Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в восточную и центральную Европу (1131-1153 гг.)
Шрифт:
После бесконечных, большей частью неудачных попыток определить одну из трех групп русов, о которых сообщают восточные источники, восходящие к IX в., — Арсу, вероятно, не следовало бы еще умножать количество предположений, но трудно удержаться, чтобы не высказать гипотезу, что народ ару или ар ("ар" — "человек", весьма распространенное самоназвание у многих народов) был известен еще за 200 лет до ал-Гарнати. Эта страна находилась где-то на севере. Согласно одной из рукописей Истахри (в коллекции Chester Beatty), земля Арса прилегала к северной необитаемой пустыне [328] . Из нее вывозили лучшие меха и свинец (олово?). Меха, конечно, могли вывозиться из области, которая позже называлась Арской землей, что же касается олова, то оно могло доставляться с Урала. Я не хотел возвращаться к этой теме, которую я уже пытался решить, располагая, впрочем, старыми и неудачными переводами [329] . После появления прекрасной статьи А. П. Новосельцева и его новых переводов [330] , мне кажется, опасение, что местоположение Арсы никогда не будет установлено, не должно мешать новым поискам. Статья Новосельцева убеждает в том, что "русы" арабских источников — это какая-то часть населения не только славянских, но и северной части угро-финских областей Восточной Европы. Таким образом, сопоставление одной из групп русов с народом "ару" вполне правомерно, хотя сведения эти отделены промежутком в 200 лет, но ведь и "ару" Абу Хамида отделяет от Арской земли русских летописей тоже 200 лет.
328
Минорский, История Ширвана и Дербенда, стр. 197. Димашки уверяет, что арсанийа съедают тех, кто бывает у них из иноземцев, так как "они дикие и населяют чащи и заросли [на берегу] Обнимающего океана" (Б. Н. Заходер, Каспийский свод, II, стр. 103).
329
А Л. Монгайт, К вопросу о трех центрах древней Руси, — КСИИМК, XVI, 1947, стр. 103-112; его же, Рязанская земля, стр. 98-114.
330
А. П. Новосельцев. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв., — "Древнерусское государство и его
В стране Ару, согласно ал-Гарнати, "охотятся на бобров, и горностаев, и превосходных белок", и от них идут "чрезвычайно хорошие шкурки бобров" (рис. 4). А день там летом — двадцать два часа. Это сообщение ал-Гарнати в равной степени относится к стране вису и ару. Примерно то же сообщает Ибн Фадлан о стране вису: "Ночь у них менее часа". Исследователь географических открытий Р. Хенниг пытается по этому указанию определить местонахождение вису. Он пишет, что лишь в районе Чердыни и севернее, "а не к северу от озера Белого солнце летом, как обнаружил Ибн Фадлан, действительно скрывается за горизонтом всего на 1 час. На озере Белом, а также в Чердыни, у 60° с. ш. самая короткая летняя ночь все же длится около 5 часов, а в Холмогорах — 2 часа. На севере России ночь продолжительностью "менее часа" могла быть отмечена только примерно в районе колена Печоры". Но далее Хенниг резонно замечает: "Правда, Ибн Фадлан вряд ли вкладывал в понятие "ночь" строго астрономическое содержание, подразумевая период, когда солнце находится за горизонтом. Если же арабский путешественник хотел сказать, что полная темнота длится менее 1 часа (а это вполне вероятно), то ничто не мешает отнести его слова и к гораздо более южным областям" [331] . В самом деле, и поныне различают "долготу дня" как понятие астрономическое, т. е. промежуток времени между восходом Солнца и его заходом, в течение которого Солнце бывает над горизонтом, и "долготу дня" как понятие обиходное, под которым подразумевают долготу светлого времени дня, включающую утренние и вечерние сумерки. Для 56° с. ш. (Арская земля) долгота светлого времени дня в июне — июле достигает 20-2,1 часа, а для 60° (земля Вису) — 22-24 часов [332] . Таким образом, у Хеннига нет основании, опираясь на сообщение о длине дня, относить страну Вису к бассейну Колвы и Печоры, как это он делает.
331
Р. Хенниг, Неведомые земли, т. II, М., 1961, стр. 266.
