Путешествия к Луне
Шрифт:
По маршруту Дьюк описывал для геологов в ЦУПе попадавшиеся на их пути валуны: все они, похоже, были брекчией, то есть спекшейся смесью мелких фрагментов разного возраста и происхождения. А геологи жаждали найти монолит.
Поездка заняла 20 минут вместо запланированных 14. По прибытии сняли черно — белую панораму кратеров Plum и Flag и приступили к сбору образцов. Астронавты поднимали один камень за другим, но все они были брекчией. Янг приблизился к валуну с молотком в руке и отбил кусок. Камень был рыхлый; каждый селенолог знает, что такая непрочность типична для лунных камней, образовавшихся при ударе крупных метеоритов. Команда геологов в ЦУПе была обескуражена: где же вулканические минералы? Геологи вглядывались в мониторы, пытаясь заметить хоть что-то вулканическое. Камень на валу кратера Plum заинтересовал
Этот камень окажется самым большим лунным образцом, доставленным на Землю, и его окрестят «Большой Мюли» в честь Билла Мюлбергера. Проработав 41 минуту (вместо получаса), покинули стоянку в 124:10 и минут за 10 доехали до кратеров Spook (370 м) и Buster (100 м). Перемещаться на восток было легче: хотя Солнце и ослепляло, но можно было двигаться небольшим зигзагом, ориентируясь по своей колее. Остановились, и Дьюк сразу подобрал несколько образцов, но и они оказались брекчиями. Янг провел измерения магнитометром и снял черно — белую панораму. Дьюк упаковал образцы, детально сфотографировал (камера Hasselblad с объективом 500 мм) горный массив Stone Mountain, и в 124:48 двинулись в обратный путь.
Рис. 6.113. Лунная геология: взятие образцов.
Возвращение было спокойным, они ехали по своей колее, полагая, что иначе можно просто заблудиться. Конечно, Янга и Дьюка угнетал срыв эксперимента с тепловым потоком, о чем свидетельствовало скоро наступившее молчание в эфире; ЦУП пытался приободрить их: «Вчера казалось, что нам не прилуниться, а сейчас мы впервые собрали образцы в горной местности». Но Янг и Дьюк переживали по поводу доверия к ним геологов, так как ничего, кроме брекчии, им, кажется, найти не удалось.
Оставался последний пункт программы: киносъемка ровера в движении, не удавшаяся «Аполлону-15». Четверть часа Янг гонял его со скоростью 12 км/час по замкнутому треугольному маршруту, делая крутые развороты, а Дьюк снимал и комментировал. Астронавты отмечали легкость управления луноходом, несмотря на то, что задние колеса иногда буксовали в пыли.
Астронавты были удовлетворены подвижностью скафандров. По словам Дьюка, вскоре после начала работы на поверхности он почти забыл о том, что одет в скафандр. На Земле во время тренировок каждый из астронавтов провел в скафандре по 350 часов, чтобы привыкнуть. При первом надевании скафандра в полете Дьюку он показался мал, но надутый кислородом сидел идеально. Терморегулировка же, видимо, идеальной не была: Янг жаловался, что мерзнет, даже находясь на солнце и активно работая. За время первого выхода, продолжавшегося 7 час 11 мин, было собрано 18,6 кг образцов.
По возвращении в LM у Джона Янга начались мелкие неприятности. Во время экспедиции «Аполлон-15» врачей встревожило нарушение сердечной деятельности у Скотта и Ирвина. Они объяснили это потерей организмом калия и добавили экипажу «Аполлона-16» в пищу калия, главным образом в форме апельсинового сока. Янгу, Мэттингли и Дьюку предписали пить его «как можно больше». Это уже обернулось «головомойкой» для Дьюка, но были и другие последствия…
Медики сообщили: «Электрокардиограммы у вас отличные. Только нужно приналечь на апельсиновый сок». Янг: «Приналечь на апельсиновый сок, и все будет прекрасно?» «Да, приналечь на апельсиновый сок», — наивно подтвердили из ЦУПа. «Я превращаюсь в апельсин!» — жаловался Джон. «Ну, в общем, тебе же лучше, Джон», — попытался пошутить капком Тони Энгланд. Но Янгу было не до шуток: «Ты слышал когда-нибудь о кислом желудке, Тони?» Ему надоели выхлопы из пищеварительного тракта. В СМ система очистки воздуха не справлялась с их газами. Чтобы понять, каково трем здоровым мужчинам в объеме СМ или двум в LM, надо было бы на 12 дней посадить туда медиков и кормить их одними апельсинами.
