Пути Силы

Я связался с Президентом.

– Да, Алексей, что ещё случилось?

– Ваша Честь, нельзя ли устроить общее собрание стран-создателей СОЗ и дать мне возможность выступить перед ними? Просто нам в качестве вооружения и техники шлют то, что уже отслужило свой срок. А нам как бы воевать скоро…

– Хорошо, Алексей, я посмотрю, что можно сделать…

И Президент сдержал своё слово. Через три дня я стоял перед главами государств, которые приняли резолюцию о создании СОЗ. На этот раз я был не в плаще, а во вполне себе аккуратном цивильном костюме.

– Господа, дамы… Я бы хотел переговорить с вами на вот какую тему… Вы до такой степени не цените жизни своих собственных солдат и офицеров?

– Что Вы имеете в виду? — спросил Президент США, высокого роста худощавый темнокожий человек.

– То и имею, Ваша Честь, что для Ваших же солдат шлют списанное вооружение и технику. Списанные вертолёты, автоматы, которые не стреляют… За что Вы так не любите своих людей?

– Я не знал об этом… Такие дела у нас решает Пентагон…

– Тогда поговорите с тем, кто это у Вас решает. Вы же не хотите, чтобы Ваши люди гибли из-за того, что у них начнёт клинить оружие в самый неподходящий момент? Что их вертолёты начнут падать — просто от того, что двигатели изношены в хлам и восстановлению уже банально не подлежат?

– Но, я…

– Вам не стыдно будет читать списки военных и небоевых потерь, зная, что всего этого можно было избежать?

– Я всё понял, — сказал Президент США.

Президент России, не дожидаясь окончания разговора со своим американским коллегой, извинившись, вышел из кабинета. Потом, во время разговора, он вернулся. А ещё через несколько минут завибрировал мой комм. Извинившись, я вышел из кабинета.

– Слушаю.

– Алексей, — это был мой первый зам, майор Мельников, которого я вытащил из структур МВД за исполнительность. — Тут прибыла колонна с эмблемами Армии России. Куча офицеров, требуют показать им, что такого списанного и устаревшего мы получили.

– Ну, так в чём дело? Отведи их в третий склад.

– Так точно, командир.

Повесив трубку, я не успел вернуться в кабинет, как комм снова завибрировал. О, зам из американцев, майор Джефф Синклер.

– Да, Джефф. Чем обрадуешь?

– Сэр! Только что звонили из Пентагона. Дико извинялись. Сказали, что случайно перепутали поставки. Нам завтра пришлют партию «Апачей» и «Команчей», только что с завода.

– Очень хорошо…

Я повесил трубку и вернулся в кабинет. На меня смотрели первые лица государств Земли… Я посмотрел на них, вздохнул и сказал:

– Так, леди и джентльмены… Давайте так… Я не буду ни с кого из вас требовать ничего сверхъестественного. Но! Я знаю, что в США есть очень много нового и хорошего оружия, которое успешно прошло все испытания, но не поступило на вооружение. Да, я про модульные штурмовые винтовки XM8. Я так понимаю, что США они не нужны? Отдайте их нам — мы найдём им достойное применение. За «Команчи» Вам особое спасибо. Я ознакомился с этим вертолётом. На самом деле — очень хорошая машинка. Теперь Вы, Ваша Честь, — обратился я к Президенту России. — Мы могли бы провести испытания танка «Армата», самолёта ПАКФА, автомата АК-12 и бронекомплекта «Ратник». Это я к тому, что нам всё это не помешает. Нужны также ударные вертолёты Ка-52, Ми-28н и тяжёлые транспортники…

Я вышел с этого совещания, как выжатый лимон. Разумеется, никто не хотел уступать. Разумеется, все мотивировали только одно — вся техника, о которой Вы говорите, строго секретна. Я объяснял, что СОЗ не занимаются шпионажем — это во-первых, нам нужно не количественное, а качественное превосходство — это во-вторых, и разве мы теперь не все заодно — это в-третьих… Тем не менее, мне удалось «выбить» всё, что я заказывал. Осталось дождаться поставок заказанного оборудования — научить личный состав со всем этим работать — и можно было атаковать первого врага — ИГИЛ. Почему именно их? Да потому, что это фанатики. А фанатиков я ой, как не любил, ещё с той жизни. Вонги — те же фанатики. И разговаривать с ними стало возможно только после того, как силы Объединённой Коалиции разбили их Флот… Так что — ИГИЛ надо было не просто разбить. Их надо было выжечь, как очаг заражения. Так что — надо было готовиться…

