Путь пешки 7. Петля

Ну и ударил я его, он меня в ответ и понеслось… А Ефим, я тебе скажу– не салага и не Ставр, он же верткий, ловкий и проворный, в общем – достойный противник. Так что завелись мы с ним не на шутку. А он и доволен – тоже, видно, накопилось. И подзуживает меня: «Нравится мне ее родинка на правой груди, очень заводит.» А я в таком состоянии уже вообще ничего не соображаю, уже утром понял, что это он тебя у Алана на столе разглядывал… А тогда я уже совсем разошелся, закинул его обратно в бассейн. А он вывернулся, и отметелил меня не на шутку, это сейчас, под одеждой, не очень-то видно… Но чувствуется… В общем, бились мы долго, оба уже устали.

В какой-то момент смотрю – а Апрель у бассейна стоит, обнаженный в лунном свете, но не вмешивается, руки на груди сложил и просто наблюдает. А мы запыхались, морды в крови, опять на сушу вылезли и стоим, не знаем, что и делать – мириться еще не готовы, а драться уже мочи нет… Ефим Апреля заметил, криво так ухмыляется: «И за что они тебя все так любят?!» Я ему отвечаю: «Дурак ты, Ефим, тебя дома такая девушка ждет, я ее бюст как вспоминаю, так у меня и сейчас привстает…» Пришла его очередь злиться и на меня кидаться… А я тоже не сдавался – я хоть и не лесной ниндзя, и последние годы амебную жизнь вел, но ты же знаешь, какие у меня детство и юность были…. В общем, начали мы вторую серию, хотя сил уже ни у него, ни у меня… вот. Потом смотрю – рядом с Апрелем его кореш стоит, одетый, Январь. Апрель, видимо, позвал его, как вчера тот гном научил. Смотрели они на нас, смотрели – а потом синхронно так подходят. Я стою, не понимаю – чего они хотят-то? А Ефим ладони выставил, кричит на Января: «Убери руки!» Но они все равно подошли, Апрель мне руку на лицо положил, ладонью на переносицу, пальцы немного напряг, а я раз – и отключился…

Прихожу я в себя – давно уже утро, Апрель рядом лежит, задумчиво так на деревья смотрит. Услышал, что я проснулся, давай улыбаться…

Я как ночь вспомнил: «А где Ефим?» Он отвечает: «Не знаю, может в деревню вернулся, а может где-то здесь с Январем отдыхает… Ты на него не обижайся, ему просто неприятно, что тебя и Таня и я любим, а его – нет… Январь ведь с ним время проводил, чтобы расслабить его и порадовать, он же с ним не связан, как я с тобой… Видимо, вчера Ефим это понял – потому и обиделся…» Я опешил, спрашиваю: «Так что, это у Ефима теперь невзаимная любовь к вашему Январю нарисовалась?» Он рассмеялся: «Нет, не переживай, ему просто обидно, я ведь увидел бы, будь там что-то серьезное…» Я, пользуясь моментом, спрашиваю: «А к Тане у него что?» А он ресницами так взмахнул: «А у него к ней луч.» Я спрашиваю: «Ну а у Тани?» А он спокойно так: «У нее тоже…» Я вскочил, давай одежду искать, сюда собираться. А он сидит и улыбается… Я ему: «Ну что ты, не понимаешь, что ли?» А он опять на меня, как на несмышленыша, смотрит и говорит: «Не бойся, она устоит…» Вот так вот – утешил, называется…

Я быстренько оделся и сюда побежал. Я ведь не знал, что Спартак тебя предупредит, думал ты тут волнуешься, да и вообще…

В общем, часть вторая – иду я по лесу, приближаюсь к переправе. Подхожу – а на плоту, уже на противоположной стороне – сидит Ефим и с милой такой улыбочкой мне ручкой машет. А веревки нет! Я давай материться, орать… а он плот на тот берег выволок, еще раз ручкой помахал и в деревню пошел… Я побежал к старой переправе, где раньше от солдат плоты прятали. И на одном и переплыл, прямо руками и греб, руки замерзли до онемения… Потому и искал его у тебя под кроватью… Понимаешь?

