Путеводная звезда. Том 1

«Как самочувствие, мой господин?» – вежливо поинтересовался демон.

– Все просто тип-топ, Томми, – с колыхнувшимся раздражением от потного полета произнес я.

Кое как размявшись, пока демон заходил на посадку, осмотрелся более внимательно. Город, как и все виденные мною в мире Инферно строения – кроме новодела форпоста, казался очень старым. Приземистые, теснящиеся глинобитные хижины предместий, несколькими языками выходящие из-за стен, извилистые улочки внутри, несколько высоких дворцов в центре и на окраинах, судя по ландшафту когда-то располагавшихся посреди садов и парков.

Базаар, также как и все виденное мной ранее из рукотворных местных строений, был очень старым и частично разрушившимся. В городских стенах заметны широкие прорехи, часть кварталов уничтожена – сверху хорошо видны будто следы ударов огромной плети, когда-то прекрасные дворцы полуразрушены. Пролетая над одним из пригородных дворцов, я заметил следы белой облицовки, чудом сохранившиеся – в общем же весь город не выделялся из красно-коричневой гаммы выжженного мира вокруг.

Вместе с эскортом я приземлился за городскими стенами, но довольно далеко от центра. Мархосиас сел на просторную и пустую площадь, по периметру которой возвышались высокие заборы подлатанных и явно обитаемых зданий. При нашем появлении одни из ворот открылись, и к нам устремился десяток темных фигур.

Первыми нас встретили несколько грумов, принимая у моего конвоя костяных ящеров. Причем внешний вид встречающих, когда я к ним присмотрелся, несколько удивил – все они были чернокожими. Кроме того, среди людей я увидел несколько женщин. Форма у всех практически такая же, как на мне и гуркхах, вот только из знаков отличий на форме просто горизонтально разделенные на черное и зеленое поле щиты, без эмблемы. Кроме грумов, забирающих у моих спутников ящеров, поодаль я заметил вооруженных винтовками и наблюдающих за обстановкой вокруг бойцов. Тоже чернокожих.

Еще раз осмотревшись, обратил внимание что у массивного строения, у которого мы приземлились, вместо окон узкие каменные бойницы. И только сейчас заметил, что перед тяжелыми воротами на флагштоке повисло знамя. Когда глянул на него, понял причину присутствия здесь чернокожих грумов и бойцов. Потому что над массивными створками ворот висело черно-зеленое знамя, в центре которого белым был изображен белый африканский щит и два скрещенных копья. И подпись: RAR.

Rhodesian African Rifles – Родезийские африканские стрелки.

В принципе, ожидаемо – чернокожим в мире вечного пекла гораздо легче, чем белым. Вот только почему британцы в своих форпостах под разными флагами обитают? Ни единого признака принадлежности этого представительства к Московской компании я не увидел.

Мархосиас между тем, с которого я спрыгнул, уже трансформировался и уменьшился в размерах, превратившись в волка. Не в обычного, конечно – устрашающая на вид зверюга в холке мне выше пояса, с черной, с проплешинами серебра, шерстью и горящими алым огнем преисподней глазами.

Спешившиеся гуркхи приблизились, окружая меня на манер эскорта. Принявшие у них поводья костяных ящеров грумы между тем заводили летучих созданий через ворота во внутренний двор. Там, как я увидел, костяных ящеров собралось уже немало. А это скорее всего значит, что сборная команда по практической стрельбе Офицерской пехотной школы города Гвело уже на месте.

Ворота за ведущими ящеров грумами и чернокожими стрелками закрылись, причем в здании миссии нас никто не пригласил.

Неожиданно.

Я обернулся на гуркхов, выискивая провожатого, но они наоборот с ожиданием смотрели на меня. А, ну да – понял я, когда один из стрелков бросил взгляд на Мархосиаса. Который, в своем волчьем обличье, уже двинулся вперед. Ну, пусть с некоторым запозданием, но я все-таки понял, кто будет здесь нашим провожатым.

«Мы так и томились бы в плену, если бы на третий день индеец Зоркий Глаз не заметил, что в тюремном сарае нет одной стены».

Миновав площадь, которую – судя по внушительному виду зданий, окружали представительства обитателей иных миров, мы вышли в город и сразу оказались в царстве тлена и безнадеги. Если площадь была более-менее приведена в порядок, то на тесных и кривых улочках явно не убирались уже сотни, если не тысячу лет. Лишь разбирали завалы, раскапывая дорогу после давних разрушений, на следы которых мы то и дело натыкались.

Когда-то роскошные и чистые дома сейчас выглядели заброшенным и усталым памятником развитой цивилизации; частично разрушенные, разграбленные, часто загаженные, с щерящимися проемами пустых окон. Несколько раз правда я видел окна, затянутые желтоватой пленкой, но что это такое, понять не смог.

Кроме царящей вокруг разрухи запустения обратил внимание, что на улице не встречается никакой органики. Иного мусора достаточно – повсюду пыль, рассыпавшиеся после разрушения зданий булыжники, обрывки ткани, кучи высушенных костей. Но ни гнилых объедков, ни потеков помоев не видно. Хотя характерные, даже более омерзительные запахи периодически доносились, когда суховей порывами спускался на тесные улочки.

Людей, вернее местных обитателей, практически не видел – замеченные фигуры довольно быстро убирались с нашего пути, часто весьма торопливо. Тех же, кого видел, не мог бы идентифицировать по принадлежности к расе. Потому что все встреченные местные обитатели были закутаны в грязно-серые, коричневые и черные балахоны. И у всех – как и у меня, платками замотаны лица. Одно можно сказать точно, что местные – гуманоиды. Руки, ноги, голова, а хвосты если и есть, то под балахонами не видно.

Следуя за уверенно ведущим по узким и петляющим улочкам Мархосиасом, мы вскоре вышли на площадь, в центре которой когда-то возвышалась Арена. Строение предполагаемой формой отдаленно напоминало римский Колизей, только меньшего размера. Предполагаемо, потому что время не пощадило величественное некогда здание – стены почти полностью разрушены. Частично остались только первые этажи арочного скелета и одинокие штыри колонн по периметру.

На площади по сравнению с переулками улиц было довольно… многолюдно не сказать, потому что видел я вокруг не людей. Вокруг арены расположилось несколько караванов, каждый из десятка крытых фургонов, которые согбенные фигуры (видимо рабы) сейчас разводили в стороны, расставляя. Видимо, занимая места и готовясь к грядущей торговле на ярмарке рабов. Приглядывали за расстановкой фургонов не люди. Знакомые существа – безволосые и чешуйчатые как у рептилий тела, безносые лица, костяные гребни на руках.

Бурбоны, как однажды при мне назвала их Саманта. От bare – голый, и bone – кость. Правда, произносила она это как фамилию французской династии, но это уже обычная английская манера на голубом глазу погранично шутить, делая вид что это не шутка.

Вот только у приглядывающих за рабами бурбонов костяные гребни на руках наличествовали лишь намеком, да и устрашающих клыков не видно. Как у всех тех, с кем мне приходилось сталкиваться и сражаться. Рабочие особи – подсказало мне догадкой. Все же не зря я, впервые увидев этих тварей, идентифицировал их как мутантов.