Путь пешки 7. Петля

У нас там инцидент один произошел… В общем иду я, говорю же – мостики узенькие, а под ними темнота и дна не видно… Ну а интересно же – что там? Вот я сдуру и посмотрел. Зашатался да и упал, одной рукой только за мостик уцепился. А мостик-то каменный, пальцы скользят… Еще секунда-две и меня бы не было. Наверное, кто-то и вздохнул бы с облегчением – а, Ефим? Я испугался, вспомнил, как ты мне, красавчик, в болото не дал упасть… А тут смотрю – Сайян на мостик улегся, своей огромной ручищей его почти обнял – там же не мостик, а одно название – а второй меня за руку схватил и держит. Я, честно говоря, и не ожидал от него такого… И после того, как я его сородичей истреблял, да и вообще… Тем более, ему там, в подземельях, тоже «свет не так сбалансирован» – ходил, натыкаясь на стены… Вижу – Апрель с гномом перешли уже, Апрель как увидел, что происходит – вернулся, смотрит испуганно… А дотянуться до меня не может – ручки коротковаты, по сравнению с Сайяном. А гном стоит на том берегу с такой кривой ухмылочкой и за нами наблюдает. Я смотрю – что же Сайян меня не тащит? А он беспомощно глазами хлопает, не видит ни хрена… Вот так у них зрение испорчено – зрачки в темноте совсем разучились расширяться. Так что Сайян меня держит, а вот затаскивать боится. Апрель это понял, присел и ладони ему на голову положил. Потом говорит: «Ну что, успокоился? Вставай потихоньку…» Сайян начал приподниматься – а его как крутануло! Мостик-то почти цилиндрической формы, он его кольцом рукой обнимал… А я сбоку вишу – вот от перевеса он и провернулся на бок. Испугались и мы, и Сайян, но чувствую – держит меня крепко, казалось, что раздавит мне кость. Апрель бледный такой, прям светится в темноте. Я думаю – залезу сам, че я тут, как мебель, висеть буду?! Начал подтягиваться, а Апрель головой качает: «Нет, не сейчас, а то оба туда улетите…» А сам скачет по этому мостику и даже не шатается.

А потом Сайяна за плечи обнял, напрягся и странным чужим голосом говорит, как гипнотизирует: «Ты держишься крепко, твои руки сильные и мощные, они удержат вас обоих. Твоя левая кисть сомкнута намертво, как стальное кольцо… Ты чувствуешь его мощь, оно сильнее тебя…» И его плечи наверх по чуть-чуть направляет. Так Сайян понемногу правой рукой и ногами и перевернулся обратно, спиной вверх. А места-то сверху – на ширину его плеч, сбоку никак не подойти. Так Апрель ложится прямо ему на спину, грудью на плечи. И руки свои по его раскладывает. Такой вот бутерброд. А мне снизу все видно. Рука болит жутко, начинаю уже вспоминать, что там может растянуться или порваться. А Апрель правой ручкой раз – и вместе с Сайяна рукой об мост оперся. Со стороны это выглядело, как будто Сайян – тряпичная кукла, а Апрель его, как костюм, надел и управляет. А мор… лицо у нашего подземного друга – непонимающее и испуганное. Так вот, таким же образом они на мосту закрепились. Апрель позади Сайяна сидит, у него ноги-то подлиннее будут, он ими мостик обхватил и начинает свою руку вместе с подземным и поднимать. Так меня и подтянули. Ну, вытянули меня, мостик этот перешли, вы не поверите – Сайян свою руку разжать не мог, как ни пытался, пока Апрель ему пальцы не разлепил…

А потом давай все обниматься, я даже от полноты чувств расплакался. А старый гном, все это молча наблюдавший, стоит и тоже слезы на глазах блестят при их скудном освещении. Смотрел-смотрел на нас и говорит: «Если вы так дорожите друг другом, то есть у меня надежда, что не повторите ошибок предков.»

Ну, амплуа у него такое – заинтриговать, а дальше, мол – мучайтесь в догадках…

Глава 8

Мы пошли дальше, как оказалось, уже почти пришли. Входим в помещение – пол и стены то ли каменные, то ли глиняные, а одна стена типа мансардная, под уклоном и вся состоит из купольных стеклышек. Только видно, что вручную сделана, корявенько. Но все же – солнечный свет вовсю, тепло, растения – в общем, почти как в атриуме, только места поменьше и потолок пониже. И выходят к нам люди, мужчины и женщины. Непонятные какие-то – ни то, ни се… Судя по телосложению – подземные, глаза светлые, но обычные, голубые, от солнца не жмурятся, и кожа у них не белая, а обычная, вот как у меня. Волосы светлые, а у детей рыжеватые. Но, опять же – не белые, как у Сайяна. А он, бедняга, как в помещение это зашел – застонал опять, за глаза схватился… Ну, как в лесу у нас. Мне его так жалко стало, я ведь проникся – он же мне жизнь спас… Я ему говорю:

– Тебе, Сайян, нужно очки от солнца сварганить.

А он улыбается:

– Да, мне Таня тоже это советовала…

Вот так вот мы одинаково мыслим, любимая…

Так вот, отвлекся. Выходят к нам мужчины, женщины и дети. Креону почтительно кланяются и на нас настороженно поглядывают. Смотрю – Апрель напрягся, перед нами с Сайяном встал и все свою чакру поглаживает. А старый гном людям так торжественно речь толкает:

– Закончился гнет предателей, все теперь встанет на свои места, я привел представителей всех народов, показать им все и объяснить, так как жили они в обмане и лжи!

