Путь в Версаль (др. перевод)

– Анжелика.

Вскоре она поднялась и попрощалась с цветочницами, сказав, что пойдет предупредить господина Буржю.

Торопливо возвращаясь на улицу Валле-де-Мизер, она поражалась: столько наврала всего за одно утро! Анжелика даже не пыталась понять причину, толкнувшую ее на поиски клиентуры для господина Буржю. Быть может, таким образом она хотела выразить кабатчику признательность за то, что не выгнал ее? Надеялась ли она на благодарность с его стороны? Она не задавала себе вопросов. Она лишь плыла по течению, требовавшему от нее делать то одно, то другое. Внезапно обострившийся инстинкт матери, спасающей своих малышей, толкал ее все вперед и вперед. Так, постепенно, при помощи то лжи, то смекалки, то отчаянной отваги, она сумеет спасти себя, спасти своих детей. В этом она была уверена!

Глава XVIII

На следующее утро Анжелика встала с первыми лучами зари и сама разбудила Барбу, Розину и детей:

– Ну-ка, вставайте, друзья! Не забывайте, к нам придут дамы, чтобы договориться насчет праздничного ужина. Нам предстоит пустить им пыль в глаза.

Флипо разворчался:

– Почему мы должны работать, а этот лентяй Давид еще дрыхнет и всегда спускается в кухню, только когда огонь уже горит, вода нагрелась и пол подметен? Ты бы вздула его как следует, маркиза!

– Будьте осторожны, теперь я больше не Маркиза Ангелов, а вы не нищие. Сейчас мы семья, прислуга и подручные господина Буржю. А скоро мы с вами станем буржуа.

– Вот еще! – недовольно фыркнул Флипо. – Не люблю буржуа. У них срезают кошельки, отбирают плащи. Не стану я буржуа.

– А как теперь тебя называть, если ты больше не Маркиза Ангелов? – спросил Лино.

– Называйте меня «госпожа» и говорите мне «вы».

– Всего-то! – хмыкнул Флипо.

Анжелика отвесила ему подзатыльник, дав понять, что новая жизнь – дело серьезное. Пока он хныкал, она внимательно осмотрела обоих мальчишек. Они были одеты в обноски, присланные графиней де Суассон, уродливые и залатанные, но чистые и пристойные. К тому же грубые, крепкие, подбитые гвоздями башмаки хотя и были великоваты, зато надежно защищали от зимних холодов.

– Ты, Флипо, пойдешь с Давидом на базар. Лино, ты будешь делать то, что скажет Барба. Наносишь воды, дров… Розина присмотрит за малышами в кухне, а заодно последит за вертелами.

Флипо грустно вздохнул:

– Какая скука эта новая работа! Нищие и карманники живут как короли… Раз – и у тебя полно денег: ешь до отвала и пей до полусмерти. Потом раз – и ничего нет. Тогда, чтобы не чувствовать голода, заваливаешься куда-нибудь в уголок и дрыхнешь вволю. А здесь вечно надо пахать, а кормят отварным мясом.

– Если хочешь вернуться к принцу нищих, я тебя не держу.

Мальчишки запротестовали:

– Нет! Нет! Теперь нам туда нельзя. Нас пристукнут. Раз – и нету!

Анжелика вздохнула:

– Вам не хватает приключений, маленькие дурачки. Я вас понимаю. Но на том пути в конце вас ждет виселица. А эта дорога, возможно, не приведет нас к богатству, но мы станем уважаемыми гражданами. Ну-ка, пошевеливайтесь!

И вся компания шумно побежала по лестнице.

На одной площадке Анжелика остановилась, постучала в дверь юного Шайу и вошла:

– Подмастерье, пора вставать!

Из-под одеяла появились ошеломленные глаза подростка.

– Подъем, Давид Шайу! – настаивала Анжелика. – Не забывай, что с сегодняшнего дня ты знаменитый кулинар, за чьими рецептами станет охотиться весь Париж.

