Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в восточную и центральную Европу (1131-1153 гг.)
Шрифт:
После рассказа о деньгах у Абу Хамида следует рассказ о славянских законах. Не будем комментировать это сообщение Абу Хамида, поскольку оно в основном не противоречит тому, что мы знаем из "Русской правды". Отметим лишь, что оно говорит скорее в пользу тех исследователей, которые считали, что неисполнение обязательств по древнерусскому праву ведет к рабству [374] . Следует обратить внимание на сообщение о том, что работа проданного в рабство за долги не засчитывается в сумму его долга и что, таким образом, он не может рассчитывать на освобождение без вмешательства со стороны.
374
М. А. Дьяконов, Очерки общественного и государственного строя древней Руси, СПб., 1910, стр. 113; С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право Киевского государства, М., 1949, стр. 430. Б. Д. Греков сомневался в этом, полагая, что термин "продать" в "Русской правде" касается только имущества, а не личности самого должника (Б. Д. Греков, Киевская Русь, М., 1953, стр. 185-186).
Что касается причисления славян к несторианам, то это очевидное недоразумение. Вероятно, Абу Хамид, как и другие арабские авторы, знал о существующих на Ближнем Востоке двух христианских сектах — несториан и якобитов. Узнав на Руси о враждебном отношении православной церкви к католической, он решил, что славяне — несториане, точно так же как другой, довольно хорошо информированный о славянах автор, Масуди, решил, что они якобиты [375] .
Упоминаемый Абу Хамидом после славян народ, живущий в лесах и бреющий бороды, — это, очевидно, мордва. Правда, мы не имеем сведений о том, что мордва платила в XII в. дань волжским булгарам, как утверждает
375
Y. Мarquart, Osteuropaeische und ostasiatische Streifzuege, Leipzig, 1903, стр. 96.
376
Uno Harva, Die religiosen Vorstellungen der Mordwinen (Aus dem Finninschen uebersetzt), — "F. F. Communications", Bd. LX, № 142, Helsinki, Finnische Akademie der Wissenschaften, 1952, стр. 456.
Однако рассказ о колдуньях и об испытании их водой несколько неожидан, так как ничего подобного в отношении мордвы мы не знаем. Зато известно, что у славян прочно держалась вера в существование ведьм и периодически происходили расправы с ними. Мы встречаем упоминания об этом в летописях с XI по XV в. Во время восстания 1071 г. на Волге народ "убивал лучших женщин", обвиняя их в том, что "держат урожай", а в 1411 г. псковичи во время моровой язвы "сожгоша 12 жонки вещих". Русский проповедник XIII в. епископ Владимирский Серапион в одном из своих поучений изображает явление русской жизни, порожденное суеверием: испытание ведьм посредством воды [377] . Факт, указанный Серапионом, полностью аналогичен тому, о чем рассказывает Абу Хамид.
377
Е. В. Петухов, Серапион Владимирский, русский проповедник XIII века, СПб., 1888, стр. 64; Приложение, стр. 12. О Серапионе Владимирском см. также: "История русской литературы", т. II, ч. 1, М.-Л., 1945, стр. 45-50.
Следует обратить внимание на то, что у Казвини сообщение Абу Хамида о колдуньях отнесено к славянам, а не к "лесному народу" и помещено прямо за словами о христианстве славян [378] .
После рассказа о "лесном народе" Абу Хамид сообщает о своем приезде в Киев — "город Куйав". У ранних мусульманских географов (ал-Истахри, Иби Хаукаль) уже встречалась эта форма названия Киева (Куйяба, Куяфа) [379] . У современника Абу Хамида Идриси мы встречаем на картах то же названии "Куйав".
