Путь воина: Неофит

— Сгорел, сгорел, как головешка чёрен стал! — радостно выкрикнул Рысь из-за спины старосты и та быстро шикнула на убогого братца.

Продолжила:

— Всё их племя-семя такое — непутёвое. Как не стало жены у Овсея, затужил он, запил крепко. Сначала мы жалели мужика, много у кого мор родных унёс, терпели его выходки, драки и разорения, а как терпение иссякло, за околицу выселили на поля, от греха подальше. Гордей рос при таком отце да без матери, что сорная трава в поле. Дурное семя — дурного родителя. Он всегда был буйным, своевольным, мы его в общину не приняли, его тут все за глаза "дикарём" называли. Только мой милый сыночек, доброе сердечко, Любомир, с этим оболтусом из жалости дружбу водил, а этот проклятый, неблагодарный Гордей сманил Любомирчика на войну, когда тот должен был жениться…

— Довольно! — дознаватель пресёк причитания старосты.

Ивека притихла, прикрыла рот рукою и потупила глаза в пол — очень уж грозен был столичный господарь.

— Хорошо. — более спокойно произнёс Ронья. — Слушайте, люди, я собираюсь устроить облаву на Гордея. Пока не поймаем Гордея я буду заседать здесь, в этом храме. Отныне Гордей, Овсеев сын объявляется государственным преступником, изменником престолу и пособником опального князя Изибора. Любой кто приютит, накормит или поможет прятаться Гордею будет бит розгами. Это понятно?!

Люди ошарашенно уставились на дознавателя, потом зароптали, загомонили, так, что помощникам Роньи пришлось наводить в зале тишину и порядок. После того, как все смолкли, дознаватель продолжил:

— Тому, кто изловит поганца будет награда в пять золотых монет.

Все снова оживились, но теперь это было уже радостное оживление. На пять золотых монет можно было поставить новый дом и купить корову — неслыханное богатство для скромно живущих обитателей захолустной деревеньки.

— Господарь Ронья, дознаватель! Я, как староста этой деревни и как мать, хочу просить вас об услуге. — Ивека бухнулась перед княжеским посланником на колени. — Прошу вас, накажите Гордея! Не откажите! Мой единственный сыночек, Любомир, от него ни весточки, ни слова, наверное этот негодяй бросил Любомирчика умирать на поле боя, пока спасал свою шкуру. Он, Гордей, жестокий дикарь, и должен ответить за свои преступления! Если вы его поймаете, клянусь, я своими руками возьму меч и снесу с плеч его змеиную голову!

Дознаватель помог Ивеке подняться на ноги, успокаивающе промолвил:

— Довольно вам так убиваться, матушка-староста. Можете мне верить, когда мы изловим Гордея, я сам проведу допрос и узнаю всё о судьбе вашего сына. А потом мы сурово покараем Гордея за все его тяжкие преступления.

Стоя в задних рядах односельчан, Маженна хорошо видела и слышала всё происходившее в зале. Она пыталась сдерживать слёзы, но плакала она не только по пропавшему жениху Любомиру, но и по несправедливо оклеветанному Гордею. Конечно, как и все другие в Белых Липах, Маженна признавала, что нрав у Гордея буйный, да и не сговорчив он больно, вот только сердце у юноши было пламенным и чистым, не способным на подлые дела. Если уж Гордею пришлось обнажить меч на заставе, так только по особой причине. В этом Маженна была уверенна. Сдерживая слёзы, она поспешила прочь.

Маженна обогнула храм, сейчас ей необходимо спрятаться от любопытных глаз односельчан. Она подумала, что тихий розовый сад будет лучшим укрытием для её израненной души. Девушка шла по каменной дорожке, утирая слёзы она шептала:

— Любомир, милый, где же ты сейчас? Если бы только был здесь, всё было бы по иному!