332
С. Н. Блажко, Курс сферической астрономии, М.-Л., 1948.
Обстоятельный рассказ о нравах бобров представляет у ал-Гарнати смешение истинных сведений с совершенно фантастическими, перенесенными на сообщество бобров данными о человеческом обществе: здесь и войны между бобрами, и пленные, и рабы, и слуги, и т. п. После рассказа о бобрах Абу Хамид переходит к описанию области Йура на море Мраков (так арабы называли Северный Ледовитый океан) [333] .
Йура упоминали также Марвази и Бируни [334] . Это Югра русских летописей — древнее название предков хантов (остяков) и отчасти манси (вогулов). Первоначально югра жила на территории, простиравшейся от р. Печоры до северо-западных склонов Уральского хребта. В XI-XV вв. под давлением коми-зырян и русских югра постепенно откочевывала на восток [335] . Пушные богатства Югорской земли издавна привлекали внимание восточных и булгарских купцов. В XI в. туда открыли дорогу новгородцы (по р. Северной Двине, ее притокам и далее по р. Печоре). В XII в. Югорская земля стала одной из колоний Новгорода.
333
Описание "страны мраков" имеется в энциклопедии арабского литератора XIV в. ал-Умари: "Купцы наших стран не забираются дальше города Булгара; купцы Булгарские ездят до Чулымана, а купцы Чулыманские ездят до земель Югорских, которые на окраине Севера. Позади их (уже) нет поселений, кроме большой башни, построенной Искандером на образец высокого маяка; позади ее нет пути, а (находятся) только мраки. Спросил его: что это у тебя за мраки? Он сказал: пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз, над ними не восходит солнце, в них не растут растения и не живут никакие животные; они тянутся вдоль до Черного моря; там беспрерывно бывает дождь и густой туман и решительно никогда не встает солнце" (В. Тизенгаузен, Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. I, Извлечения из сочинений арабских, СПб., 1884, стр. 240-241). Хенниг считает, что название Крайнего Севера "страной тьмы" свидетельствует о том, что купцы туда ездили зимой, так как летом там почти не прекращается день, и больше бы подходило название "страны света". Однако, как видно из цитированного отрывка ал-Умари, "мраками" называют холодные, недоступные из-за плохого климата места. Отсюда и "море Мраков". Если арабы и доходили до Крайнего Севера, то скорее в летнее время, чем зимой, и летние туманы им и представлялись "тьмой", "мраком". У Хеннига к цитированному выше тексту ал-Умари прибавлен абзац, которого нет в переводе Тизенгаузена: "За Югрой живет на берегу морском народ, пребывающий в крайнем невежестве. Они часто ходят в море" (Р. Хенниг, Неведомые земли, т. II, стр. 258).
334
Марвази пишет: "На расстоянии пути в 20 дней от них (булгар. — А. М.) по направлению к полюсу страна, называемая ису, а за нею люди, зовут их йура". "Они народ дикий, обитают в чащах, не имеют сношений с людьми, боятся зла от них". "Булгары ездят к ним, возят товары, как-то: одежды, соль, другие вещи... торгует народ йура при посредстве знаков и тайно из-за дикости их и страха перед людьми; вывозят от них превосходных соболей и другие прекрасные меха, ведь они охотятся на этих зверей, питаются их мясом, одеваются в их шкуры" (V. Minorsky, Marwazi, стр. 44, 45. Перевод Б. Н. Заходера, — "Каспийский свод", т. II, стр. 61, 63). Бируни указывает, что расстояние от вису до юра равно 12 дням.
335
Возможно, что некоторая часть югры двигалась и на запад. На карте Московии, изданной в Париже в 1706 г. (Guillaume de l'Isle, Carte de Moscovie), народ югра показан по верхнему течению р. Мезени до верховьев р. Цыльмы.
