Путешествие на восток

Тут была и парочка орков, неведомо как забредших в эти места. Огромные махины, сплошь покрытые тугими буграми железных мышц, с массивными челюстями и выступающими клыками с мою ладонь. Ну а их коричневатая кожа, видневшаяся из-под нехитрого обмундирования, была сплошь покрыта алыми, будто недавно нанесенными, шрамами вперехлест с черными линиями татуировок.

И конечно же не обошлось без эльфов всех мастей. Эти парни сидели в разных концах и смотрели друг на друга как на врагов, коими и являлись, но нападать не спешили, никому не хотелось нарушать закон гостеприимства. Ну и самая многочисленная прослойка — люди. Хитроватые купцы, звенящие туго набитой мошной, лиховатые наемники, поигрывающие кинжалами, какие-то интеллигенты, авантюристы-путешественники, склонившиеся над картой. Кажется, это здание было своего рода центром жизни Амхая.

Но Мия не растерялась. Она решительно прошла под арку и направилась к дверям, до боли напоминающим створки техасского кабака начала девятнадцатого века. Дочь визиря полностью игнорировала завистливые взгляды иных девушек, сидевших в шумных компаниях, пропускала мимо заинтересованные взгляды авантюристов и чуть презрительные — эльфов, будто не замечала порой сальноватых прищуров торговцев. Да, совсем забыл сказать — в Алиате не просто существует, а процветает работорговля. Здесь даже есть город рабов — Сумэн. Приехав туда, вы можете купить любого раба по вашему карману. От новорожденного ребенка до древнего старца, а на подпольных торгах — даже разумного нечеловеческой расы. Мерзковато, но что делать. В чужой монастырь со своим уставом не полезешь.

Внутри здание на поверку оказалось простой таверной. Правда, столы здесь были не прибиты к полу. Да и как их прибьешь, если пол сплошь из песчаника. Между стойками ходили рабыни в тяжелых металлических ошейниках, которые оставят красный шрам, даже если их снять. Так что увидите в Алиате человека, никогда не снимающего белый или черный шелковый шарф или платок с шеи, знайте — бывший раб. Лица у служанок были улыбчивыми, а глаза — пустыми, как стеклянные пуговицы, пришитые к миловидным мордашкам. Иной посетитель, уже слишком хорошо принявший местного алкоголя, начинал тискать рабыню, а та как-то сухо и убого смеялась, пытаясь вывернуться, но глаза все так же оставались пустыми.

За стойкой находился грузный бородатый мужчина, смотрящий на все происходящее с некоей теплотой. Сразу видно — хозяин заведения. Около него, кстати, стояла плошка с серебряными и порой золотыми монетами. Таверны в Алиате — это еще и самые дешевые бордели. Кинул монетку — и можешь вести рабыню наверх, в жилые помещения, кинул монет чуть побольше — и хозяина не будет волновать, если рабыня не спустится вниз. Кинул еще больше — и труп несчастной служащие заведения отнесут к выгребной яме, а тебя пригласят обязательно заходить еще. Поганое место.

Морщась, я все так же «лежал на хвосте» у своей спутницы, которая сейчас двигалась к шумной компании в самом дальнем углу. Их было около дюжины человек, самой разной наружности, от бандитской до задумчиво-философской. Компания сидела за двумя сдвинутыми столами, пила и ела, шумно делясь своими шутками, вызывающими взрывы хохота. У многих на коленях сидели рабыни в спущенных до пояса льняных платьицах, оголяющих грудь и точеные плечи.

Когда зеленоглазая красавица подошла ближе и уже хотела что-то сказать, ее опередил выпивоха, держащий на коленях сразу двух рабынь, кормящих его чем-то вроде винограда. Он хватил маслянистым взглядом девичью фигурку и пошло ухмыльнулся:

— Прекрасная фехи тоже желает присоединиться?

Мия сморщилась, будто ей предложили испорченное яблоко. Она проигнорировала взрыв хохота и повернулась к широкоплечему бородатому мужику, у которого на поясе висел внушительных размеров ятаган. В руках муж держал карту и что-то наподобие карандаша.