* * *

Наспех одевшись, господин Буржю, причитая, против своей воли взволнованный и увлеченный повелительным тоном Анжелики, согласился дать ей туго набитый кошелек.

– Если вы опасаетесь, как бы я вас не ограбила, можете пойти со мной на Центральный рынок, – сказала она. – Но лучше бы вам остаться здесь и приготовить каплунов, индюков, уток и жаркое. Поймите, дамы, которые вот-вот придут, хотят оказаться в уютной обстановке. Пустая или заполненная запылившейся птицей витрина, провонявший табаком зал с закопченными стенами, запах бедности и запустения не привлекают людей, решивших славно попировать. Что толку обещать им особенное меню, они мне просто не поверят.

– Но что ты собираешься покупать нынче утром, если эти дамы еще ничего не выбрали?

– Обстановку.

– Об… что?!

– Все, что нужно, чтобы ваша харчевня приобрела заманчивый вид: кроликов, рыбу, копчености, фрукты, красивые овощи.

– Но я не трактирщик! – простонал толстяк. – У меня ХАРЧЕВНЯ. Ты хочешь подвергнуть меня преследованиям гильдий поваров-кулинаров-кондитеров?

– Да что они вам сделают?

– Женщинам никогда не разобраться в столь серьезных вопросах! – простонал господин Буржю, воздев короткопалые руки к потолку. – Присяжные этих гильдий возбудят против меня дело, потащат в суд. Короче, ты хочешь разорить меня!

– Да вы и так разорены, – нанесла ему удар Анжелика. – Так что вам нечего терять, и вы можете взяться за другое дело и слегка встряхнуться. Насадите вашу птицу на вертела и сходите-ка к Гревскому порту. Я слышала, уличный виноторговец говорил о прибытии партии хорошего товара из Бургундии и Шампани.

Анжелика сделала все покупки на площади Пилори, стараясь следить, чтобы ее не надули.

Дело усложнял Давид, который непрестанно твердил:

– Это слишком хорошо! Это слишком дорого! Что скажет дядя?

– Балбес! – наконец бросила она ему. – Тебе, южанину, не стыдно быть таким мелочным, как скупец с обмороженным сердцем? Не смей мне больше говорить, что ты из Тулузы!

– Нет, я из Тулузы! – возмутился задетый за живое поваренок. – Мой отец – господин Шайу. Вам это имя ни о чем не говорит?

– Нет. Чем именно занимался твой отец?

Большой мальчик Давид был разочарован, как дитя, у которого отняли конфету.

– Да ладно, вы его отлично знаете! Большой бакалейный магазин на площади Гаронн! Единственный, где торговали экзотическими пряностями!

«В то время я еще не ходила сама за покупками», – подумала Анжелика.

– Он был поваром на королевских судах и привозил из своих странствий много неизвестных вещей, – продолжал Давид. – Да вы знаете, это он привез в Тулузу шоколад.

Анжелике пришлось сделать над собой усилие, чтобы вызвать в памяти случай, связанный со словом «шоколад». Да, верно, в гостиных об этом говорили. Ей вспомнилось возмущение одной тулузской дамы. И она сказала:

– Шоколад? Но это же напиток индейцев!

Давид разволновался. Похоже, мнение Анжелики уже имело для него важное значение.

Приблизив губы к самому ее уху, он сказал, что, для того чтобы убедить ее в совершенстве идей господина его папеньки, сейчас он сообщит ей секрет, которым не поделился еще ни с кем, даже с дядей.

И Давид рассказал, что в молодые годы его отец был заядлым путешественником и пробовал шоколад в разных странах, где его производили из зерен, которые поставляли из Мексики. Так, в Испании, Италии и даже в Польше он имел возможность убедиться в превосходных качествах нового продукта, обладающего приятным вкусом и изумительными целебными свойствами.