Весьма интересно описание Абу Хамидом меновой торговли, пожалуй, одно из лучших в этнографической литературе, очень ясное, несмотря на краткость и лаконичность (рис. 5). Очевидно, именно это сообщение Абу Хамида легло в основу рассказа о немой меновой торговле у Закарии Казвини, Ибн Баттуты, Мубарак-шаха Марваруди и Абу-л-Фида [336] . Правда, Казвини включает повествование о немой торговле в раздел, посвященный не народу йура, а народу вису, но удивительное сходство текстов и в особенности концовки о том, что покупатели и продавцы не видят друг друга, свидетельствует о том, что они восходят к общему источнику, каковым был, по-видимому, Абу Хамид. Ибн Баттута рассказывает о меновой торговле после сообщения о езде на собаках, очевидно заимствованного у Марвази. Ибн Баттута сам собирался пробраться в "страну мрака", но отказался от этого "вследствие больших хлопот, [потребных] на это, и малой пользы (от такой поездки)". Его сообщение как будто бы основано на рассказе, слышанном им в Булгаре, но оно сходно с Абу Хамидом и возможно, заимствовано из его сочинения. Абу-л-Фида прямо указывает, что его сообщение дано со слов некоего путешественника, достигшего Северного моря [337] . Этим путешественником, по-видимому, был Абу Хамид, хотя он и не был в земле Йура и свою информацию получил все в том же Булгаре.
336
Переводы соответствующих текстов приведены Б. Н. Заходером, см. "Каспийский свод", стр. 63-65.
337
J. de Hammer, Sur les origines russes. Extraits de Manuscrits Orientaux, SPb., 1827, стр. 10.
Как утверждает Абу Хамид, выгоднее всего торговать с народом Йура мечами (их делали в Зенджане, Абхаре, Тебризе и Исфахане и ввозили сюда из стран ислама). Он подчеркивает, что эти мечи "как раз те, которые годятся, чтобы везти в Йуру". Это замечание не случайно. Как известно, на Восток вывозились европейские мечи. У Ибн Хордадбеха сказано о русских купцах, которые привозят мечи к Румийскому морю, а иногда и дальше, в Багдад. У ал-Мукаддаси мечи названы в числе товаров, привозимых через Булгар в Хорезм. Упоминания о русских или франкских мечах есть и у других восточных авторов. Автор Худуд ал-'алем даже объясняет, чем хороши эти мечи: "их можно согнуть вдвое, и они вновь выпрямляются, если отнять руку". В то же время навстречу этим мечам с Востока и Булгар везли клинки, сделанные в странах ислама. Это объясняется тем, что техника производства европейских и восточных мечей резко отличалась. На Востоке мечи изготовлялись в подавляющей массе цельностальными, а в Европе — сварными из железа и цементированной стали [338] . Последние были дороже, но лучше служили в качестве оружия, и их везли на Восток. В Европе негнущиеся и хрупкие восточные мечи не стали бы покупать, и мусульманские купцы с выгодой сбывали мечи, "закаленные крепкой закалкой" северным народам, ценившим не меч, а металл, из которого он сделан.
338
Б. А. Колчин, Черная металлургия и металлообработка в древней Руси, M., 1953, стр. 137-139.
Абу Хамид подчеркивает, что восточные купцы не ведут непосредственного обмена с северными народами. "А эти мечи, которые привозят из стран ислама в Булгар, приносят большую прибыль. Затем булгары везут их в Вису, местность, где водятся бобры, затем жители Вису везут их в Йуру, и ее жители покупают их за соболиные шкуры и за невольниц и невольников". Таким образом, и в данном случае Булгар выступает как крайний пункт, которого достигали на севере купцы и путешественники из стран Востока.
Абу Хамид указывает, что Йура не ведут войн. Им мечи нужны для других целей: они бросают их в море, и Аллах выводит оттуда огромную рыбу, мясом которой жители Йура питаются целый год. "Говорят, действительно, если жители Йура не бросят в море мечи, которые я упоминал, то им не будет послана рыба и они умрут с голоду". За этим фантастическим рассказом не трудно увидеть преломленный в представлении жителя южных стран рассказ о гарпунной охоте на китов [339] . Для гарпунов и нужны были необделанные железные клинки, которые ввозились с Востока. О том, как ценили северные народы железо, мы знаем из относящегося к тому же XII в. рассказа Гюряты Роговича, помещенного в "Повести временных лет" под 1096 г., но, вероятно, услышанного летописцем в Новгороде в 1114 г. [340]
339
Д. А. Хвольсон, Известия о хазарах, стр. 190.