Люди обрадовались, улыбаются, Апрель расслабился и на гнома вопросительно смотрит. А тот так с издевкой Сайяну и говорит:

– Вот они, те, кого вы за мной посылали – и на взрослых мужчин показывает. – А вот и дети ворованные. – и остальных рукой обводит, а там разных возрастов дети и подростки, да и молодежь вполне уже …созревшая.

Ну и повел нас в комнатку, тоже под стеклом, но маленькую. Видимо, его жилье – лежак, стол, чертежи какие-то… Усадил он нас на лежак, глубоко так вздохнул, с мыслями собрался и начал:

«Вам, конечно же, сейчас многое непонятно – надеюсь, мой рассказ поможет вам разобраться. Самое начало я не застал и знаю только по рассказам. Но сомневаться в их правдивости у меня нет причин…

Жили три народа, жили бок о бок многие тысячи лет, иногда конфликтуя, но вовремя останавливаясь…

Прекрасные первородные, славные искусствами и необычайными способностями управления сознанием, причем не только собственным, спокойные и неторопливые…

Люди, более многочисленные и суетливые, более жадные и частенько подлые. Возможно, обиженные на такую вот несправедливость – их век самый короткий, и при этом они не имели таких талантов к прекрасному, как первородные и с другой стороны – не настолько способные к точным наукам и технике, к созданию полезных механизмов, как мы.

Ну и мы – жители гор и более холодных мест, ведь даже само наше телосложение, даже вот эти более широкие пазухи носа лучше приспосабливают нас к жизни в холодном климате, чем людей или тем более первородных.

Ты зря так ухмыляешься, человек – я употребляю это слово в его первоначальном значении, а не в том, каким ты узнал его – обозвать этим словом отупевших племенных человеческих самцов… Так вот, жили они относительно мирно, хотя с бурным ростом людей и первородные и мы, горняки все отдалялись от них…

Они так спешили жить, они так боялись не успеть – что шли напролом, не думая ни о сохранности нашего общего дома, нашей планеты, ни о соблюдении каких-то …моральных устоев. Всего за несколько сотен лет они настолько изгадили наш дом, как никогда ранее… Они устраивали войны, вырубали прекрасные живые леса и строили свои уродливые города, создавали все новые и новые ядовитые материалы, с которыми природа не могла справиться… Они устраивали гигантские мусорные отравляющие воду острова в океане. Цель оправдывает средства – вот был их девиз. А цель их, как и во все века, была одна и та же – власть. Жадность и власть. При их таком коротком веке это выглядело смешным, но потом нам стало не до смеха… Даже подводные жители, хранители планеты, были недовольны ими…

Приближалась катастрофа, мы все знали об этом. Но как вы понимаете, предотвратить ее уже не могли. Планета была осквернена и рассержена – она отдавала нам все лучшее, а взамен получала только боль от разрушения и загрязнения. И вот началось…

От сдвижки магнитной оси начал с катастрофической скоростью меняться климат и планета стала очищаться. Города засыпало песком, льды начали таять, а там, где раньше находились благословенные земли первородных – теперь бушевали волны или нарастали новые льды. Все это, конечно, происходило не за один день и многие существа успели спастись на относительной высоте… Там, где это позволял климат или где они могли к нему приспособиться.

Мы вместе, объединив усилия, перед катастрофой построили вот такие автономные купола на всех более-менее пригодных для жизни высотах. Первые годы Земля обновлялась и очищалась – затопленные ядерные, бактериологические и атомные оружие и производства людей, конечно, отравили воду…

Но вода – это и есть жизнь на земле, именно вода делает все живым, ведь она доминирующая составляющая в каждом из нас. Подводные жители направляли очищение, хотя сами тоже значительно пострадали и не раз видели их выброшенные на берег тела…

Глава 9

Я родился уже во время катастрофы и потому остальное знаю, как очевидец. Сначала все было тихо и мирно. Первородные жили на верхнем ярусе, он тогда был весь в деревьях и цветах, там не было стен вообще… Во время кризиса катастрофы мы все использовали только воздух, который нам давали растения. Первородные взяли на себя заботу о воздухе и растительной пище для всего купола – они прогревали собой растения, общались с ними и те благодарили их изо всех своих сил. Первородные же придумали и разработали круговорот воды в нашем куполе, ведь бассейн наверху – не только ради удовольствия. Мы охотно помогали им с технической частью. Затея была такова – вода не должна застаиваться – наверху она естественным путем вбирала в себя энергию солнца и воздуха от деревьев, а потом расходилась по всему куполу для разных нужд. Пройдя под землей многократное очищение механическим путем, она опять поднималась к первородным – и они возрождали воду, влияя на ее структуру. Вы же, я надеюсь, знаете, что кристаллическая решетка воды изменяется даже от того, какое слово вы произнесете над сосудом. И даже молча можно послать положительный или отрицательный импульс… Так вот, первородные возрождали воду своей энергией, возрождали ее для всех нас. Также нами, горняками, была разработана система сбора образующегося на стекле конденсата – от нас и от растений…