Путь в Версаль (др. перевод)

– Чтобы они работали.

– Но это работа! – возразила девушка.

– Нет! И давай-ка помоги мне поскорей отвести малюток в кухню. Да поживей! Присмотришь там за ними, а заодно поможешь Барбе.

Анжелика с радостью разместила детей в просторных комнатах, где было тепло и вкусно пахло. Казалось, даже огонь в очаге разгорелся с новым жаром.

«Пусть они больше никогда не страдают от холода, пусть они больше никогда не страдают от голода! – мысленно твердила Анжелика. – Честное слово, до чего же славно я придумала – привести их в харчевню!»

Флоримон был одет в серо-коричневое кисейное платьице, корсаж из желтой саржи и передник из зеленой саржи. Голову его украшал саржевый чепец, тоже зеленого цвета. Эти цвета делали его личико с тонкими чертами еще более болезненным. Чтобы проверить, нет ли у него жара, Анжелика пощупала лоб сына и приложилась губами к его ладошке. Малыш выглядел бодрым, хотя несколько капризным и плаксивым. А Кантор с самого утра был занят тем, что пытался высвободиться из пеленок, в которые Розине удалось, хоть и не особенно ловко, завернуть его. И вскоре уже он, голенький, как ангелочек, встал на ножки в корзине, куда его положили, и попытался вылезти из нее, чтобы поймать языки пламени.

– Этого ребенка растили не как положено, – озабоченно сказала Барба. – Хотя бы ручки и ножки ему пеленали? Он не сможет держаться прямо и даже рискует стать горбатым.

– Пока что он выглядит скорее слишком крепким для девятимесячного малыша, – заметила Анжелика, с восхищением глядя на младшего сына.

Но Барбе было неспокойно. Ее беспокоило, что Кантор слишком подвижен.

– Вот выдастся свободная минутка, нашью ему свивальников, чтобы пеленать. Но нынче утром об этом не может быть и речи. Похоже, господин Буржю в ярости. Представьте, госпожа, он приказал мне вымыть полы, натереть столы воском, да еще я должна сбегать на площадь Тампль и купить там мягкого мела, чтобы почистить оловянную посуду. Просто голова кругом…

– Попроси Розину помочь тебе.

Позаботившись обо всем, Анжелика торопливо направилась к Новому мосту.

Цветочница не узнала ее. Анжелике пришлось напомнить торговке, как однажды она помогала ей составлять букеты и удостоилась ее похвалы.

– Да как же я могу тебя узнать? – воскликнула добрая женщина. – В тот раз у тебя на голове были волосы, но на ногах не было башмаков. А теперь ты в башмаках, зато без волос. Но пальчики у тебя, надеюсь, все те же? Садись рядом. Ко Дню Всех Святых работы довольно. Вскоре расцветут все кладбища и церкви, не говоря уже об изображениях покойных.

Анжелика устроилась под красным зонтом и добросовестно и ловко принялась за дело. Она не поднимала глаз, опасаясь увидеть на ярком фоне реки старый силуэт Нельской башни или узнать среди прохожих на Новом мосту кого-нибудь из нищих Каламбредена.

Но в тот день на Новом мосту было спокойно. Не слышно было даже громового голоса Большого Матье, потому что на период Сен-Жерменской ярмарки он вместе со своей кафедрой на колесах и оркестром переместился туда.

Новый мост стал пустынным. Сейчас на нем встречалось меньше зевак, меньше фокусников, меньше нищих. Анжелике это было на руку.

Торговки, ахая, обменивались сплетнями о сражении на Сен-Жерменской ярмарке. Говорили, будто после кровавой бойни до сих пор подсчитывают трупы. На сей раз полиция оказалась на высоте. С того памятного вечера стражники частенько проводили по улицам группы нищих в Центральный госпиталь или партии каторжников на галеры. Что же до казней, то каждая новая заря освещала двух-трех повешенных на Гревской площади.

Потом все с горячностью обсудили наряды, которые наденут женщины – цветочницы и фруктовщицы с Нового моста, когда вместе с торговками сельдью с Центрального рынка пойдут поздравлять молодую королеву и новорожденного монсеньора дофина от имени парижских торговок.

– А пока, – продолжала хозяйка Анжелики, – меня заботит другое. Где нашу братию достойно угостят по случаю Дня святого Вальбонна? В прошлом году хозяин кабака «Добрые детки» ободрал нас как липку. Я не желаю, чтобы хоть одно мое су упало в его мошну.

Анжелика вмешалась в разговор, который поначалу слушала молча, как подобает почтительной ученице:

– Я знаю великолепную харчевню на улице Валле-де-Мизер. Цены там доступные, а готовят вкусно и по-новому.

И она быстро перечислила блюда, в приготовлении которых некогда принимала участие как хозяйка Отеля Веселой Науки:

– Пироги с раками, фаршированные фенхелем индейки, рубец ягненка. Не говоря уже о миндальных и фисташковых пирожных, слоеных пирожках и анисовых вафлях. К тому же, сударыни, в этой харчевне вы полакомитесь кое-чем, чего никогда не видывал на своем столе даже сам его величество король Людовик Четырнадцатый, – крошечными горячими и воздушными бриошами, начиненными засахаренным паштетом из печени. Это настоящее чудо!

– Хм… Девушка, от твоих рассказов у нас слюнки текут! – наперебой воскликнули торговки, лица которых буквально засветились от предвкушения. – Где ты живешь?

– Под вывеской «Храбрый Петух», это последняя харчевня на улице Валле-де-Мизер в сторону набережной Таннер.

– Вот уж не думаю, что в твоем «Петухе» так уж хорошо готовят. Мой муж работает на Главной скотобойне и порой заходит туда перекусить. Он говорит, заведение тоскливое и малопривлекательное.

– Вы не все знаете, голубушка. Хозяин харчевни господин Буржю только что выписал из Тулузы племянника. Он изысканный кулинар и знаком со многими блюдами средиземноморской кухни. Не забывайте, что Тулуза – это один из тех французских городов, где правят цветы. Святой Вальбонн только обрадуется, что его чествуют под таким покровительством! А еще в «Храбром Петухе» живет обезьянка, умеющая строить всякие рожицы. И скрипач, который знает все песенки Нового моста. Короче, все, что нужно, чтобы как следует повеселиться в теплой компании.

– Ну, девушка, похоже, ты владеешь даром расхваливать товар даже лучше, чем вязать букеты! Схожу-ка я туда.

– О нет, только не сегодня! Тулузский кулинар отправился в поля, специально чтобы выбрать капусту для рагу с обжаренной ветчиной. Рецепт этого блюда он хранит в строжайшей тайне. Но завтра вечером мы вас ждем вместе еще с двумя дамами, чтобы обсудить меню.

– А что ты делаешь в харчевне?

– Господин Буржю мне родня, – ответила Анжелика.

Вспомнив, что при первой встрече с цветочницей у нее было печальное лицо, она пояснила:

– Мой муж был мелким кондитером. Этой зимой он еще не прошел проверку на звание мастера, чтобы стать компаньоном, когда умер от чумы. Он оставил меня в нищете, потому что за время его болезни мы много задолжали аптекарю.

– Да, знаем мы, что такое счета от аптекаря! – вздохнули цветочницы, воздев глаза к небесам.

– Господин Буржю принял меня из жалости, и я помогаю ему по хозяйству. Но посетителей мало, поэтому я стараюсь заработать немного денег на стороне.

– Как тебя зовут, красавица?