340
Отрок Гюряты Роговича, посланный в Печору к людям, дающим дань Новгороду, встретившись с югрой, услышал от них о живущих еще дальше, за горами и лесами, людях. "В горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, и не понять языка их, но показывают на железо и делают знаки руками, прося железа, и, если кто дает им нож ли или секиру, они в обмен дают меха", — "Повесть временных лет", M.-Л., 1950, стр. 167.
В сочинении Абу Хамида мы находим наиболее подробное из древних описаний лыж. С. Дублер ошибочно считал это описание лыж древнейшим в литературе восточных путешественников и ученых [341] . На самом же деле описание
лыж имеется еще в труде, написанном в 1025 г. знаменитым хорезмийским ученым Бируни [342] . О лыжах рассказывает и Марвази (около 1120 г.) [343] . Лыжи, описываемые Абу Хамидом, по-видимому, близки к современным. Наличие только одной палки объясняется тем, что лыжник часто был охотником и вторая палка мешала бы ему стрелять [344] (рис. 6). Этнографы считали, что вторая палка вошла в практику только в XIX в. с возникновением лыжного спорта. Однако текст Марвази как будто указывает на наличие уже в его время скользящих лыж с двумя палками: "...берут они и свои руки два копья, втыкают их в снег позади себя, таким образом скользят ноги их вперед по ледяной поверхности..."341
С. Дублер, Абу Хамид, стр. 293.
342
A. Zeki Validi, Ibn Fadlans Reisebericht, стр. 171.
343
Б. Н. Заходер. Каспийский свод, т. II, стр. 65.
344
См. А. В. Арциховский, Лыжи на Руси, — ТИЭ, нов. серия, т. I, M.-Л., 1947, стр. 57.
Рассказ об огромной рыбе, которую Аллах посылает для пропитания народу Йура, по-видимому, имеет реальную основу в известных случаях обсыхания китов на прибрежных отмелях (рис. 7). К фольклору народов Поволжья восходит рассказ о нимфе, вышедшей из уха рыбы. Абу Хамид описывает внешность обитателей Вису и Ару, которых он видел зимой в Булгаре. Это краснощекие, голубоглазые, белокурые люди, одетые в льняные одежды и меховые шубы. Как истинно средневековый человек, он верит в то, что жители этих северных стран могут приносить с собой холод и поэтому их не допускают в страну Булгар летом. После рассказа об удивительной птице, мясо которой в вяленом виде привозят в Булгар, так как оно обладает целебными свойствами, Абу Хамид переходит к описанию славянских земель.
Арабы издавна (первое упоминание в арабской литературе около 700 г.) называли славян "саклаб" (мн. число "ас-сакалиба"). В Х в. некоторые авторы называли так все народы Восточной и Северной Европы, которых не могли отнести к византийцам, франкам и русам [345] . Абу Хамид называет славянами, очевидно, всех восточных славян. Он не знает имени Русь. Впрочем, в начале пути по славянским землям он мог и не слышать этого слова, так как в его время Русской землей назывались преимущественно южнорусские области. Что же касается реки, по которой он ехал и которую называет Славянской рекой, то можно почти не сомневаться, что он имеет в виду р. Оку. Правда, описание реки и животных ничего не дает для определения того, какая это река. О безвредных гадах, которые якобы водятся в Волге и ее притоках, писал еще Ибн Фадлан. Зверек, похожий на кошку, — "водяной соболь", — может быть выдрой. Этот зверек водится во всей Европейской части СССР, кроме Крайнего Севера (соболь не характерен для русской средней полосы, и он не речное животное. Бобра вряд ли имел в виду Абу Хамид, так как он хорошо знает его и подробно описывает). Утверждать, что Абу Хамид ехал по Оке, можно, основываясь лишь на его маршруте, продиктованном целью путешествия, которой был Киев. Кратчайший и древнейший путь из Булгар в Киев шел по Оке и Десне. Возможны различные варианты использования рек, связывающих бассейн Десны с Окой: путь по Сейму с переходом на Оку в районе Курска, по Болве и Жиздре и по Угре. Издавна существует взгляд, утверждению которого особенно содействовал А. А. Шахматов, будто до конца XI в. путь из Киева на среднюю Волгу еще не шел по Оке, так как вятические земли якобы считались непроходимыми и в это время ездили в обход по Днепру через Смоленск и верховья Волги. Не имея возможности привести здесь все возражения по этому вопросу, укажем лишь, что с самого начала IX в. мы видим скопление кладов дирхемов на Окско-Деснинском пути, отмечающих древний важный торговый путь. Несомненно, что в XII в. это был важнейший путь из Киева на Восток [346] . С Оки Абу Хамид мог свернуть на Клязьму, с тем чтобы дальше по Вазузе приблизиться к Днепру, но этот путь был длиннее, чем Окско-Деснинский, и поэтому следует предположить, что Абу Хамид, спешивший в Венгрию, проехал по Оке через Рязанскую землю. Почему же он называет Оку Славянской рекой? Прежде всего нужно указать, что Абу Хамид очень скуп на имена собственные вообще. Свое сочинение он писал через 12 лет после путешествия и мог забыть славянское название реки. Хрбек предполагает, что, не зная или забыв название реки, Абу Хамид назвал ее по народу, живущему на ее берегах. Нам представляется иначе. Абу Хамид просто привел давно уже известное и неоднократно употребляемое другими восточными авторами название: начиная с IX в. Славянской рекой они называли Волгу и ее притоки, в том числе и Оку.
