Путешествие к Арктуру

– Отпусти меня! – тихо произнес Лихолфей. – Тут я умру.

Маскалл подчинился и положил его плашмя на каменистую землю. Фейн с трудом приподнялся, опершись на руку, и быстро тускнеющими глазами смотрел на таинственный пейзаж.

Маскалл тоже смотрел и видел холмистую равнину, будто освещенную луной – но конечно, там не было луны и не было теней. В отдалении он различил бегущие ручьи. Возле них росли необычные деревья; корни их уходили в почву, но и ветки тоже были воздушными корнями без листьев. Других растений Маскалл не видел. Почва состояла из мягкого пористого камня, напоминавшего пемзу. Через одну-две мили в любом направлении свет переходил во мрак. Позади них в обе стороны тянулась огромная каменная стена; но она была не гладкой, а усеянной впадинами и выступами, как неровные морские утесы. Крыша этого огромного подземного мира находилась за пределами видимости. То тут, то там вверх уходила могучая, фантастически выветренная каменная колонна, без сомнения поддерживающая крышу. Красок не было – каждая деталь пейзажа была черной, белой или серой. Все зрелище казалось таким неподвижным, таким торжественным и строгим, что все чувства Маскалла стихли и его охватило абсолютное спокойствие.

Вдруг Лихолфей упал на спину. Маскалл стал на колени и беспомощно следил за последними трепетаниями его духа, угасавшего, как свеча в спертом воздухе. Наступила смерть… Маскалл закрыл ему глаза. Отвратительная ухмылка Кристалмена тут же застыла на мертвом лице фейна.

Маскалл еще стоял на коленях, как вдруг понял, что кто-то стоит рядом. Он быстро поднял взгляд и увидел человека, но встал не сразу.

– Еще один мертвый фейн, – сказал незнакомец печальным, монотонным голосом.

Маскалл встал.

Человек был невысок и коренаст, но сильно истощен. Никакой орган не портил его лоб. На вид он казался человеком средних лет с энергичными и довольно грубыми чертами – но у Маскалла сложилось впечатление, что честная трудовая жизнь каким-то образом облагородила их. Его красные глаза смотрели озадаченно, вероятно его мозг трудился над какой-то не имеющей решения проблемой. Безбородый человек с короткими волосами и высоким лбом был одет в черное одеяние без рукавов и держал в руке длинный посох. В целом от него исходила какая-то влекущая атмосфера чистоты и аскетизма.

Он продолжал бесстрастно говорить с Маскаллом и одновременно с задумчивым видом проводил рукой по щекам и подбородку.

– Они все находят путь сюда, чтобы умереть. Они приходят из Маттерплея. Там они доживают до неслыханного возраста. Частично из-за этого, частично из-за своего самопроизвольного возникновения они считают себя любимыми детьми Фейсни. Но когда они приходят сюда, чтобы отыскать его, они тут же умирают.

– Я думаю, что этот – последний из их рода. Но с кем я говорю?

– Я Корпан. Кто ты, откуда и что здесь делаешь?

– Меня зовут Маскалл. Дом мой на другом краю вселенной. Что касается того, что я тут делаю – я сопровождал Лихолфея, этого фейна, из Маттерплея.

– Но человек не сопровождает фейна из дружеских побуждений. Что тебе нужно в Триле?

– Значит, это и есть Трил?

– Да.

Маскалл молчал.

Корпан изучал его лицо грубым любопытным взглядом.

– Ты несведущ или просто скрытен, Маскалл?

– Я пришел сюда задавать вопросы, а не отвечать на них.

Неподвижность этого места угнетала. Ни дуновения ветерка, ни единого звука не слышалось в воздухе. Они разговаривали вполголоса, будто находились в храме.

– Так тебе нужно мое общество или нет? – спросил Корпан.

– Да, если ты сможешь подстроиться под меня – а я сейчас не склонен говорить о себе.

– Но ты по меньшей мере должен мне сказать, куда ты хочешь направиться.

– Я хочу увидеть то, что здесь стоит увидеть, а затем двинуться дальше, в Личсторм.

– Я могу тебя провести, если это все, что тебе нужно. Вперед, в путь.

– Сначала выполним свой долг и похороним мертвеца, если возможно.

– Обернись, – велел Корпан.

Маскалл быстро оглянулся. Тело Лихолфея исчезло.

– Что это значит – что случилось?

– Тело вернулось туда, откуда пришло. Здесь для него не было места, вот оно и исчезло. Похорон не потребуется.

– Значит, фейн был иллюзией?

– Ни в коей мере.

– Тогда быстро объясни, что произошло. Похоже, я схожу сума.

– В этом нет ничего недоступного для понимания, если только ты спокойно выслушаешь. Этот фейн принадлежал, телом и душой, наружному, видимому миру – принадлежал Фейсни. Этот подземный мир не мир Фейсни, а мир Тайра, и создания Фейсни не могут дышать его атмосферой. И поскольку это относится не только к телам целиком, но и к мельчайшим частицам тел, фейн распался в Ничто.

– Но ведь ты и я тоже принадлежим миру.

– Мы принадлежим всем трем мирам.

– Каким трем мирам – что ты имеешь в виду?

– Есть три мира, – сдержанно сказал Корпан. – Первый – мир Фейсни, второй – Эмфьюза, третий – Тайра.

– Но это просто терминология. В каком смысле это три разных мира?

Корпан потер лоб рукой.

– Все это мы можем обсудить по дороге. Стоять неподвижно для меня пытка.

Маскалл вновь посмотрел на то место, где лежало тело Лихолфея, весьма озадаченный необычным исчезновением. Он не мог оторваться от этого места, такого загадочного. Лишь когда Корпан окликнул его второй раз, он решился следовать за ним.

Они пошли от каменной стены прямо через освещенную воздухом равнину, направляясь к ближайшим деревьям. Мягкий свет, отсутствие теней, массивные серо-белые колонны, выраставшие из похожей на гагат земли, фантастические деревья, отсутствие неба, мертвая тишина, осознание того, что он находится под землей, – сочетание всего этого предрасполагало Маскалла к мистицизму, и он с некоторым нетерпением приготовился услышать объяснение Корпана по поводу этой страны и ее чудес. Он уже начал понимать, что реальность наружного мира и реальность этого мира это абсолютно разные вещи.

– В каком смысле это три разных мира? – повторил он свой прежний вопрос.

Корпан ударил концом посоха о землю.

– Прежде всего, Маскалл, почему ты спрашиваешь? Если это просто любопытство, скажи мне, потому что нам не следует играть с серьезными вещами.

– Нет, это не так, – медленно произнес Маскалл. – Я не просто стремлюсь к знанию. Мое путешествие не развлекательная прогулка.

– У тебя на совести кровь? – спросил Корпан, внимательно глядя на него.

Кровь бросилась в лицо Маскаллу, но в таком освещении оно от этого будто почернело.

– К сожалению, да, и немало.

Лицо собеседника сморщилось, но он ничего не сказал.

– Итак, ты видишь, – продолжал Маскалл с коротким смешком. – Я в наилучшем состоянии для выслушивания твоих указаний.

Корпан все молчал.

– За твоими преступлениями я вижу человека, – сказал он через несколько минут. – Поэтому и потому, что нам велено помогать друг другу, я не покину тебя сейчас, хотя я вовсе не собирался прогуливаться с убийцей… А теперь на твой вопрос… Все, что человек видит своими глазами, Маскалл, он видит в трех измерениях – длина, ширина, высота. Длина это существование, ширина – отношение, высота – чувство.