Путь служанки

– Ваше величество, в павильоне есть и другие слуги, они всегда готовы выполнять ваши распоряжения, – вырвалось у нее.

Оставь меня уже в покое!

Хунли был пристыжен. От смущения он разозлился.

– Я весь чешусь. По-твоему, я должен терпеть тех неуклюжих слуг? – холодно спросил он.

Инло, присмотревшись, заметила на его ключице несколько свежих алых пятен.

Он больше был не в силах этого выносить – когда он чувствовал зуд, то сразу начинал чесаться, а когда чесался слишком сильно, то в душе его вспыхивал гнев, и изливал Хунли его не на себя, а на своих слуг… особенно на Вэй Инло.

– Ваше величество, успокойтесь, пожалуйста. Позвольте мне помочь вам. Повернитесь ко мне спиной.

Хунли взглянул сначала на ее руки, затем на нее саму и молча повернулся спиной. Император не спеша избавился от облачения, оголив перед девушкой крепкую и широкую мужскую спину.

Инло опустила глаза. Она до сих пор ощущала неловкость при виде мужского тела.

Девушка принялась обрабатывать спину Хунли свежим соком алоэ.

– Главный лекарь Чжан сказал, что серная мазь может сушить кожу. Поэтому я сделала сок из свежих листьев алоэ. Пусть полностью от зуда он и не избавит, но вам станет чуть полегче, – пояснила Инло, зачерпнув темно-зеленой жидкости и смачивая все поврежденные места на спине императора.

Хунли помолчал с мгновение, а потом, не поворачиваясь, внезапно сказал:

– Значит, вот как ты умаслила императрицу! Вот почему она за тебя горой!

– Ее величество всегда искренна со мной, и я отвечаю ей тем же.

– Я жесток с тобой, – мрачно усмехнулся он. – Разве ты не должна быть жестокой в ответ?

– Да разве я посмела бы? – лишь улыбнулась на это девушка. Сказать ему правду она, разумеется, не могла.

Вот и его величество, кажется, тоже не поверил в искренность ее слов.

Но девушке не было никакого дела до его доверия.

– Ваше величество, моя госпожа вчера всю ночь провела подле вас с веером в руках. Я уговаривала ее пойти отдохнуть, но она никак не соглашалась. А поутру я заметила, что она не может пошевелить запястьем.

Хунли сидел спиной к ней, и она не могла увидеть выражение его лица.

– Я знаю, что в Запретном городе множество очаровательных красавиц. Но ухаживать за вами, зная, что болезнь заразна, готова только моя госпожа, – продолжила Инло. – Столь искреннее сердце в целом мире и не сыскать больше…

– Молчать! – вдруг крикнул Хунли.

Инло тут же замерла. Она не могла понять, какие слова вызвали такую реакцию.

– Ваше величество?

Хунли резко развернулся и схватил ее за руку.

Инло испугалась и попыталась убрать руку, но сделать этого не смогла – то ли из-за того, что сок был чересчур липким и склеивал пальцы, то ли потому, что Хунли держал ее слишком крепко…

– Государь! – повторила она, на этот раз громче.

Только тогда Хунли пришел в себя и ослабил хватку. Он какое-то время оторопело разглядывал свою ладонь, а потом устремил на Инло гневный взгляд.

– Ни одна служанка не смеет и рта открыть без моего приказа! Пошла вон! – рявкнул он.

Быть рядом с государем – все равно что сидеть на пороховой бочке, тем более что с такого государя станется эту самую бочку еще и запалить.

– Слушаюсь, – кротко ответила Инло. Девушка выскользнула из покоев и смогла наконец перевести дух.

Ей и невдомек было, что по ту сторону двери Хунли, задумавшись, смотрел ей вслед.

Глава 57 Гнев государя

По правде говоря, сок алоэ ей вручил Е Тяньши.

Снадобье оказалось полезным, поэтому она решила попросить еще, а заодно поговорить о том, что ее волновало.

– Лекарь Е, как вы и велели, мы стараемся, чтобы пятый принц чаще бывал на солнце. С него вся желтизна сошла, он теперь такой беленький, пухленький и очаровательный! – не могла нарадоваться она. – Ему еще что-нибудь потребуется?

– Нет, просто ему нужно хорошо питаться и достаточно спать, и он спокойно дорастет до взрослых лет, – рассмеялся Е Тяньши. – А тебя совсем император не волнует, только пятый принц?

Да сдался мне этот император!

– Разумеется, волнует, – улыбнулась Инло. – Лекарь Е, а когда его величество поправится?

– Да он уже давно должен был, но что-то болезнь слишком загостилась. – Он явно хотел сказать что-то еще, но никак не решался. – Лекари оставили мне записи о ходе болезни, и я думаю, что нужно попробовать кое-что другое.

– Да? – встрепенулась Инло. – И что же?

– Сдается мне, болезнь его величество подхватил от… – Е Тяньши наклонился и шепнул ей кое-что на ухо. – Ну что? – спросил он, выпрямляясь. – Если откажешься, уговаривать не буду, в конце концов, дело рисковое: чуть что не так, и все, голова с плеч…

Девушка была уверена, что была не первой, кому лекарь это предложил. Остальные, однако, решительно отказывались.

– А если выгорит, считай, сделаешь благое дело, – улыбнулся он. – Заслуга, разумеется, будет только твоей, я попрошу совсем скромную награду.

Но и все риски тоже придется взять на себя Вэй Инло. Если все получится, то все будет, как сказал лекарь Е, а если провалится, то и пострадает одна только Инло.

Вспомнив злобный оскал Хунли и измученную еженощными молитвами за здоровье мужа императрицу, Инло засмеялась:

– А ведь без риска не получить желаемого… Я согласна.

Так пролетело несколько дней.

Весь павильон Янсинь был в панике. Хунли рвал на себе одежды и до крови расчесывал тело, оставляя свежие жуткие царапины.

– Ваше величество, вам нельзя чесаться, – причитал Ли Юй. – Молю, государь! Вы же старые ранки потревожите!

– Где Вэй Инло? – проревел Хунли. – Сходи за ней! Пусть еще принесет сок алоэ! Она меня им мазала тогда!

Если император страдал телом, то императрица – душой. Она могла лишь беспомощно стоять рядом. Не единожды она порывалась обнять супруга, чтобы удержать его от попыток самого себя искалечить, но каждый раз ее останавливали слуги.

Государь уже болел, не хватало еще и ей подцепить эту хворь.

Слова Хунли наполнили ее сердце надеждой.

– Инло! – крикнула она. – Не слышишь, что ли? Остался еще сок алоэ? Если да, то неси его сюда поскорее!

– Госпожа, – послушно откликнулась девушка, подбегая к императрице. – Сок алоэ лишь временно снимет зуд, но не решит проблему. Главный лекарь Чжан сказал, что его величество, чтобы выздороветь, должен успокоить сердце и разум, ему нельзя нервничать…