345
Так, например, Ибн Фадлан обозначал термином "сакалиба" все северные народы (К. Сzegledy, Zum meschheder Handschrift von Ibn Farlan's Reisebericht, — "Acta Orientalia Hungarica", t. I, Budapest, 1952, ч. 2-3, стр. 231). Минорский указывает, что термин "саклаб" очень расплывчат. Арабы, как видно, отправлялись от сведений о западных славянах. Однако этим термином обозначается и большая часть Средней Европы, вплоть до Балтики и Дона. Масуди знает ряд славянских племен: волынян, дулебов, хорватов и др., но в число их включает и германцев и венгров (Минорский, История Ширвана и Дербента, стр. 146). Т. Ковальский и Т. Левицкий считают, что хотя термин "саклаб" обозначает у арабских авторов также различные неславянские народы, однако преимущественно он соответствует нашему понятию "славяне" (Т. Kowalski. Relacja Ibrahima ibn Jakuba z padrozy do krajow slowianskich w przekazie al-Bekriego, Krakow, 1946, стр. 55-56; Т. Lewicki, Zrodla arabskie, стр. 7-9).
346
Монгайт, Рязанская земля, стр. 305-312.
Многие авторы (Маркварт, Бартольд, Минорский, Вернадский, Ефименко и Третьяков) считают, что Славянская река, упоминаемая Ибн Хордадбехом, Ибн Хаукалем и ат-Табари, — это Дон. При этом они следуют за голландским ориенталистом де Гуе, который у Ибн Хордадбеха ошибочно прочитал название реки Танаис вместо Итиль, как это сделал еще Гаркави, а вслед за ним Вестберг [347] . В другом месте Ибн Хордадбех пишет, что Итиль вытекает "из земель славян". Что же касается ат-Табари, то по его тексту совершенно невозможно решить, какую реку он называет Славянской. Ибн Хаукаль же определенно говорит о Волге, называя ее Русской рекой. Автор труда, написанного в начале Х в., Ибн ал-Факнх ал-Хамаданн, сохранил в своей компиляции некоторые сведения, почерпнутые из более древних источников, в частности, вероятно, из оригинальной версии Ибн Хордадбеха [348] . Он сообщает о дорогах славянских купцов, которые привозят товары из отдаленнейших частей славянской земли. Одна из этих дорог вела от Бахр ас-Сакалиба (Славянского моря) по реке, которая называется Нахр ас-Сакалиба (Славянская река), к хазарскому городу, находящемуся в устье Волги [349] . В данном случае Славянской рекой называют, по-видимому, и Оку и Волгу, принимая Оку за верхнее течение Волги. Ал-Бируни и ал-Димашки называют Волгу (ее верхнее течение), а может быть и Оку, "рекой славян и русов". Идриси и Масуди, говоря о "русской реке", имеют в виду Волгу, хотя, по-видимому, иногда рассматривают Дон как рукав Волги [350] . Таким образом, есть все основания полагать, что Абу Хамид называл Оку "Славянской рекой" не только потому, что ее берега были населены славянами, но и следуя древней традиции арабских географов.