Вдруг Маженна услышала какой-то шорох в кустах справа. По белёной каменной стене, окружавшей храмовый двор, кралась сизая высокая тень. Девушка замерла, внутри всё похолодело от ужаса, не ужели призрак Любомира вернулся из нави в ответ на её молитвы?!

Маженна зажмурилась, когда тот, кто скрывался в кустах, выпрыгнул прямо перед нею, на каменные плиты. Девушка охнула: грязный, взлохмаченный, оборванный зверь, Маженна не сразу опознала в нежданном госте Гордея. Но не успел тот произнести слова приветствия, как на Гордея бросился один из стоявших во дворе стражников. Стражник повалил Гордея на спину, вцепился в его шею крепкими ладонями пытаясь задушить юношу. Гордей хрипел и брыкался. Во время падения он выронил меч из рук, клинок выскочил из ножен прямо под ноги Маженны. Другого оружия, что бы защитить свою жизнь у Гордея не было.

Маженна оторопело смотрела, как на её глазах здоровый и злой стражник душит друга её возлюбленного. Сама не понимая, что она делает, девушка взяла меч в руки. Лицо Гордея побагровело, глаза закатились, лиловый язык вспух сытой пиявкой и вывалился наружу. Ещё немного и стражник сломает Гордею трахею, тогда для юноши всё будет кончено раз и навсегда.

Зажмурившись Маженна со всего размаха опустила лезвие меча на потный, красный затылок стражника. В лицо брызнуло горячим и алым, тяжело шлёпнулась на землю отрубленная голова, захрипел, закашлялся, втягивая живительный воздух Гордей. Меч оттягивал руку, но девушка никак не могла разжать пальцы. Она немо смотрела на кровавое дело своих рук и на то, как с земли поднимается спасённый ею государственный преступник.

— Спасибо, Маженна. — сипло поблагодарил Гордей, забирая из её рук своё оружие. — Теперь я обязан тебе жизнью.

Согнувшись, Гордей побрёл обратно в защитные заросли пушистых кустов. Только когда шорох стих, Маженна открыла рот и что было силы завизжала. На её пронзительный крик сбежались люди, прибежал в окружении стражи дознаватель Ронья, появился встревоженный, в непросохшей одежде, Берендей.

— Он нелюдь, демон, отродье Чернобога! — роптали люди, окружив обезглавленный труп стражника.

— Преступление — кровь в храме, какая наглость! Кто такое творит? — вопрошали волхва люди.

Маженну сразу увели подальше от страшного зрелища, усадили в тени, дали напиться воды, отёрли с лица капли крови, засыпали вопросами, но девушка ничего не могла ответить и только сухо всхлипывала и судорожно пила воду. В итоге от Маженны отстали, оставив её на попеченее деревенских баб.

Труп и голову положили на носилки, прикрыли рогожей, унесли.

Дознаватель Ронья взобрался на крыльцо храма и свирепо закричал потрясая кулаком:

— Деревня будет наказана за это преступление! Вы — глупые бараны, не доглядели, как волк Гордей пробрался в овчарню посреди белого дня! Отныне каждая семья даст мне двух человек, которые будут участвовать в облаве на Гордея. Награда будет снижена на один золотой, который я передам семье погибшего стражника. Это понятно?!

— Да, господарь! Понятно! — робкие крики согласия и склонённые в повиновении головы белолипцев были ему ответом.

Дознаватель Ронья повелел:

— Хорошо! Тогда собирайте людей немедленно! Начнём облаву, Гордей где-то рядом, он не мог далеко уйти от деревни.

Глава 6

Звучал колокольный набат, как в день, когда он оправился на войну. Гордей затаился среди высоких папоротников на обрывистом каменном уступе над рекою. Облава организованная дознавателем загнала юношу к подножью гор. Люди медленно ползли через реку и вверх по холмистой местности словно муравьи. Они шли опираясь на длинные шесты, тащили с собою рыболовные сети и мотки крепкой верёвки, перекрикивались, били в жестяные листы. Гордей взглянул на меч — если его застанут врасплох он будет жалить не хуже осы.