Путь служанки

Как служанке ей не разрешалось просто так покидать место службы, без приказа ее величества. У нее не было возможности посещать дворцы наложниц. Не говоря уж о дворце Цяньцин.

«В ту ночь, когда с сестрицей случилось несчастье, сколько времени потребовалось тому злодею, чтобы добраться от дворца Цяньцин до сада Юйхуа? Смог ли он избежать стражников? Один шаг, два, три…»

Шаг за шагом она удалялась от дворца Цяньцин, где слышались звуки веселья и разливалось по чаркам вино. Постепенно свет дворца остался позади и более не освещал ее одинокую фигурку, в одиночестве вошедшую в сад Юйхуа.

«Триста, триста один, триста дв…»

– Ай! – внезапно вскрикнула она, когда кто-то схватил ее и потащил прочь с дорожки.

Все случилось так внезапно, что Инло по-настоящему испугалась. Особенно когда таинственный похититель внезапно прижал ее к себе, обнял со спины так, что ее руки оказались прижаты к талии.

Инло не стала тратить время на раздумья и со всей силы наступила незнакомцу на ногу.

– Кто-нибудь… – уже собиралась закричать она, как вдруг услышала ласковый и мягкий, как сияние луны, голос, тихонько прошептавший:

– Я за каменным мостиком прячусь в ночи. От луны меня прячут туман и роса. Вот схвачусь за рукав государев и тут же его отпущу. А ему лишь останется следовать за ароматом, что испускают мои рукава [107] .

Инло тут же прекратила борьбу и прижалась к груди мужчины:

– Молодой господин, зачем же так внезапно? Чуть со страху не померла!

Для нее на свете был лишь один такой «молодой господин».

Они стояли в обнимку в Тигровой пещере [108] , вокруг по серо-белым камням вились изумрудные заросли девичьего винограда, а деревья раскачивались, отбрасывая на них причудливые тени.

107

Строки, созданные в конце династии Мин, предположительно, поэтом Цинь Ланьчжэном. Рассказывают об императоре, который ночью играл вместе со служанками. Они дразнили его, хватая его за одежду и тут же отбегая, а государь с завязанными глазами пытался их поймать, но все, что ему доставалось, – это аромат, доносившийся от их рукавов.

108

Крытый проход из искусственных скал неподалеку от дворца Цяньцин.

– Я ведь стражник Запретного города, – улыбнулся Фухэн. – Если служанка нарушает правила и бродит без разрешения ночью, я обязательно должен ее схватить.

Инло явно не устроили его объяснения.

– То есть, – недовольно фыркнула она, – окажись здесь любая другая служанка, вы бы так же ее к груди прижали?

– Во всем Запретном городе не сыскать второй такой же дерзкой, как ты.

Инло на это лишь улыбнулась.

– Дай-ка угадаю, ты сюда среди ночи явно не поболтать пришла, а значит, ты решила проверить путь от дворца Цяньцин к саду Юйхуа, – произнес Фухэн. Он понимал ее лучше всех на свете. – Хватит уже. Я ведь уже все проверил. В ту ночь никто не покидал пиршество.

– Там было четыреста с лишним человек, один-два вполне могли улизнуть незаметно, – упорствовала Инло, не желая отказываться от единственной зацепки. – Быть может, кто-то тайно ушел, а потом быстренько вернулся. За час бы никто и не заметил!

Фухэн тоже не сдавался:

– Я здесь постоянно хожу. Да, пройти туда-обратно можно очень быстро, но не нарваться на стражников невозможно.

Вэй Инло прикусила губу и высказала еще одну мысль:

– А если это был очень высокопоставленный человек и стражники решили его прикрыть?

– Исключено, – покачал головой Фухэн. – Все стражники верны императору и подчиняются напрямую ему. Разве могут они ослушаться, даже ради императорского родича?

– Да что ты? А разве великий князь И не по наущению младшей супруги Цзя меня подставить пытался?

Или Цинси… Всегда такой осторожный и предусмотрительный, и тот продался, не устояв перед богатством и роскошью.

Фухэн уже собрался ей ответить, но вдруг раздался громкий звук, похожий на удар грома. Инло испуганно вцепилась в Фухэна обеими руками, обнимая его:

– Что это такое?

Эта девушка, всегда такая сильная, самостоятельная, сейчас выглядела такой маленькой и хрупкой, что у Фухэна сжалось сердце. Он никогда не видел ее такой. Ему было плевать на все остальное, он обнял ее в ответ и с улыбкой сказал:

– Подними голову.

В ту минуту все небо над Запретным городом было расцвечено яркими цветами – красным, желтым, зеленым, пурпурным. То были фейерверки, что словно звезды сияли наверху и дождем падали вниз, озаряя лицо девушки.

– Восточный ветерок в ночи встревожил цветы на ветвях. Он снова подул, и звезды дождем полетели с небес, – снова начал читать ей стихи Фухэн. Эти напыщенные строки ей не нравились, но ей нравился его голос, каждое слово, каждый стих музыкой разливались в ее душе.

– В ночи небес сияет чайник яшмы [109] , а здесь резвятся рыбы и дракон. Лишь снегом укрытые ивы, золоченые нити да рой мотыльков летает кругом, всюду смех, улыбки, но аромат ускользает, как сон, – сказал Фухэн, глядя на нее. Тысячи ярких фейерверков над его головой не могли сравниться с той любовью во взгляде, который был устремлен на девушку. – Я в толпе искал и искал неустанно. Но, внезапно обернувшись, увидел. Вот ты здесь, средь угасших огней предстала.

109

Это строки из стихотворения «Ночь Праздника Фонарей» кисти сунского поэта Синь Цицзи. Первые строки про цветы на ветвях и звезды указывают на фейерверки. Чайник яшмы обозначает лунный диск. Мотыльки, снежные ивы и златые нити – это образное наименование женских украшений, а рыбы и дракон указывают на фонарики, непременный атрибут праздника.

Инло сама не знала, как ей удалось вернуться обратно.

Помнила только, что ступала она так мягко, словно шла по облаку, в ушах звучал его голос, а едва она закрывала глаза, как тут же вспоминала его лицо.

Она принялась хлопать себя по щекам.

Ох, если спросят, скажу, что простуду от ветра подхватила, вот и все. Вот и щеки красные!

Впрочем, вскоре она поняла, что ее объяснения никому и не нужны.

– Негодница! – раздался гневный крик Минъюй и громкий звук пощечины. – Велено же было за комнатой присматривать, а ты побежала фейерверки смотреть! Как теперь будем объясняться перед госпожой и государем?

– Я сама не знаю, как так вышло! – начала рыдать Чжэньчжу. – Ты и сама ходила фейерверки смотреть! Тебе можно, а остальным нельзя, так, что ли?!

Минъюй разозлилась и уже собиралась влепить той еще одну затрещину, но ее остановила Инло.

– Молодец, что вернулась! – тут же сказала Минъюй. – Полюбуйся, что ты натворила!

Вэй Инло проследила за ее взглядом и застыла от удивления. Вершина пагоды, подаренной Налань Чуньсюэ, была пуста. Драгоценная шарира пропала.

Глава 60 Пропажа сокровища

Инло не в первый раз сталкивалась с кражей.

Как и в прошлый раз, когда в вышивальной мастерской пропали нити из павлиньих перьев, она сразу заподозрила, что что-то здесь нечисто и за этим кроется какой-то злой умысел.