347
Т. Lewicki, Zrodla arabskie, стр. 133-134. А. П. Новосельцев оспаривает этот вывод Левицкого (Восточные источники, стр. 369, прим. 71).
348
Т. Lewicki, Baltyk w opisch autorow arabskich IX-X ww., — "Przegbad Orientalistyczny", Wroclaw, Bd I, 1949, стр. 58; См. И. Ю. Крачковский, Арабская географическая литература, Сочинения, т. IV, М.-Л., 1957, стр. 158-159.
349
Bibliotheca Geographorum Arabicorum, t. V, Lugduni — Batavorum 1885, стр. 270.
350
Zeki Validi (Togan), Voelkerschaften des Chazarenreiches im IX Jahrhundert. Korosi Csoma-Archivum, t. IIIB; Budapest-Leipzig, 1940, стр. 62.
Особый интерес представляет сообщение Абу Хамида, проливающее свет на вопрос о денежном обращении на Руси в так называемый безмонетный период. Известно, что в XI-XII вв. на Руси наблюдался рост мелкого товарооборота. Как же он осуществлялся при отсутствии мелкой разменной монеты, когда единственными денежными единицами были слитки большой стоимости? Со времен Карамзина в русской историографии идет спор о существовании "меховых денег". В советской историографии теория меховых денег подверглась значительным нападкам. Справедливо опровергая утверждение о чисто промысловом характере экономики древней Руси, некоторые историки и нумизматы сочли необходимым для доказательства ошибочности этой теории (несмотря на то что она и без того сравнительно легко опровергалась) подвергнуть сомнению вопрос о существовании меховых денег [351] . Между тем теория "меховых денег" опирается на ряд довольно достоверных свидетельств. Достаточно сказать, что в пользу древности мехового обращения говорит "Русская правда". Изнашиваемость пушнины, ее непрочность вызывали больше всего сомнений в возможности ее использования в качестве товаро-денег. Возможность же существования кожаных денег, т. e. ассигнаций, казалась совершенно невероятной. Чаще всего в связи с вопросом о меховых деньгах цитировался текст, приписывавшийся автору XII в. Ахмаду Туси. Отрывок из персидской рукописи, содержащий сообщение о торговле древней Руси, был впервые опубликован в 1827 г. вместе с переводом на французский язык И. Хаммером [352] , полагавшим, что автором является Ахмад Туси. Позднее было найдено несколько списков этого сочинения, и Н. Д. Миклухо-Маклай убедительно доказал, что в действительности оно принадлежит другому автору XII в. — Наджибу Хамадани [353] . Поныне востоковеды не дали сравнительного критического анализа всех списков, один из них, по-видимому наиболее древний, принадлежащий Парижской национальной библиотеке, не опубликован, а эта слабая изученность источника вызывала сомнения и недоверие в отношении сообщения Наджиба Хамадани. Несмотря на то что перевод Хаммера признан неудовлетворительным, поскольку рукопись, которой он пользовался, не сохранилась, привожу этот перевод: "Au lieu d'argent courant ils se servent de peaux epiles, mais ayant encore les pattes et pieds, car s'il en manque une partie cette, peau n'a pas de cours (comme monnaie). Ils ne peuvent pas peaux hors du pays, ils les donnent timbrees (portant le Tamgha)" [354] .
351
И. Г. Спасский, Из истории древнерусского товароведения, — КСИИМК, 62, 1956, стр. 45-50; В. Д. Янин, Денежно-весовые системы русского средневековья, М., 1956.
352
"Sur les origines russes". Extraits de manuscrits orientaux par J. de Hammer, St.-Petersbourg, 1825 [1827], стр. 101, 57.
353
Н. Д. Миклухо-Маклай, Географическое сочинение XIII в. на персидском языке — УЗИВ, IX, 1954, стр. 186-189.
354
"Вместо ходячей серебряной монеты они пользуются шкурками, лишенными волос, однако имеющими лапы и когти; если же чего-либо из этого недостает, такая шкура непригодна для обращения (как монета). Они не могут вывозить эти шкуры за границу и употребляют их клеймеными (имеющими на себе тамгу)".