Путь тьмы

Вскочив на ноги, она с легкостью увернулась от попытавшихся схватить ее разбойников и, подбежав к Никаниэлю, заключила его ногу в жаркие объятия.

Преступники замерили с широко раскрытыми глазами, боясь шелохнуться. Они прекрасно знали, насколько не любил и не приемлил главарь физические контакты. Один парень лишился трех пальцев только за то, что хлопнул Капитана по плечу после очередного удачного рейда. А мог бы и без кисти остаться, если бы вовремя не отдернул руку.

Тем сильнее стало их удивление, когда Ник вместо того чтобы на месте прикончить наглую пигалицу, а заодно и обоих подчиненных, допустивших подобное, погладил кендера по волосам и тихо прошептал:

— Ну здравствуй, Ванесса.

— Вы ее знаете? — хором воскликнули бандиты.

— Найдите мне Жабу и Гилса. — распорядился принц, проигнорировав вопрос. — Я уезжаю.

Мужчины хотели что-то возразить, но наткнулись на подобный незыблемому граниту взгляд лидера и, переглянувшись, умчались выполнять приказ.

Никаниэль шел к шатру, периодически забирая из рук Ванессы то один то другой потайной кинжал, однако они все равно продолжали раз за разом оказываться в ее маленьких ладошках. Полурослица щебетала что-то, заваливая Ника сотнями вопросов и, не успевая получить ответ, продолжала тараторить, от избытка чувств проглатывая фразы и смешивая слова.

Речь лилась из нее сплошным потоком. Стремительным и неудержимым, словно горная лавина. Иногда в ней попадались булыжники вроде «малемшел», «искалтебдол» или «яткрадчттынашлс», но в основном это была неразборчивая мешанина, понять которую вряд ли смог хоть кто-то на этом свете.

А Ник и не пытался.

В груди его, зародившись где-то глубоко-глубоко, куда он не заглядывал уже много дней, распространялось странное чувство. Теплое, нежное, мягкое. Подобно прорвавшей плотину реке, оно заполняло долину его внутреннего мира, стремясь добраться до каждого темного уголка и принести жизнь истосковавшейся по целительной влаге почве.

Но далеко не везде это чувство встречали с радостью. Местами оно натыкалось на яростное сопротивление остроконечных сталагмитов, пронзавших нутро принца болезненными шипам. Черные провалы страха и ненависти; отравленные некроэнергией проплешины; ледяные глыбы затаенной злобы — все они стремились отстоять право и дальше безраздельно царствовать в душе эльфа.

Однако же главным препятствием стал Зверь. Выйдя из своей пещеры, он могучим раскатистым рыком остановил продвижение потопа, тем самым защитив свои законные владения. После чего недовольным взглядом окинул случившиеся изменения, брезгливо помочил лапу в подкравшейся к нему луже и, скаля клыки, вернулся назад в логово.

— Ты вообще меня слушаешь? — Ванесса уперла руки в бока и грозно топнула ножкой, отвлекая Никаниэля от сборов. — Я для кого тут распинаюсь?

— Конечно. — ответил Ник, думая брать с собой две пары запасных штанов или одной вполне хватит. Последнее время вещей у него стало с избытком. И почему среди небоевой магии нет чего-нибудь вроде внепространственной сумки? — Тебя почти сожрал демон, но выплюнул, когда Малем вспорол ему брюхо.

— Да нет же! Я тебе объясняю — у той милой собачки в зубах что-то застряло. Я хотела ей помочь, а Малем ее взял и лопнул. А ведь мне почти удалось дотянуться! Впрочем, потом я весело каталась на другой. Ну такой, знаешь, с глазами на палочках.

Кому — что, а кендеру лишь бы демона оседлать. Или медведя. Или волка. Потыкать палкой в огра — тоже милое дело. Нет, ей бы определенно понравилось в подземельях Дварфгона. Жаль, что принц оказался в них совсем один. Возможно будь с ним еще хоть кто-то, и ему не пришлось бы так сильно меняться, ради выживания.