378
Вообще у Казвини, очевидно, спутан текст о мордве и славянах. Этого мнения придерживается И. Хрбек, посвятивший специальное исследование вопросу о взаимоотношениях текста Абу Хамида и ал-Казвини (I. Hrbek, Arabico-Slavica, стр. 124-135). И. Хрбек полагает, что нижеследующие сведения о славянах заимствованы Казвини из другого варианта утраченной рукописи ал-Гарнати: "К этому следует добавить, что когда у кого-нибудь родится сын, то он заботится о нем до тех пор, пока [ребенок] возмужает. Когда он вырастает, то [отец] дает ему лук и стрелы и говорит: "Иди и заботься о себе". И прогоняет его от себя и держит его у себя в доме, как чужого или иностранца". Хрбек полагает, что это сообщение относится к мордве, а не к славянам. Вслед за этим идет текст, по-видимому относящийся к славянам: "К этому следует, что их дочери, когда они девушки, выходят [из дому] с обнаженной головой, так что каждый может видеть. Если кто-нибудь ее [девушку] пожелает, то он кладет ей на голову покров [платок], и так она становится его женой, и никто ее не отберет у него". Обычай ходить с непокрытой головой девушке и повязывать голову платком замужним женщинам хорошо известен у славян и неизвестен, по крайней мере судя по доступной литературе, у мордвы. Нужно думать, что, описывая этот обычай, Абу Хамид имел в виду славян. Дальше следует текст: "И они бывают женаты на двадцати и более женщинах; и поэтому они очень многочисленны, так что даже [невозможно] их просчитать". Полигамия у славян в XII в. если и существовала, то представляла редкое явление, так как противоречила христианской религии. Зато, у мордвы полигамия была распространена еще в XVIII в., и каждый мужчина мог иметь столько жен, сколько он хотел и мог прокормить (И. Н. Смирнов, Мордва, Казань, 1898, стр. 156-160) Анализируя приведенные тексты, И. Хрбек приходит к выводу, что Казвини механически соединил и смешал сведения Абу Хамида, относящиеся к славянам и к мордве.
379
В. М. Бейлис, Про назву Киева и арабських географiв Х ст. та спроба ii тлумачення в icторичнiй лiтературi — "Украiнський icторичный журнал", № 1, 1960, стр. 81-86; J. Нrbek, Arabico-slavica, стр. 119-120.
Поразительно, что Абу Хамид ничего, кроме "тысячи сынов магрибинцев", не заметил в Киеве. Хотя мы и рекомендовали его читателю как наблюдательного путешественника, наблюдения Абу Хамида очень целенаправленны. Его интересуют торговля, верования, обычаи, меньше — внешний вид городов или местностей. Но все же он ведь описывает города Саксин и Булгар, а о Киеве только сообщает, что он там был. Между тем Киев с XII в., в то время, когда его посетил Абу Хамид [до разорения города Андреем Юрьевичем Владимирским (Боголюбским) в 1169 г.], был одним из крупнейших городов Европы, замечательным своим многолюдием, богатством, развитой торговлей, ремеслом, великолепными постройками и т. д. Столица древнерусского государства соперничала с Царьградом. Живописно расположенный на берегу Днепра, окруженный мощной каменной стеной, застроенный множеством деревянных домов, среди которых выделялись каменные церкви, Киев вызывал восхищение иноземцев. Летопись утверждает, что даже военачальник Батыя, "видив град, удивися красоте его и величеству его". А Абу Хамид не счел нужным сообщить своим слушателям ничего кроме того, что он побывал в городе Кусве и встретил там мусульман, которых обучил пятничной молитве. Это заставляет даже сомневаться в безоговорочном отождествлении названного Абу Хамидом города с Киевом. Но, учитывая специфику нашего источника, умение автора видеть то, что его интересует, и не замечать другого, можно думать, что и Киев запечатлелся в его памяти только в связи с его "миссионерской" деятельностью.
Народом, разговаривающим "по-тюркски" и жившим в Киеве, очевидно, были печенеги, в арабских источниках обычно их название "беджнак" и "баджана". В первой половине XII в. о печенегах ("черных клобуках") еще есть много сообщений в русских летописях, они жили в южнорусских степях, по-видимому, до вторжения монголов. Их центры находились на Руси, к югу от Киева. Жили они и в Киеве. Летописи считают печенегов язычниками. Ал-Бакри сообщает, что около 1009 г. печенеги приняли ислам [380] . Так как они были отрезаны половцами от мусульманского мира, то, возможно, забыли некоторые религиозные правила, почему Абу Хамиду и пришлось их обучать пятничной молитве и хутбе. Может быть, что он встретился с неофитами, которые еще не знали этой молитвы. Неясно, почему Абу Хамид называет печенегов "сынами магрибинцев". Возможно, у самих печенегов была легенда о происхождении их с Запада [381] .
380
Ал-Бакри пишет: "Случился у печенегов пленный из мусульман, который и объяснил ислам некоторым из них, вследствие чего те и приняли его... и стала распространяться между ними пропаганда ислама" (А. Куник, В. Розен, Известия ал-Бакри и других авторов о Руси и славянах, I, СПб., 1878, стр. 58).
381
См. стр. 74, прим. 105.