Я с улыбкой обняла Сашку – у меня вся эта история ничего, кроме смеха, не вызвала… Он с радостью ответил на объятие и поволок меня на печь…

Глава 6

Уже ближе к вечеру, выспавшиеся и сытые, мы собрались к Алану. Сашка хотел при нем рассказать, что же у них там произошло с тем странным подземным.

А у меня на душе было как-то неспокойно. Немного помявшись, я все же произнесла:

– Хорошо, Саш, давай к ним пойдем… Только… у меня одно дело есть, буквально на полчаса…

Сашка вопросительно поднял брови. Я чуть слышно пролепетала:

– К Ефиму.

Он покраснел и заорал:

– Да ты что, издеваешься надо мной, что ли?!

– Ты предпочел бы, чтобы я пошла к нему тайно?

Сашка опешил и уже спокойнее спросил:

– Зачем?

– Поговорить. Так будет лучше для всех. Я знаю, чем его пронять…

Сашка закрыл лицо руками и после паузы ответил:

– Ладно. Только пойдешь не сама… Со Спартаком. А я подожду тебя… возле ворот.

– Ну вот и договорились!

Я быстро оделась и побежала искать Спартака.

Мы шли от ворот к шалашу. Мороз крепчал. Я инструктировала мальчика:

– Понимаешь, так уж получилось, что между нами и особенно между ними возникло некоторое недоразумение… И тут даже не только и не столько во мне дело. Вот я и попытаюсь это исправить – надеюсь, поможет.

– Ну а я зачем с тобой иду? Саша надеется, что я смогу что-то изменить своим присутствием?

– Наверное, что и так. Хотя будет лучше, если ты все же подождешь меня снаружи. Это недолго, ты не переживай.

– Ну а если… произойдет именно то, чего так боится Саша? Получится, что я, сидя снаружи, не оправдаю его доверия?

– Да ладно… Ты считаешь – я совсем невменяемая? Ефим поманит пальцем и я брошусь в его объятия?

Спартак настороженно посмотрел на меня и с детской непосредственностью ответил:

– Не знаю…

Я с трудом сдержала смех.

– Ну ладно, давай так – если ты посчитаешь, что я теряю… адекватность – ты как-нибудь напомни о себе… Ну, кашляни, например…

Он улыбнулся:

– Хорошо. Я все понял. Только как я узнаю? Я ведь буду сидеть снаружи и ничего не увижу…

– Во-первых – по затянувшимся паузам. А во-вторых – насколько я поняла со слов Апреля, вы такие моменты кожей чувствуете, так?

– Не совсем кожей – но да, чувствуем…

– Хорошо. И еще одно – ты там можешь услышать о некоем сне, так вот Сашка об этом не должен знать ни при каких обстоятельствах! Мы его не обманываем, это был просто предупреждающий сон, в реальности ничего не было. Это очень важно, Спартак. Понял?

Спартак важно кивнул. Мы уже подходили к шалашу.

Ефим ждал снаружи – наверное, услышал, как мы приближаемся. Когда он узнал нас в закутанных в мех фигурках, его брови прыгнули вверх. Он гостеприимно приподнял шкуру, закрывавшую вход в шалаш – это они с Туркой уже сами утеплили его с приходом холодов. Я улыбнулась:

– Привет, Ефим! Мы можем поговорить …наедине? Спартак подождет вот здесь, у входа.

Брови Ефима поползли еще выше. Его звериные янтарные глаза лукаво усмехались:

– Даже так? Ну что ж, проходи… Ты так уверена, что мальчик даже не успеет замерзнуть?

Мы тесно утрамбовались в шалаш – не считая ярко полыхающего костра, места в нем было маловато. Ефим взял мой локоть, когда помогал войти и так и не отпускал его. Мы уселись на слежавшиеся от постоянного использования маленькие веточки. Ефим сел очень близко сбоку и сняв с меня капюшон, промурлыкал почти на ухо:

– Тебе тут нравится больше? Там было теплее и просторнее… Ну и здесь тоже может быть неплохо…