Путин. Наши ценности

Кризис 2008 года эту категорию граждан затронул мало: скачки валютного курса их не волновали за отсутствием в семейном бюджете долларов, их не коснулись актуальные для «офисного сектора» массовые увольнения и сокращения зарплат. В силу своих профессий и образа жизни – все эти люди бесконечно терпеливые, ценящие предсказуемость и стабильность, поэтому своё участие в митингах на Поклонной они без какого-либо внутреннего конфликта интерпретировали как понятную общественную нагрузку и действительно считали, что Путин – их президент и «давать его в обиду нельзя». Утверждение, что Владимир Путин – это гарант устойчивости и стабильности, было для них фундаментальным тезисом.

Со стороны представителей оппозиционной общественности моментально полетели обвинения в том, что участники мероприятия пришли за деньги или были согнаны начальством. На эти, по сути, голословные обвинения ответил сам Владимир Путин: «Собрать 134 или 190 тысяч человек на одном административном ресурсе невозможно. Совершенно очевидно, что люди просто пришли высказать свою позицию, и она, конечно, эта позиция, связана с поддержкой того, что мы делаем. Для меня это очень важно, я уже говорил, что без этого работать невозможно».

Опираясь на этот класс, Владимир Путин триумфально победил на выборах в марте 2012 года. Главным же политическим результатом этой кампании стал отказ от иллюзий по поводу «среднего класса» как некой единой социальной общности, на которую может опираться Президент и интересы которой он выражает.

Путин – их президент, и «давать его в обиду нельзя». Утверждение, что Владимир Путин – это гарант устойчивости и стабильности, было для них фундаментальным тезисом.

Убедительную победу в 2012 году Владимиру Путину обеспечили врачи, учителя, рабочие, сельские труженики, пенсионеры. Майские указы, принятые Владимиром Путиным сразу же после возвращения на президентский пост, фиксировали изменения в общественном договоре. Именно на поддержку учителей, врачей, офицеров, квалифицированных рабочих, то есть той самой группы, которая выступила в поддержку проводимого Президентом курса, были направлены майские указы.

При этом никаких репрессий в отношении «взбунтовавших горожан» не последовало. Однако российские власти лишили взбунтовавшихся подростков карманных денег. В первое десятилетие XXI века экономическая политика страны была направлена на увеличение этой прослойки, занимающейся непроизводственным трудом. Корректировка политического курса в 2012 году привела к тому, что государственные ресурсы были перенаправлены на поддержку реальных секторов экономики и социально важных областей, таких как медицина и образование.

«Болотный» слой оказался же предоставлен самому себе, и как он справился сам – прекрасно видно. Эта прослойка начала стремительно сокращаться, в то же время начался рост благосостояния среди тружеников аграрного сектора, промышленного производства, бюджетной сферы.

Майские указы также вдохнули жизнь в «Общероссийской народный фронт» – коалицию общественно-политических движений и активистов, объединённых вокруг фигуры Президента. ОНФ стал действовать как пропрезидентская, но при этом антибюрократическая организация, смог перехватить у оппозиции антикоррупционную повестку: облечённые доверием Президента, активисты Народного фронта сигнализировали ему о творящихся на местах безобразиях, а Президент принимал соответствующие меры.

Что же касается так и не состоявшегося среднего класса, то та страта общества, которая выходила на Болотную, фактически распалась. Часть после воссоединения с Крымом перешла в стан «путинского большинства», самая же непримиримая группа никуда не исчезла, но в сегодняшних обстоятельствах её риторика приобрела ярко выраженный страдательный характер: «После Крыма и санкций мы стали более хуже одеваться».

Если нулевые были для этого потребительского слоя временем исполнения желаний и освоением образа жизни «состоятельных людей», то сейчас от этого образа жизни мало что осталось, а получение желаемого обернулось горьким разочарованием.

Купленная в кредит машина и взятая в ипотеку квартира приносят своим обладателям постоянное расстройство, вгоняют в тоску и стресс. За квартиру в панельной многоэтажке в не самом лучшем районе придётся расплачиваться всю жизнь, причем её половина проходит в «тюрьме на колёсах», в которую превратился автомобиль в условиях бесконечных пробок большого города. Доходы упали, приходится экономить.

О ценностях государственного суверенитета эти люди не задумывались ни тогда, ни сейчас. Впрочем, таких «непримиримых» оказалось относительно немного, и они сами поставили себя в позиции группы маргинальной и имеющей слабое влияние на политическую жизнь страны.

Глава 3. Возвращение Крыма и «крымский консенсус»

Ценность: ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ

Идеологическое, политическое и социальное значение воссоединения России и Крыма, произошедшего в марте 2014 года, трудно переоценить. Это событие до сих пор остается важнейшим не только в российской, но и в мировой повестке. Желание крымчан, выразившееся в практически единогласном решении на референдуме о присоединении к России, готовность России вернуть себе исконно русский полуостров стали поворотным моментом во внешней и внутренней политике нашей страны. Фактически на практике была реализована много лет вынашиваемая идеология Путина об интеграции в единое пространство разрозненных сил «русского» или российского мира как за границами РФ, так и внутри самого российского общества.

Воссоединение с Крымом, помимо очевидных геополитических плюсов, породило радикальные, тектонические перемены в политическом и символическом поле страны. Произошло зримое и глобальное подтверждение курса на укрепление государственности, о котором Президент Владимир Путин говорил уже много лет.

Последовали изменения и в электоральном плане. Получив такое подтверждение правильности действий власти, подавляющее большинство оппозиционно настроенных к нынешнему политическому курсу людей перешли из стана оппозиционеров в среду сторонников власти. Впоследствии это явление получило название «крымский консенсус».

В первую очередь речь, конечно, идёт о консерваторах, ностальгирующих по «советскому величию». Традиционно голосовавшие, например, за КПРФ из-за «фантомных болей» по СССР, после «крымской весны» эти люди увидели, что именно Путин и его политический курс приводят к своеобразному возврату России в мировую повестку как сверхдержавы, которой и был Советский Союз.

Антипутинская оппозиция в итоге не только уменьшилась, но и дополнительно раскололась. Поскольку в этой среде своеобразным маркером стал вопрос «чей Крым?», и именно по нему российское протестное сообщество, равно как и лояльное большинство, определяло принадлежность к тому или иному лагерю. Сторонники легитимности воссоединения Крыма и России однозначно маркировались как государственники, как сторонники текущего политического курса, даже если критиковали нынешний режим по иным пунктам. Противники такого признания могли быть сколь угодно лояльны государству по другим вопросам, но однозначно были отнесены к оппозиционерам, а в более радикальной интерпретации – и к «пятой колонне», и к «национал-предателям».

При этом, как было сказано выше, в рамках «крымского консенсуса» число сторонников оппозиции резко уменьшилось и сама группа так называемых «несистемных оппозиционеров» обросла дополнительными чертами, характерными для замкнутых, а то и откровенно сектантских сообществ. Публичная обструкция, исключение из рядов, поиск «тайных предателей» и раньше были характерны в этой среде. Параллельно степень радикализма высказываний и публичного поведения оппозиционеров только возросла, что стало дополнительным стимулом к изоляции и уменьшению численности. Такого рода радикализм и перманентная экзальтация, нежелание видеть очевидных вещей и понимать особенности текущего политического состояния страны оттолкнули от протестующих против режима очень и очень многих.