Путь в стаю

Ди вдруг вся побледнела и стремглав бросилась в сердце корабля. Я поспешил следом, и, едва мы оказались в центре управления, инстинктивно пригнулся — потому что на центральном голографическом столбе как раз пролетел громадный астероид, почему-то поблескивающий бляхами искусственных сооружений. Его громада наплыла и заняла практически весь голографический объём. Мгновение — и астероид пропал, чтобы уступить место ещё паре своих «сородичей». Я выпрямился, понимая, что поступаю глупо, но опасение атаки с воздуха, вошедшее в плоть и кровь любого мыслящего живого существа, на мгновение пересилило доводы разума. Впрочем, для непонятливых, опирающихся исключительно на доводы разума, в корабельном сердце тоже нашёлся веский аргумент. Все системы предупреждения о нападении выли, подсвечивая пространство центра управления алыми всполохами.

Я поспешил усесться в свободный пилотажный кокон. Открытый космос тут же распахнулся передо мной без каких-либо ограничений, во все стороны, и насколько хватало дальности систем визуального контроля. Передо мной предстала величественная в своей грандиозности картина космической обороны целой планетарной системы. До того я думал, что уже повидал немало — те же оборонительные сооружения в мирах Литании, или их республиканские аналоги во Внешних колониях, — но оказалось, я ещё ничего не видел. Все подходы к звёздной системе наглухо отсекал грандиознейший астероидный пояс. Хотя слово «пояс» тут не совсем уместно, потому что звёздную систему окружала сферическая зона сплошного астероидного поля. Присмотревшись, я отметил, что все астероиды в ней движутся не хаотично, они упорядочены в своём движении. Если же учесть, что каждый из астероидов являет собой отдельную боевую единицу противокосмической обороны, то передо мной была, по сути, глубоко эшелонированная сферическая система укреплений, прикрывающая всю солнечную систему.

— Ди, что это? — выдавил я, восхищённый и ошеломлённый открывшимся мне зрелищем подлинной космической мощи.

Окружить всю систему астероидными скоплениями с боевыми модулями — это нечто поистине непредставимое. Как же легко оперировала Республика космическими категориями типа звёзд и планет, если вообще не считала астероиды и ресурсы на казалось бы невозможную глухую оборону целой системы!

Вместо ответа Верховная нырнула в недра капитанского кокона, мне же пришёл однозначный приказ начинать манёвры по указанным ею векторам. И только тут до меня дошло, что картинка на обзорных экранах — вовсе не безобидная экспозиция. Первое инстинктивное впечатление от несущихся встречными курсами астероидов было как нельзя более точным. Составляющие оборону крепости конкретно сейчас наводят свои орудия на «нарушителя» периметра, проводят калибровку систем наведения, облучают нашу скорлупку плотнейшим потоком сканирующих излучений… Я насчитал тысячу триста пять целей, которые по уверению искина уже готовы открыть огонь на поражение. Энерговооружённость противостоящих нам аппаратов была такова, что в случае поражения никакие мои поля нам не помогут — их просто задавят, сомнут, мы пикнуть не успеем! Оценив ситуацию, я принялся лихорадочно маневрировать.

Диана тем временем вела заполошный диалог с искинами крепостей, с людьми-операторами — вообще со всеми, кто был способен послать запрос и получить ответ. От женщины хлынул ни на секунду не утихающий информационный поток. Трафик передаваемой информации в доли секунды перегрузил возможности нашего оборудования, но врубились резервные мощности. Верховной также дали доступ к системам нескольких «успокоенных» ею крепостей, что дало ещё некоторое количество дополнительных каналов. Больше всего поражало, что всё это чудовищное информационное многообразие порождал человеческий разум! Нет, не абстрактный, лишённый эмоций и воли интеллект, а разум… какой-то девчонки, ещё недавно так по-человечески млевшей в моих объятиях! Поражал именно контраст обычного человеческого, и непредставимого, не от мира сего, могучего и цепкого, интеллекта.

…Чудовищное напряжение длилось целую вечность, но, когда я взглянул на виртуальный циферблат, оказалось, что прошёл без малого час корабельного времени. Я буквально вывалился из пилотского кресла, вытирая выступивший на лбу пот. Диана выглядела значительно лучше, несмотря даже на то, что именно на неё пришёлся основной объём работы.

— Твоя Ри ненормальная. Это ж надо было так пошутить! — ухмыльнулась Верховная, но её глаза не смеялись.

— Пошутить? Она редко шутила.

— Зато метко. Вывела нас практически на системы противокосмической обороны. Когда я села за пульт, нас уже взяло на сопровождение более тысячи боевых модулей. Точно установила этот алгоритм выхода на случай, если рядом с тобой окажусь именно я: никто другой в такой ситуации просто не успел бы сориентироваться!

— Значит, шанс, что нас уничтожат, был высок? Меня тоже изрядно пробрало, когда я увидел столько подсвеченных целей…

— Нас чуть было не распылили на атомы, милый, — но женщина уже поуспокоилась и даже дружелюбно мне подмигнула. — Это такая шутка уровня Высшей Космической Экспансии. За доли секунды нужно принять огромное количество решений, которые не в состоянии принять никто, кроме высшего управленческого звена. Даже оценить такую шутку во всём её масштабе рядовая гражданка Республики не способна, слишком много там нюансов. Это чтобы я не расслаблялась. Чтобы помнила, что моя миссия здесь не трахаться, а работать. Намёк такой недвусмысленный сделала. Ну, Тёмная! Жаль, что она больше не сможет нас так встряхнуть. В такие моменты сильней всего ощущаешь боль утраты — когда понимаешь, кого именно мы потеряли.