А может они сгинули бы вместе.

Кто знает.

Не исключено, что ему судьбой было предначертано пройти этот путь в одиночку, чтобы потом… А зачем, собственно? Чтобы от него шарахался каждый встречный? Чтобы из зеркала колючим взглядом смотрел убийца, лишенный сострадания и жалости? Чтобы ночью вздрагивать от каждого шороха и хвататься за меч, когда кто-то подходит слишком близко?

Хорошо еще, что на Ванессу тело отреагировало не столь бурно. Не хотелось бы напугать малышку при первой же встрече. Если, конечно, вообще возможно напугать кендера. Кстати, полурослица не вздрогнула и не смутилась, увидев изменившийся облик старого друга. Она всегда умела смотреть глубже, чем обычные люди. Главное чтобы было на что смотреть.

В последнем Ник сильно сомневался…

Глава 19

— Ванесса, а где вообще сейчас Малем? — определившись со штанами, спросил Никаниэль.

— Нет, ну ты точно меня не слушал. — кендер больно ущипнула Ника за ногу, и тот забрал у нее украденное из сумки огниво.

Хотя зачем оно нужно, когда на правой руке выписано заклинание Искорки? Наверное по привычке положил. Можно оставить в шатре.

— Мы искали тебя о-очень долго. — протянула полурослица, запрокинув голову. — Я чуть не состарилась. Честно-честно. У меня даже прядь волос поседела. Нет, не смотри, она уже обратно закрасилась. — малышка крутанулась на месте, взметнув подол платья. — Тавр показал нам куда ты пошел, и мы там ну просто все облазили, а ты как сквозь землю провалился! Вот бы мне так же зд о рово в прятки играть.

Кендер с любопытством бродила по палатке, трогала все подряд и время от времени прятала всякие безделушки куда-то в шаровары.

— Ванесса, где Малем? — повторил вопрос Ник, поймав полурослицу за плечи.

— Да говорю же, — она легко освободилась, отскочила назад и уставилась на принца снизу вверх, — в прятки ты выиграл. Мы тебе так и крикнули, но ты не выходил. Бяка. Кто так играет? Тогда Тавр сказал, что ты велел ждать в Ревилле. Там Малем и есть.

— Где?

— В Ревилле.

— Мы все в Ревилле.

— Правда? — удивилась Ванесса. — А я думала он шутит.

Никаниэль поджал губы, сдвинул брови и сурово посмотрел на кендера. В детстве такой же взгляд был у его отца, когда юный принц разбил стекло в тронном зале и никак не хотел признавать своей вины.

— А знаешь, Ник, — в голубых глазах полурослицы неожиданно погасли искры вечного веселья, и они превратись в два широких бездонных озера, переплыть которые не смог бы даже самый искусный ныряльщик, — ты изменился. — рука Никаниэля невольно дернулась к шраму на лбу. — Я не об этом. Внутри тебя как-будто кто-то живет. Чужой. Ты не видишь его, но он есть. Колючий, голодный, опасный. Злой. Он не такой как ты и ты не такой как он, но вы вместе. Но есть еще что-то. Доброе. Как свет и тень.

Ванесса моргнула и в один миг превратилась в обычную себя.

— Странно, правда? — она взяла Ника за левую руку и стала играть с его черными пальцами. — А однажды во мне жило сразу сто кроликов, мявк котенка и улыбка ветра. Ты не представляешь, как сложно было их всех выгнать.

Принц уставился на кендера, пытаясь понять что это сейчас случилось. Уж не могла же она на самом деле… Да нет, бред какой-то.

— А Малем недалеко совсем. Тебя проводить?

— Проводи.

Никаниэль в очередной раз забрал у полурослицы свой кинжал, подхватил вещевой мешок и вышел из шатра. Он решил не морочить себе голову, разбирая бредни неуемной малявки. Не зря же говорят: кто понял кендера — тот разумом дитя. В некоторых версиях еще «дитя» заменяют на «дебил», но это не суть важно.