До
сих пор астронавты не высказывали в эфир своего недовольства, но когда Янг и Дьюк заканчивали приготовления ко сну, они не заметили, что микрофон Янга включен. В ЦУПе слушали шоу с Луны: «Я опять п…л, Чарли. Я стараюсь не делать этого, но в желудке слишком много кислоты». «Возможно», — отвечал голос Дьюка, явно не дышавшего носом. «Думаю, я не ел так много цитрусовых лет двадцать. Я никогда не ел их больше, чем за эти двенадцать проклятых (fucking) дней. Я люблю апельсины время от времени, но не до такой степени…»Энгланд несколько раз нажал на кнопку звукового сигнала. Астронавты не поняли. Наконец Энгланд сказал: «Орион». «Да, сэр!» — откликнулся ни о чем не подозревающий Янг. «Джон, у тебя включен микрофон…» Янг понизил голос: «Давно?»
Никто из присутствовавших в те минуты в ЦУПе не смог забыть этот эпизод, включая Дика Слейтона, шефа астронавтов.
Далее последовала «непринужденная» болтовня Дьюка: «Не верится, что мы идем спать, Дик, но этот парень Джон спит здесь как ребенок. Как будто это лучшее место в мире для сна…» и т. д. Дик по — дру- жески попрощался с ними на ночь: «Мне жаль, что я не с вами». «Нам тоже, шеф», — загадочно растягивая слова, откликнулся Янг с верхнего яруса.
Астронавты уснули, а на Земле инженеры ЦУПа и геофизики собрались для мозгового штурма — как спасти эксперимент с тепловыми потоками? Причина обрыва кабеля сразу стала понятна: накануне полета разработчики ALSEP изменили конструкцию разъема: у него появился острый край, он и рассек кабель, когда Янг его дернул. Теперь уж точно никто не злился на Джона. Но как поправить дело стоимостью в 1,2 млн долларов? Соединение можно восстановить, зачистив концы проводов. Нужен абразив, а чем плох лунный камень? Группа продумала план: кабель принесут в LM, обернут конец вокруг ручки геологического молотка и зачистят камнем изоляцию, подровняют ножницами и на следующий день воткнут в прибор. На все требуется час, дублеры проверили — работает. Утром пошли к шефам: «Эксперимент можно наладить». Возможность провести ремонт демонстрировала преимущество астронавта перед роботом. Шефы выслушали — полной гарантии соединения не было (в кабеле 48 жил), — и сказали: «Мы этого делать не будем». Время на Луне слишком дорого, астронавтам и так уже было с чем бороться…
План второго дня включал исследование склона купольной горы Stone Mountain (высота 530 м) на участке кратера Cincos (на высоте 180 м) и выбросов из кратера South Ray. А в 142:47 астронавты вышли на Луну. Джон занялся телескопом, а Дьюк готовил ровер и поднял белый камень, тоже оказавшийся брекчией.
Плато Cayley имеет склон к юго — западу около 5°, поэтому маршрут (4 км) выполнялся в косых солнечных лучах, и астронавты надеялись на лучшее. Маневрируя между кратерами размером в несколько метров, Янг, вел ровер со скоростью 6 км/час. Двигаться было тяжело: холмистую поверхность испещряли крупные камни. Ровер въехал в полосу выброса из кратера South Ray. Дьюк: «Не выберемся мы из этого месива». Они пробирались через плотное ядро луча, количество метровых булыжников нарастало.
«Вершина Survey Ridge, — сообщал Чарли, когда ровер взобрался на усеянный камнями склон. — Большие валуны. Виден весь луч South Ray — светлая полоса на холмистом ландшафте. Я прослеживаю ее даже по ту сторону хребта». Янг злился: «Надо вырваться отсюда, мы потеряем здесь день». Через 10 минут отчаянного маневрирования они нашли спуск. Но и в южной долине было не легче: размеры камней и число кратеров только увеличивались. «Никогда в жизни не видел столько валунов», — ворчал Джон, видевший и метеоритные воронки, и кратеры от ядерных взрывов. Приноровившись к рельефу, он разогнался до 12 км/час, и ровер совершал сумасшедшие скачки.
У горы камней стало меньше. Склон уходил вверх тремя уступами. Наклон первого уступа — около 10°, это не слишком круто для ровера. Дьюк: «Мы быстро поднимаемся». Ровер карабкался вверх уже под углом в 20°. «Мы в Cincos, Тони?» — спросили они ЦУП.
Энгланд: «Вы, наверное, метрах в двухстах, опережаете график на 14 минут».
Янг: «Подниматься? Где?»
Дьюк: «Может, там?»
Янг разворачивал ровер, а Энгланд передал: «Маттингли заметил — Солнце отражается от чего-то на северо — западном фланге Stone Mountain». Кен догадался взять на орбиту бинокль.