Последние мысли разведчицы погрузили её в грустное медитативное состояние, из которого её не удавалось выковырнуть никакими расспросами. Пришлось пристать к Милене.

— Ми, ну хоть ты скажи мне: что всё это было? Зачем такие силы?

— Это наша вспомогательная база ласточек и, одновременно, резиденция Ордена. В системе сконцентрированы производственные мощности, позволяющие выпускать корабли вплоть до уровня маток для терраформинга. Только «Планетарные разрушители» здесь не делают — это прерогатива Метиллии. Впрочем, производственные цепочки схожи, в случае необходимости можно в кратчайшие сроки перестроить их или наше производство: в зависимости от того, что будет нужнее.

— Матки? Зачем их делать на мощностях линкоров?

— Ну, ведь когда-нибудь Экспансия перекинется в соседнюю Галактику, а может и дальше шагнёт… Вот тогда матки могут оказаться ценнее «Разрушителей». Пока что и те, и другие классы строят в строго ограниченном количестве, предпочитая корабли поменьше — слишком много с этими монстрами мороки. «Разрушители» вообще только для прорыва планетарной обороны используют, иногда — для борьбы с космическими станциями. Внешники порой такие коленца выкидывают!.. Сляпают какую-нибудь вундервафлю, и думай потом, что с ней делать. Тогда наши подгоняют «Разрушитель» последней модификации и отрабатывают. Проверенное и безотказное средство. Можно, конечно, и так, но потери сложно прогнозируемы, так что наши предпочитают действовать наверняка.

— А чем они так опасны?

— Самое интересное — это их гравитационные пушки. Очень убойная и энергоёмкая штука. Ещё есть электромагнитные орудия — эти разгоняют крупный железистый астероид до околосветовых скоростей и вгоняют его в оборону. Обычно никакие щиты не выдерживают. Ну и так, по мелочи… Да ты не заморачивайся, мы тебя в стае поднатаскаем, когда время придёт.

Дальше яхта плелась до второй планеты на самом малом ходе. В системе было не протолкнуться от космических объектов. Ариала производила впечатление перенаселённого мегаполиса, хотя, конечно, всё это относительно — ведь речь шла о космических расстояниях, и если мерить масштабами планеты, то здесь было очень даже свободно. Ну так и сферическая астероидная защита в масштабах планеты не выглядит монолитной, объекты в ней значительно удалены друг от друга, да ещё и их хоровод вокруг звезды портит впечатление. Вот только всё это не мешает станциям по мере движения по солнечным орбитам передавать друг другу сектора контроля, так что в каждую единицу времени каждый метр пространства на определённом удалении от звезды просматривается и простреливается. Так и с кораблями и производствами внутри защитного пояса — по космическим меркам они очень близко, даже запаса расстояния на гашение скорости и ускорения иной раз оказывается впритык.

А вообще, масштаб производственной активности в системе потрясал ничуть не меньше, чем масштаб астероидной сферы. Сложно было даже вообразить, сколько народу здесь трудится. В этом нагромождении и чудовищной экономической мощи маленькая планетка Земля показалась мне совершенно незначительным звеном в Космической Экспансии. Я поделился своими сомнениями с Ди, к тому времени уже вышедшей из задумчивости. Ответ был лаконичен и прост.

— Да, Леон, ты прав. На Земле просто оказалось много всякого разного, плюс, было удобно осуществлять первичную обработку добытого. Ещё у меня было несколько автоматизированных обрабатывающих комбинатов на спутниках планет-гигантов и на Марсе. Выкачали не только Землю, но и все прилегающие космические объекты. Но и мимо Земли пройти никак не могли. Врагу нельзя оставлять ни крупицы ценных ресурсов, ведь они же потом будут использованы против нас! Ну и вопрос досуга и культуры. Пять лет в космосе, да в одиночестве, точно не выдержать, урон кондициям и компетенциям будет чудовищный. Всё максимально просчитано и оптимизировано. Я не хочу бередить твою душу, понимаю, что это тебе неприятно, но так легли карты. У Земли не было даже шанса, а так мы когда-нибудь дойдём до твоей малой родины. Благодаря её ресурсам это просто произойдёт чуточку быстрей.

Потом мы добрались до планеты. Что можно сказать о ней? Красивая. Как и любой пригодный для жизни человека мир. Если у снежек цвет шарика тяготел к фиолетовому, то у ариал стремился к розовому. Очень милый такой шарик. Название «Столичное Ожерелье миров» в таком свете получало ещё одно объяснение. Уверен, третий мир окажется таким же уникальным и неповторимым. И тут меня накрыло совсем другими чувствами. Я вдруг вспомнил орбитальные бомбардировки целых планет во времена гражданской войны. Как вообще у людей поднимается рука на такое?! Убивать такую красоту! Я поделился впечатлениями с Ди, она опять стала грустной.