Путь служанки

Это известие привело Хунли в неистовый гнев, в порыве которого он яростно перевернул медный таз, стоящий рядом.

Тот опрокинулся, теплая вода из него расплескалась по полу, а все слуги в зале тут же опустились на колени.

– Она же заразилась от меня, значит, болеть должна не меньше месяца! С чего это раньше меня выздоровела?

– Это… ну… – начал мямлить Ли Юй. – Возможно, она не так сильно заболела?

– Да она вообще не болела! – проревел Хунли. – Приведи сюда эту дрянь! Лично с нее шкуру спущу!

– Государь, что с вами? Почему вы так разгневаны? – внезапно послышался нежный ласковый голос. Увидев его обладательницу, все слуги тут же вздохнули с облегчением.

Только две женщины одной лишь улыбкой могут успокоить кого угодно: одной из них была богиня Гуаньинь, а второй – императрица.

Даже Хунли при виде ее улыбки не устоял, и гнев его заметно поутих.

– По пути сюда я слышала, как слуги расхваливают вас.

– Да что ты? – слегка удивился Хунли. – И что же они говорили?

– Да много чего, – ответила императрица, присаживаясь на край кровати. – Что вы стерпели то, что обычному человеку не под силу. Инло ради вашего исцеления так обругала вас, но вы простили ее, поистине мудрый правитель с широким сердцем.

Хунли задумался над ее словами.

– И не только простили, а, узнав, что она заразилась от вас, не прогнали, оставили при себе и отправили к ней лучшего лекаря. И за тысячи лет такого мудрого государя, как вы, не сыщешь… – продолжала императрица.

– Довольно! – перебил ее Хунли, не в силах больше это слушать.

Императрица замолчала и, посмеиваясь, смотрела на супруга.

Ли Юй осторожно вглядывался в их лица. Царственная чета по-прежнему молчала, а потому он решил нарушить тишину:

– Государь, так мне вести эту Вэй Инло?

Злиться на императрицу Хунли не мог, но гнев нужно было куда-то деть, поэтому он пнул Ли Юя сапогом в грудь, отчего тот отлетел в сторону.

– Сам, что ли, не слышал?! – рявкнул государь. – Она же ругала меня, чтобы исцелить! Да еще и болезнь мою подхватила! Сейчас каждая собака знает о ней как о верной и бесстрашной служанке! Тем более она уже выздоровела! Что тут теперь докажешь? Накажу ее сейчас – и прослыву неблагодарным тираном! Теперь мне остается лишь заткнуться и просто молча терпеть!

Пока он говорил, на лице промелькнула горечь, будто он и вправду терпел, терпел все то, что совсем недавно заставил выпить Инло: коптис, акебию, горечавку, софору…

Он испробовал на вкус собственное лекарство.

Ему было невыносимо.

Глава 59 Преподнести подарок

По возвращении из павильона Янсинь императрица подозвала к себе Инло и остальных служанок.

– Государь излечился от болезни, поэтому я готовлю ему подарок, – сказала она им. – Посмотрите, какая картина, на ваш взгляд, лучше?

На одной картине был изображен пейзаж – тень парусника, сливающаяся с лазурными небесами, и река Янцзы, уходящая за горизонт [102] . На другой фея реки Ло легкими шагами шла по волнам, а ее воздушные чулочки будто бы поднимали пыль [103] .

Минъюй заговорила первой:

– Разумеется, пейзаж куда лучше. Господин Фуча знает, что прислать…

102

Отсылка к стихотворению танского поэта Ли Бо «В башне Желтого журавля провожаю Мэн Хаожаня в Гуанлин».

103

Строки из поэмы Цао Чжи «Фея реки Ло».

Девушка никак не описала ни достоинств, ни недостатков картин, в ее словах лишь отчетливо слышалась совершенно неуместная лесть.

Это вызвало лишь хмурый взгляд императрицы.

– А ты что скажешь? – обратилась она к Инло.

– Ваше величество, – немного подумав, ответила та, – на вашем месте я бы подарила картину с феей реки Ло.

– И почему же? – спросила императрица.

– Потому что она похожа на вас, госпожа, – улыбнулась Инло. – И всякий раз, когда государь будет смотреть на картину, будет думать о вас. Разве нет?

В ее словах тоже звучала лесть, но, в отличие от слов Минъюй, была искренна, ведь угодить девушка старалась своей госпоже.

Именно эту картину и решила преподнести императрица.

Разлад между Минъюй и Вэй Инло из-за этого только усилился. Отношения их стали хуже некуда. Инло вытеснила Минъюй из числа любимиц императрицы. Вроде бы ее величество и была для Инло госпожой, но на деле стала скорее наставницей, их связывала крепкая дружба, отчего Минъюй уже не могла, как раньше, подставить девушку или открыто насмехаться над ней.

В результате под горячую руку разозленной Минъюй попали две новенькие наложницы, так не вовремя решившие навестить императрицу.

– Ее величество отдыхает, нет у нее времени принимать вас, – холодно отрезала Минъюй. – Пожалуйста, возвращайтесь к себе.

Будь здесь Вэй Инло, она бы непременно признала в этих наложницах благопристойную и добродетельную Налань Чуньсюэ и робкую, пугливую, но несравненно прекрасную Лу Ваньвань. Обе девушки стали самыми достойными на последнем отборе.

Никогда еще Налань Чуньсюэ не терпела подобной наглости от слуг. Переменившись в лице, она сунула серебро Минъюй и сказала:

– Барышня Минъюй, я специально людей в Фуцзянь послала за ласточкиными гнездами с кровью. Хочу угостить ими ее величество. Пожалуйста, сообщи ей.

Та взвесила в руке кусочек серебра, затем с презрением бросила его обратно:

– Государь очень любит нашу госпожу, – сказала она, окинув наложниц высокомерным взглядом. – И во всяких драгоценностях наш дворец недостатков не имеет. А ваши гнезда с кровью что? Нашли чем удивить!

– Ты! – Даже мягкая от природы Лу Ваньвань не выдержала.

Налань Чуньсюэ придержала девушку за руку, тихонько покачав головой:

– Мы поняли. Тогда навестим ее величество в другой раз.

На обратном пути Лу Ваньвань начала сетовать:

– Слышно же было, что императрица в главном зале, но Минъюй настаивала, что это не так. Почему же она так открыто унизила нас?

– Во дворце Чанчунь нам не рады, – усмехнулась Налань Чуньсюэ. – Но ничего, найдем выход. Пошли! Отправимся во дворец Чусю!