Путник. Легенда о забывчивом попаданце

Наверное, в своей людской жизни эта нова была прехорошенькой. Теперь же ее тело представляло собой гору мышц, которые раздувались под стальным нагрудником, поножами и наручами. Особенно сильно выделялись грудные мышцы держащие крылья и широкий загривок. Под кожей поблескивали тоненькие проводки - усилители. В некоторых местах они прорвали кожу, и сверкающий металл распустил по стенам церкви солнечных зайчиков.

Нова посидела на подоконнике церкви с минуту, метнула в нас быстрый мутный взгляд и, рванув крыльями воздух, улетела прочь. Ветер от ее могучих крыльев ударил по нам с Адькой, и мы повалились с окна наружу, в реку, как перезревшие яблоки с ветки...

Полные впечатлений от увиденного, мы вылезли на берег и легли на солнце, надеясь поскорее высохнуть и отправиться домой.

– Ух, и какая же она здоровенная!
– поделился восторгами Адька, - и где они только таких девок берут, Механики эти. Вон, у нас девки-то не хилые, но чтоб такими быть.... Даже у тетки Пятерни дочь Иванка, ух и здоровущая, а все равно с этой новой не сравнится.

– Их специально такими делают. Это у Механиков магия такая, или, как там они говорят, наука, технология, - зевнув, ответил я.

– Жуткая какая-то наука, - покачал головой Адька.

Мы еще какое-то время беседовали, но потом нас сморило, и мы уснули прямо на песке.

Я очнулся, когда стало темнеть. Запад окрасился красным маревом, отовсюду потянулись темные тени. Я чуть приоткрыл глаза. Мой взгляд упал на хрупкую девичью фигурку, склонившеюся над водой в паре десятков шагов от нас. Спросонья я чуть не принял незнакомку за русалку, но вскоре понял, что это просто кто-то из местных девчонок полощет белье в реке.

– Вот Милка глупая! Притащилась одна среди темноты со своим бельем - дома ей не сидится, - пробурчал проснувшийся Адька.
– Говоришь этим бабам, говоришь: не ходите на реку под закат, а они не слушают.

– Да не одна она, - заступился я за селянку, - вон с ней кто-то пришел, - я указал пальцем на тропу, ведущую от Пятого Дома к реке.

Со стороны ивовых кустов к девчонке двигалась одинокая фигура. Здоровенный мужик, крадучись, подходил все ближе. В его руке я разглядел дубину, а в глазах недобрые красные огни. Тут меня как громом ударило:

– Беги!
– заорал я девчонке, понимая, что до ближайших домов добежать ей скорее всего не светит.

Незадачливая селянка, похоже, не заметила нашего с Адькой присутствия и подпрыгнула от моего выкрика, уронив в воду бельевую корзину.

– Беги к нам! Душегуб идет!
– поняв ужас сложившейся ситуации, заорал Адька, и бросился к ней навстречу. Я, недолго думая, поспешил за ним.

Услышав про душегуба, девчонка оглянулась медленно и, вздрогнув всем телом, понеслась что есть духу к нам. Мужик тоже повернул голову на крики, заметив ненужных свидетелей, получше перехватил свою дубину и двинулся за убегающей жертвой. Похоже, наше с Адькой присутствие его мало беспокоило. Надо сказать, что на его месте я тоже волновался бы мало - габариты у этого детины действительно оказались внушительные. Огромный, лохматый, с криво торчащими из-под губ зубами, душегуб вдвое превосходил среднего человека. В его силе тоже сомневаться не стоило - полутораметровую дубину он держал легко, как прутик.

Я обогнал Адьку и, поравнявшись с девчонкой, на бегу отшвырнул ее за спину. Моментально настигнув нас, душегуб размахнулся своей дубинищей, надеясь сходу снести мне голову. Он все сделал правильно, за исключением того, что ударил горизонтально, а не сверху вниз. Это спасло мне жизнь. Я присел на корточки и не попал под окованный металлом шипастый наконечник. Выхватив из-за пояса нож, ударил врага простым прямым ударом в грудь, потом выдернул нож и наотмашь полоснул по горлу. Душегуб захрипел, но не упал и, отмахнувшись дубиной, вскользь задел меня по спине. Удар оказался невероятно сильным, и я полетел на землю. Где-то наверху свистнула дубина, похоже, снова нацеленная мне в голову. Потом раздалось свирепое рычание и сильный удар тела о тело.

Я попытался встать, но в этот момент меня накрыло что-то огромное и вонючее. Шипящий и булькающий душегуб повалился прямо на меня. Его огромное тело сотрясалось и ерзало, втирая меня в землю - это кто-то свирепо рычащий и невероятно сильный терзал людоеда, вцепившись тому в горло.

Под огромной тушей не было воздуха, я задыхался, в агонии скреб землю руками, но ничего поделать не мог. Сознание начало отключаться, и я вырубился....

Глава 2. Бегущий во тьме

Адькино испуганное лицо - первое, что увидел, очнувшись... Я лежал на кровати в том самом жилище, куда пришел утром.

– Ты как, живой?
– Адька заботливо протянул мне стакан воды, - я уж испугался, что ты не проснешься. Душегуб хорошо тебя своей тушей придавил.

– Вроде живой, - пробормотал я, пытаясь изловить непослушной рукой выскальзывающий из пальцев стакан: перед глазами все прыгало и двоилось,

потолок, слегка покачиваясь из стороны в сторону, то поднимался вверх, то наползал на кровать, - вырубился я... а потом-то что было?

– А как ты сказал, так и было, - прошептал Адька серьезно и торжественно, - я перекинулся, впервые, от страха наверное.

– Или от злости, - предположил я.

– Да не, какая злость, точно от страха, - честно признался Адька.

– Ну, может и от страха, - не стал спорить я.

Мы помолчали несколько минут. Я слушал, как кудахтают под окном куры и нетерпеливо фыркает конь, сотрясая землю ударами тяжелого стального башмака-усилителя, укрывающего лошадиную ногу от копыта до колена.

– Теперь уйдешь?
– спросил наконец Адька с толикой грусти и надежды на мой отрицательный ответ, но я его не обнадежил:

– Уйду.

– В другой Дом уйдешь?

– На дорогу, а там, как выведет.

– Отец велел тебе коня дать, - показательно вздохнув, заявил Адька и кивнул на двор....

Итак, хозяин дома щедро одарил меня за помощь в борьбе с душегубом. Мне выделили коня, потертую уздечку и старое седло, усилители на ногах скакуна оказались старыми, но добротными, такими можно много дорог истоптать.

Лихо вскочив в седло сначала, на первых шагах я быстро растерял свой пыл - давно не ездил верхом, совсем разучился. Первое время от трясучей рыси у меня внутри все подпрыгивало, но потом я привык, приноровившись и вспомнив, как привставать на "облегченке".

Пятый Дом исчез за поворотом. Дорога сузилась, сосняк сменился густым ельником с темным подлапьем, в котором то и дело мелькали электрические разряды шкварников - мелких сухопутных тварей, наподобие электрических скатов, способных одним разрядом изжарить в угли зайца или куропатку.