — Малем резко обернулся и посмотрел Нику прямо в глаза. — Я от него еще в тот раз чуть с ума не сошел! Чокнутый коротышка. Чтоб ему гоблин на язык нассал!

— Не пойдем. — усмехнувшись, согласился принц. — Он нас может выдать. Как и любой другой, в общем-то. Ты же сам сказал, что шкуры — редкость. А я, похоже, сорвал Гашуру сделку. Может как-то через Люсинду?

— Точно! — Малем хлопнул себя ладонью по лбу. — Нет, я бы и сам догадался, просто этот болтливой гном… — его аж передернуло от воспоминаний. — Конечно нельзя их никому показывать. — эльф принялся заботливо убирать трофеи обратно в мешок. — Я как раз собирался к Люси. Пойдешь со мной?

На самом деле Никаниэль хотел снова попрактиковаться в призыве демонов. Должны же те магические линии что-то означать. И если правильно ими воспользоваться, то… Да кфхан знает знает что тогда! Но для чего-то же они нужны?

— Давай. — решил все-таки присоединиться Ник. — У меня тоже есть парочка интересующих меня вопросов.

— Отлично! Может заодно присмотришь себе кого из ее пташек.

Малеммил подмигнул и дружески толкнул товарища кулаком в плечо. В левое. Оно уже практически зажило — спасибо целебным мазям — но принц все равно скривился от прострелившей руку боли.

— Ой, прости. Я не хотел. Жив?

— Твоими стараниями… — сквозь зубы прошипел Никаниэль и, глубоко вдохнув, добавил. — Пошли уже, пока ты меня совсем не добил.

— Да тобой даже гуль подавился. — не остался в долгу Малем. — Куда уж мне?

Так, бодро перешучиваясь, друзья собрались и, не забыв захватить сумку со шкурами, спустились вниз. Там неизменный амбал с легкостью отворил даже на вид тяжеленную дверь, и скоро они уже подзывали к себе одного из крутившихся неподалеку ребятишек, готовых подработать проводником. Кранка среди них по-прежнему не наблюдалось.

— К мадам Люсс… — начал уже было Малеммил, но неожиданно Ник его перебил.

— Погоди. — эльф вспомнил об еще одном неоконченном деле. — Давай сперва наведаемся к храму. Может там уже что изменилось.

Малем несколько напрягся, но спорить не стал.

Еще на подходе к зданию с циферблатом друзья действительно заметили изменения. Вернее услышали.

Перед храмом шла проповедь.

Выглянув из-за угла, они увидели разношерстную толпу, собравшуюся в тесном переулке, и высокого худого жреца с посохом, стоявшего на небольшой импровизированной трибуне. Лысый, с длинной седой бородой, заботливо оплетенной шелковой летной, тем не менее он совсем не выглядел старым, а его звучный голос бодро разносил по круге гневные речи.

Белоснежная же, вышитая золотом мантия будто сияла на солнце, резко контрастируя с неизменными нечистотами на улице, грязью на лицах и одежде слушателей и подлостью в душе самого священника.

— … именно из-за них боги отвернулись от нас — простых верующих Альйона! — уверенно вещал представитель тикийской епархии. — Мерзкие еретики! Своими гнилыми речами они заразили сердца многих честных прихожан. Наших друзей. Наших братьев. Сестер и матерей!

— Это он о церкви Трех Основ что ли? — шепотом спросил Малем, но Ник на него лишь раздраженно шикнул.

— Да, их вера проста и не требует усердных молитв и щедрых подношений. Но не несет она и избавления от мук и даже не дарует счастья в загробной жизни! Очнитесь же, братья! — жрец еще сильнее повысил голос и воздел руки к небу. — Отриньте сомнения и откройте сердца истинному свету! Милостивые боги простят заблудших чад и вновь одарят своих детей чудом исцеления! Голод, болезни, раны и горести — все останется в прошлом, стоит лишь избавиться от последователей ложных богов!

Толпа возмущенно роптала, внемля хорошо подготовленной речи священника. Казалось поднеси лучину — и полыхнет так, что в Бьнилирине эльфам придется зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Но священнослужитель направил паству в другое русло:

— Идите же, братья. Рассказывайте каждому, кто захочет услышать, а кто не захочет — рассказывайте все равно. Ложные боги не спасут ни их самих, ни их детей! Отбросьте ложных богов, и благодать снизойдет!

На этой пафосной ноте жрец спустился с пьедестала и величественной походкой удалился в храм. А к горожанам вышли послушники и прошлись по толпе, собирая гроши на благие дела и борьбу со злом.