Путь тьмы

– Нельзя, но очень хочется, - вздохнул генерал.

Шахрион понимающе кивнул. Знал бы он, сколько комплектов кольчуг, поножей, наручей и шлемов спрятано под горами в секретных тайниках, в ожидании своего часа!

Но тему разговора следовало менять.

– Наши маги в порядке?

– Устали и сейчас отдыхают, я оставил троих на дежурстве, этого должно хватить, - генерал повернулся и взглянул в сторону исиринатийского лагеря.
– Мне кажется, или к нам кто-то едет?

Император достал подзорную трубу. С ее помощью он увидел небольшую делегацию, приближающуюся к крепости под белым флагом.

– Да, кажется, они снова хотят поговорить. Пришли сюда пару магов, я встречусь с нашими врагами.

Шахрион поспешно спустился вниз и приказал привести коней для него и отряда телохранителей и, когда подоспели чародеи, выехал за ворота.

Передвигаться пришлось шагом, чтобы не повредить ноги лошадям, впрочем, Властелин никуда не торопился. Он подозревал, что генерал, благословенный и кабанчик решили вновь почтить его своим присутствием, и думал, стоит ли нацепить маску непреклонности, или же, все же имеет смысл проявить чуточку такта и дипломатичности?

"Нет уж, мы и так слишком долго были вежливыми, хватит"!
– решил император, давая команду своим спутникам остановиться.

Они встали на границе полета арбалетного болта, дальше Шахрион ехать не собирался - враги, если хотят говорить, будут делать это по его условиям

Он не ошибся с составом делегации. Все те же лица, даже знаменосец не изменился. Только вот уверенности во взглядах стало куда меньше. Ну да ничего, дальше будет только интереснее.

– Император, - генерал начал без приветствия.
– Я видел, как вы убираете павших воинов из-под стен. Я хотел бы попросить вернуть их тела.

– Этого не будет. Ваши солдаты окажут нам одну большую услугу.

Взгляд генерала стал еще жестче.

– Какую же?

– Человеческий жир хорошо горит, и его можно прекрасно лить со стен, - охотно пояснил император.
– А доспехи и оружие ваших мертвецов пригодятся живым для продолжения борьбы.

– Мертвецов? А что же с ранеными?
– подключился к разговору высокий сын.

– За них можете не волноваться, мы о них позаботимся...

– Это очень благородно.

– О да, уже к вечеру все они будут казнены.

– Что?
– генерал не поверил услышанному.
– Император, ты же не собираешься хладнокровно растерзать несколько сотен беззащитных человек!

– Я - нет. Для этого есть легионеры, они перебьют ваших собак с превеликой радостью, - с холодной усмешкой сообщил Шахрион.

При этом он очень внимательно следил за собеседниками - как те отреагируют. Вообще-то, его слова больше предназначались даже не генералу и орденцу, а их сопровождению. Он мог поставить что угодно на то, что уже вечером весь лагерь исиринатийцев будет знать, что пленных в этой войне не будет.

Генерал оказался выдержан, но и он заскрипел зубами, услышав, какая судьба ожидает его людей. Хороший командир, даже слишком хороший. Зато высокий сын, казалось, был искренне поражен - его лицо приобрело сероватый оттенок, глаза выпучились, а подбородки заходили ходуном.

– Как вы можете вытворять такое? Это нарушение всех законов войны и человечности!
– взвился жрец.

Эти слова поставили Шахриона в тупик. Он пытался понять, кто перед ним - идиот, живущий двойными стандартами, или искусный оратор, прекрасно владеющий искусством выведения противника из равновесия. Если второе - то его план почти увенчался успехом.

– Скажи мне, высокий сын, а разве истребление жителей целого города не противоречит законам войны? Разве призыв к уничтожению людей только потому, что они верят не в того бога не противоречит законам человечности? Какое право ты, палач, чьи руки по локоть в крови моих подданных, имеешь право упрекать меня?

– Это другое, - горячо возразил жрец.
– Мы сражаемся против зла и должны искоренить его!

– Но зло при этом обязано соблюдать все законы войны?

"Нет, похоже, все-таки религиозный фанатик без мозгов, тем легче", - подумал император.
– "Странно, конечно, похоже, что Орден совершенно не воспринимает Империю всерьез, раз послал такого непроходимого тупицу командовать силами сынов".

– Разве ты не в курсе, высокий сын, что зло не обязано подчиняться чьим-либо правилам?
– язвительно спросил он.

– Но ведь речь идет о жизни подданных венца!

– Какое мне дело до этого?

И тут в диалог вмешался благороднейший Китит Саргилэн.

– Да причем тут венец? Там мои люди! Я требую немедленно освободить их!

А они, пожалуй, стоят друг друга.

– Требуешь, благороднейший? Твое право. Можешь продолжать требовать.

Поросенок побагровел от гнева, и императору стало интересно, выхватит он меч, или нет. Было бы неплохо получить такой замечательный повод нашпиговать наглеца стрелами.

Да, потянулся к оружию - ничему не учится.

И вновь, как и в прошлый раз, генерал не позволил своим дуракам сорваться с цепи.

– Высокий сын, полагаю, нам стоит закончить, - произнес он, удерживая Саргилэна и разворачивая его коня.
– Всех, кто не вернулся от стен, мы можем считать мертвыми. Полагаю, дальнейшее наше общение лишено всякого смысла.

– Полностью согласен с тобой, генерал, - поддержал его император.
– Когда в следующий раз захочешь отправить на убой несколько тысяч человек, дай знать, мы обязательно поможем прикончить их. Не обещаю, правда, что быстро и безболезненно, - с этими словаим он подарил врагам прощальную ухмылку и, развернув коня, бросил последний взгляд за спину.
– Да, вот еще что, генерал, меня очень подмывает приказать арбалетчикам на стенах застрелить вас. Но я не буду этого делать. Сегодня. Больше не шлите ко мне парламентеров, их будет ждать лишь смерть.

Глава 14.

Шестнадцатый день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны, вечер.

В лагере царили растерянность и страх. Солдаты перешептывались, кучкуясь возле шатров, а благородные - укрывшись внутри. И все они обсуждали одно и то же - штурм, который слишком дорого обошелся армии и не дал ей ничего.

Бирт, вернувшийся с переговоров, собрав тысячников на военный совет, планировал поговорить на ту же тему.

– Итак, - генерал тяжело рухнул на стул, отбрасывая перчатки в сторону, едва не задев при этом кого-то из дворян.
– Штурм провалился, мы потеряли почти две с половиной тысячи человек убитыми и ранеными. Причем убитых наберется полторы тысячи.

И почти все - поросята. Поэтому Китит сейчас сидит, будто бы дерьма наелся.

– Если честно, я многого и не ждал, но рассчитывал закрепиться хотя бы на внешних стенах. Мы жидко обделались. Кто мне ответит почему?

Тысячники сопели, кряхтели, кашляли, но никто не решался раскрыть рта.