И СОЗ готовились. Тренировки и боевое обучение шло в режиме 24*7. Если с некоторыми делами особых проблем не было — винтовки, автоматы и вертолёты пришли сравнительно быстро, то кое-чего пока просто не было в нужных количествах. И заводы начали работать, создавая нам боевую экипировку «Ратник», создавая рабочие места для людей… Так прошёл месяц. Путём адской работы в таком режиме, мне удалось создать своего рода несколько небольших подразделений. Три роты спецназа и два ударных эскадрона на «Апачах» и «Аллигаторах». Плюс десять лёгких «атакующих и разведывательных вертолётов» «Команч». Мне удалось сделать так, чтобы всё это «великолепие» могло работать в едином информационном поле. Чтобы боец, облачённый в «Ратник», мог запросить помощь — и чтобы его запрос приняли не только вертолётчики на русских машинах, но и их коллеги на машинах американских. А в «Ратники», кстати, переоделись все — американцам уж очень понравился этот комплект боевой экипировки. Что касается вооружения — здесь каждый мог выбрать себе то, что лично для него было удобнее. Как известно, нет плохого оружия, а для каждой задачи лучше использовать специальный инструмент. А «спецы» с одинаковой нежностью относились и отечественным АК-12, и к XM8. В общем, мало-помалу мы приближались к готовности…

Я же старательно учился управлять «Команчем». В принципе, ничего особо сложного с этим вертолётом не было — управление у него было очень простым и удобным, что, вкупе с малой заметностью, хорошей тяговооружённостью и всем остальным, делало его просто смертельным оружием в умелых руках. Я решил в наземных операциях взять на себя роль пилота разведывательного вертолёта. У ИГИЛа не было технологий, способных его обнаружить. А раз так — им бы пришлось долго его сбивать. А для меня — это возможность снизить их способность убивать моих людей. Да, СОЗ стали для меня такими же «моими» людьми, как и экипаж «Синей молнии» когда-то.

Первая операция была назначена через месяц после начала боевой учёбы. Надо было провести своего рода атаку на позиции ИГИЛа. План был такой — «Команчи» проводят глубокую разведку территории, выявляя укрепления, огневые точки и всё такое. В режиме реального времени эта информация передаётся расчётам артиллерии. А потом… Нетрудно догадаться, что произойдёт потом. Я решил внести некоторые коррективы в этот план. «Команч» — всё же машина не только для разведки. Всё же он ещё и неплохой ударный вертолёт. А раз так… ИГИЛ — тоже имеет тылы и всё такое. А там наверняка есть много того, что ИГИЛ считает ну очень важным для себя. Разумеется, они ошибаются. Вот и надо было им это продемонстрировать. Так что мой эскадрон «Команчей» для этого дела подходил как нельзя лучше.

«Команчи» здорово отличались от тех вертолётов, которые разрабатывались по заказу Пентагона изначально. На них были установлены дополнительные средства для разведки — дроны. Каждый вертолёт нёс на себе по три разведывательных дрона большого радиуса действия. Дроны передавали информацию лётчику-оператору и, соответственно, в общую боевую сеть.

После удара артиллерии планировался налёт «Апачей» и «Аллигаторов». А потом на то, что уцелеет после всего этого локального «Армагеддеца», можно было посылать регулярную армию. Сирийцы смотрели на нас, как на ненормальных. Мол, они воют с ИГИЛом уже очень долго, но не додумывались до таких грандиозных планов, а тут прибыли какие-то… Даже непонятно, откуда — кто по-английски разговаривает, кто по-русски… А несколько — явные французы, немцы, евреи… В общем, «сборная мира». Я, прекрасно зная, с кем именно я работаю, против такого названия не возражал…

А потом, глубокой ночью, мы начали операцию. Вот так, буднично… Темно было — хоть глаз коли. Я перевёл фонарь кабины в режим ПНВ — и мы полетели. Загрузка вертолётов была такая — никаких подвесных крыльев, пользоваться только тем, что умещается в оружейных контейнерах. Ракеты — только «Гидра», так как авиации у ИГИЛа замечено не было, а «Хеллфайры» слишком уж неудобны в разведывательных миссиях. Собственно, стрелять нам здесь было вообще противопоказано, так что — открывать огонь только в самом крайнем случае. И мы полетели. Я не удержался и протащил на борт своей командирской «вертушки» плейер, и сейчас на всю каюту ревела «Long tall Sally», которая нравилась мне ещё с фильма «Хищник». Я просто не мог себе представить полёта на вертолёте без этой песни. Ну, или без «Полёта Валькирий» Рихарда Вагнера…