— Не знала, благородный караванщик Михейм, что вашим кехелам позволено в подобном тоне общаться с плотью от плоти светлейшего визиря.

В зале повисла тишина, каждый счел своим долгом повернуться к нам. Некто по имени Михейм поднял голову и сперва с удивлением, а потом с узнаванием посмотрел на Мию. Прошла лишь доля секунды, как мелькнуло оружие караванщика, и у шутника по горлу пробежала красная нить. Раздался натужный хрип, потом глаза бедняги закатилась, по телу заструился водопад из крови. Рабыни встали, натянули на плечики сарафаны и удалились в глубь здания. Их глаза все так же были пусты, будто это неживые марионетки, подчиняющиеся кукловоду.

— Унести, — прорычал караванщик.

Двое философствующих, отставив кружки с красным напитком, подхватили тело и поволокли его к заднему выходу. Караванщик встал и низко поклонился леди.

— Свет Ифары благословил мои глаза, — произнес он. — Рад приветствовать вас, Лиамия Насалим Гуфар.

— И мне весьма приятно, — с легким сарказмом произнесла Лиамия.

Нахваталась у меня, понимаешь, а теперь людям дерзит. Ну да ладно, как говорится — с кем поведешься, от того и наберешься. Хотя если верить этой пословице, то почти за пять сезонов совместных странствий я уже должен был полюбить самые сумасшедшие танцы и бесконечные наряды, но такого, слава богам, не произошло. Парадокс, однако.

— Окажете ли вы нам честь, благородная тори, присесть за этот скромный стол?

Мия кивнула и села на мигом возникший рядом стул. На рабынь она не обращала внимания, для алиатцев эти несчастные — просто вещи. Я начал озираться по сторонам в поисках стула для себя.

— У вас не очень воспитанный раб, — скривился Михейм.

Великих усилий мне стоило не выдать себя и не обнажить оружие, дабы спросить крови за оскорбление. Но время показывать свои языковые познания еще не пришло.

— Он не раб, — прошипела Лиамия. — Это Тим Ройс из Империи, наемник и по совместительству мой телохранитель. Ну и еще — шархан.

Народ, услышав заветное «шархан», побледнел. Мигом рядом со мной оказался стул. Плюхнувшись на него, я отмахнулся от рабыни и свалил мешки на пол, показательно держа ладони на гардах сабель.

— Повезло тебе, Михейм, что он не знает нашего языка, — хмыкнул какой-то молодой парнишка с эспаньолкой.

— Ифар уберегла, — выдохнул караванщик, с опаской поглядывая в мою сторону.

Я не сдержался и — как мог кровожадно — ему улыбнулся. Караванщик стал немного белее и тут же в примирительном жесте поднял раскрытые ладони. Я лишь неопределенно помахал рукой в воздухе, показывая, что мне плевать. Народ в зале уже закончил глазеть на нас и вернулся к своим бесспорно важным делам. В основном пили и щупали рабынь. Кто-то, уже хорошо поддатый, кинув монетку в заветную плошку, двигался на верхние этажи. М-да, немногим отличается от «варварских» заведений. Люди-то везде одинаковые, да, со своими прибабахами, но одинаковые.

— Мы ждали вас в начале прошлой декады, — повернулся караванщик к красавице, все еще осторожно поглядывая в мою сторону. — И где же ваши служанки? Мне говорили, что я должен буду взять к себе вас с двумя фехи и до десятка телохранителей. А вижу всего одного.

— Возникли проблемы в пути, — чуть грустновато ответила Мия. — На нас напали разбойники и убили всех. Тим Ройс спас меня и, выполняя свои обязательства, привел сюда.

— Что ж, наверное, мне стоит поблагодарить великую Ифару за то, что она сохранила вас, и возвести хулу на презренного Фукхата за то, что позволил случиться беде с прекрасными фехи. Я не смею указывать вам, плоть от плоти светлейшего визиря, но и вам бы следовало отдать почести Ифаре. Завтра утром наш караван отходит от стен Амхая к Великим пескам. Вам сильно повезло, что вы успели добраться вовремя.