Дальше следует глава о Венгрии — стране Ункурии, населенной народом башкирд, т. е. мадьярами. Сведения о Венгрии более подробны, чем о славянах; Абу Хамид провел здесь 3 года (1150-1153) и хорошо знал политическую и религиозную ситуацию в стране. Название Венгрии ал-Ункурийа мы встречаем также у современника Абу Хамида ал-Идриси (1154 г.) [382] . Эта арабская транскрипция латинской "Ungaria" или "Hungarica". Обычно также у арабских авторов название венгров — "башкирд". Так их называл еще ал-Истахри, хотя и отличал от
настоящих башкиров. То же название встречаем и труде Ибн Хаукаля. Вероятно, это связано с западными раннесредневековыми представлениями о прародине венгров — "terra Bascart id est Magna Hungaria" [383] . Ал-Масуди называет венгров "башкирд", но иногда также "тюрками". Тюрками их называет и ибн Йакуб. Очевидно, арабские писатели заимствовали это название от византийцев [384] . Тюрками в Византии называли и хазар, поэтому для венгров применялся термин "западные тюрки". Абу Хамид знает, что венгры являются пришельцами в Центральной Европе, и пишет, что "народность", которую называют "башджирд", она первая из тех, что вышли из страны тюрок и вступили в страну франков. Венгры появились в Паннонии в конце IX в. Сведения о пути венгров-кочевников с востока через Русь содержатся в венгерских хрониках, восходящих к XI в. Абу Хамид во время пребывания в Венгрии мог и слышать и читать о происхождении венгров — эта тема была популярна в венгерской исторической литературе [385] .382
Т. Lewicki, Polska i kraje sasednie w swietle "Ksiengi Rogera" geografa arabskiego z XII w. al-Idrisi'ego, Krakow, 1945, стр. 59.
383
V. Minorsky, Hudud al-alam, London, 1937, стр. 318-319.
384
J. Marquart, Osleuropaeische und Ostasiatische Streifzuege, стр. 47, 148.
385
Происхождение венгров неясно. По языку они родственны угро-финским народностям Поволжья и Приуралья, которых славяне называли "уграми". Имя "венгры" является, по-видимому, языковой разновидностью древнего наименования "угры". Сами они называют себя "мадьярами". См. Э. Мольнар, Проблемы этногенеза и древней истории венгерского народа, Будапешт, 1955.
Абу Хамид указывает, что Венгрия расположена от Великой Румии до границ Кустантинийа. Кустантинийа — это определенно Константинополь, что же касается Великой Румии, то об этом названии шел спор. В ряде рукописей Тухфа есть раздел "Описание великой Румии", за которым следует рассказ о пребывании Абу Хамида в Венгрии. Т. Левицкий посвятил этому рассказу специальное исследование, написанное до того, как стал известен Му'риб [386] . Левицкий доказывал, что Румия, описываемая в Тухфе, это Константинополь, а не Рим, как считали Дорн и Ферран [387] . Му'риб дает определенный ответ, что Великая Румия — это не Византийская империя, а "Священная Римская империя", между границами которой и Византией, по мнению Абу Хамида, простиралась Венгрия [388] . Византия же называется Абу Хамидом "страной Рум". Это обычное у арабских авторов название (bilad ar-Rum), восходящее к официальному наименованию Византии, в средние века — "империя римлян" (по-гречески "ромеев"). Левицкий сам заметил некоторые несообразности в рассказе Абу Хамида, если отнести его к Византии, но, исходя из своей концепции, решил, что Абу Хамид смешал сведения о Риме и Византии. Политическая ситуация в Румии, описываемая в Тухфе, больше подходит к Западной империи, чем к Византии: феодальные войны, разрушенные города, вооруженные замки, феодалы, которых не может одолеть царь, — картина, соответствующая периоду ожесточенной борьбы между Вельфами и Штауфенами. "А жители Румии — христианский народ, который называют "намис". Они храбрейшие из "инфранджей"..." Речь идет, как это установил еще Дорн, о немцах, что также соответствует рассказу о Риме, а не о Византии [389] . Указание на то, что от Венгрии до Румии лишь несколько дней пути, больше подходит к Риму, так как, как утверждает Йакут, расстояние между Венгрией и Константинополем, по сообщению венгерского мусульманина, исчислялось в 2,5 месяца пути. Рассказ Абу Хамида о льняных тканях, которые из Румии ввозят в страну славян, на первый взгляд вызывает недоумение: ведь на Руси было развито льноводство и изготовление полотна было важным домашним промыслом. Тем не менее полотно ввозилось из-за границы, из Западной Европы. Ввоз льняного полотна в Новгород зафиксирован документами в конце XIII в. [390] . Мы не знаем, как обстояло дело во времена Абу Хамида, но несколько позже основными поставщиками полотна на русский рынок были города Германии и Франции (Мюнстер, Кёльн, Любек, Реймс) [391] .
386
Т. Lewicki. Wegry i muzulmanie wegierscy w swietle relacji podroznika arabskiego z XII w. Abu Hamid al-Andalusi al-Garnati'ego, — "Rocznik orijenalistyczny", t. XIII (1937), Lwow, 1938, стр. 106-122.
387
См. стр. 80, прим. 179.
388
Название "Великая Румия" известно у арабских авторов уже в Х в. и, очевидно, соответствует греческому ? ?????? ????, Константина Багрянородного (De adm. imp. 21).
389
Название "немцы" Абу Хамид мог узнать только от славян, называвших так германцев.
390
А. Л. Хорошкевич, Торговля Великого Новгорода в XIV-XV веках, М. 1963, стр. 207.
391
Н. Amman, Deutschland und die Tuchindustrie Nordwesteuropas im Mittelalter, — "Hansische Geschichtsblaetter", Ig. 72, 1954, стр. 16.
Главным основанием считать Румию Тухфы Византией послужил Левицкому рассказ Абу Хамида о том, что он хотел поехать, чтобы посмотреть эту страну, "но мусульмане остановили меня и сказали, что один из братьев царя, который правит нами, уехал в Румию и женился на дочери его царя" и что если бы Абу Хамид туда поехал, то венгерских мусульман могли заподозрить в том, что они переслали деньги его брату для борьбы с венгерским королем. Левицкий считает, что "брат" короля — это претендент на венгерский престол Борис, сын короля Коломана и русской княгини Евфимии Владимировны. Абу Хамид был в Венгрии, когда там царствовал Геза II (1141-1161). Борис не был братом Гезы II, а лишь сводным братом его отца.
Около 1129 г. Борис Коломанович находился в Византии, где вступил в брак с родственницей императора Иоанна II, но в 1150 г. императором был Мануил, и Абу Хамид не мог утверждать, что Борис женат на его дочери. Борис Коломанович участвовал в византийско-венгерских войнах и был при Мануиле во время его похода на Венгрию осенью 1151 г., но он не был единственным претендентом на венгерский престол. Таким претендентом был брат Гезы Иштван, который находился при дворе германского императора Фридриха I. В 1152 г. ходили слухи, что новый германский император замышляет войну с Венгрией. Возможно, что эта ситуация и послужила основой для рассказа Абу Хамида о брате короля. Левицкий считает, что Иштван только в 1154 г., т. е. после отъезда Абу Хамида из Венгрии, задумал переворот и бежал в Византию. Однако известно, что Иштван был в Византии с 1158 г., а до этого был у Фридриха. Некоторые историки полагают, что Иштван дважды был в Византии — около 1154 г. и вторично с 1158 г. Однако, как это видно из переговоров Фридриха с Гезой по поводу бегства Иштвана, "приходится сделать неизбежное заключение, что Иштван бежал в Германию прямо из Угрии и в Византию еще не ходил" [392] . А если это так, то возможно пребывание Иштвана у Фридриха и до 1154 г. Венгерские источники не содержат никаких известий об этой истории, а немецкие источники рассказывают о ней уже под 1158 г. в связи с венгерским посольством к Фридриху, но не указывают, когда Иштван бежал из Венгрии. К. Грот полагал, что это произошло только в 1157 г., но никаких доказательств в источниках для этой даты нет. Словом, хотя остается неясным, о каком "брате" короля пишет Абу Хамид, нс исключена возможность, что речь идет не о Борисе Коломановиче, а об Иштване.
392
К. Грот, Из истории Угрии и славянства в XII веке, Варшава, 1889, стр. 202.
Следует заметить, что путаницу в вопрос о судьбе Иштвана внесли византийские хронисты. Человек, которому гораздо более, чем Абу Хамиду, близки были события, о которых идет речь, замечательный византийский историк Киннам сообщает, что в 1154 г. на стороне византийского императора сражался сын венгерского короля Гезы Стефан (Иштван). Если учесть, что самому Гезе было в это время около 23 лет, то предположить, что у него был взрослый сын-воин, очень трудно. Очевидно, Киннам спутал Иштвана, брата Гезы, и Бориса Коломановича. Последний действительно участвовал в войне и был убит [393] .
393
F. Chalandon, Jean II Comnene et Manuel I Comnene, Paris, 1912, стр. 413.