Путник. Легенда о забывчивом попаданце

– Ему можно верить?

– У тебя нет такой роскоши, как сомнение, - по-змеиному зашипела Муза.
– Отдавай. И мы оставим вас в живых, пока что...

– Ладно, - я отошел на несколько шагов и положил камень на землю.
– Отпусти ее.

Костлявые пальцы разжались. По телу Управителя прошли волны белых вспышек.

Убедившись, что Азия свободна, я двинулся к ней, пристально наблюдая за Музой, которая, как змея из кувшина, выбралась из тела Ольвиона и потянула тонкие руки к Артефакту, сиротливо лежащему на сиреневом ягеле.

– Уходим отсюда, скорее!
– я потянул Азию за запястье, радуясь, что она зашевелилась и пришла в себя.

– А ну, постой-ка, - раздалось за спиной.
– Мы были слишком милостивы с тобой и твоей подружкой. Мы даровали вам свободу и жизнь. Это слишком дорогая цена за старый камень.

К нам потянулись костлявые руки. Они казались бесконечно длинными и гибкими. Я пытался рубить их, Азия тоже, но все было тщетно. Через несколько секунд безрезультатной возни, мы уже болтались в воздухе, обвитые тощими конечностями чудовища.

– Сволочь, а еще слово давал, - злобно выругался я.

– Слово Музы, как брильянт - у него много граней. А слово есть слово - мы не будем вас убивать - пусть лес это сделает!

Глава 13. Невозвращение

Мы болтались в воздухе, а чудище, словно брильянтовый спрут, размахивало щупальцами, готовясь швырнуть нас с Азией за обочину.

Из захвата Музы выбраться почти нереально, и что делать теперь? Я лихорадочно соображал, пытаясь уложиться в те жалкие секунды, что остались до отправки "за борт".

Меч бесполезен - бриллиантовая броня врага практически совершенна, и от каждого удара лишь издевательски искрит. Пробить ее шансов нет, да что там пробить - даже поцарапать! Вот ведь дрянная тварюга, а еще Муза называется. Да уж, знали бы древние греки, как говорится...

Я взглянул на Азию - нове тоже приходилось несладко. На ее решительном обычно лице проступили ноты отчаяния. Еще бы, наша первая встреча с Азией чудом не закончилась ее невозвращением. Сам я такой радости не испытывал, но не сомневался, тот, кто одной ногой шагал за обочину, никогда не забудет об этом.

– Держись!
– крикнул я ей.
– Сопротивляйся!

Я не рассчитывал на особый успех, но наша возня мешала Музе, ее уродливое лицо кривилось от злости, а по драгоценной шкуре проходили волны дрожи.

– С ней что-то не так! Она трясется, вся судорогами исходит!
– донеся до меня сдавленный голос Азии.
– Твои руки, Жила, смотри!

Я скосил глаз на собственные кисти. Правой рукой я все еще сжимал бесполезный меч, левой же впился в щупальце Музы. Как ни странно, ее броня под моими пальцами исходила ярким светом, и брильянтовая пыль как будто плавилась, растворялась и проникала мне в кожу.

– Черт!
– я отдернул руку, пытаясь разглядеть сверкающие на ладони чужеродные частицы. Они обжигали до боли, вспыхивали, и проходили насквозь, заставляя руку светиться изнутри...

Скривив лицо в мерзкой гримасе, Муза распахнула рот, полный тонких, похожих на илы, зубов и яростно зашипела. Звук набрал высоту, ввинчиваясь в сознание, оглушая и отрывая от реальности. И все же в этом вопле я отчетливо различил ноты боли.

Щупальце, обмотанное вокруг моей груди, сдавило сильнее. Я почувствовал, как затрещали ребра. Из расплющенных легких ушел почти весь воздух, и вздохнуть полной грудью не было возможности. Перед глазами растеклись темные круги...

– Значит больно тебе, зараза? Не нравится?
– просипел я и, отбросив ненужный меч, ухватился за конечность монстра второй рукой.
– А так?

Муза снова взвыла, как сирена. Хватка ослабла, и я скользнул к земле, в полуметре от которой снова завис, подцепленный за ногу - пока об освобождении никакой речи не шло. Мельком взглянув на врага, я заметил, что на его драгоценной шкуре заалели два кровавых пятна - отпечатки моих ладоней.

Послав мне ненавидящий взгляд, тварь размахнулась и швырнула меня через обочину....

В тот миг я был уверен, что инстинктивный ужас взорвет мою голову изнутри, но этого не произошло. Холодный мозг лишь замедлил время, да и его не стал растрачивать на ненужные жизненные воспоминания, наоборот заставил сосредоточиться на настоящем. Момент перехода через границу Дома и леса я почувствовал четко. Это напомнило переход из одной среды в другую, будто в воду ныряешь. На миг воздух стал густым и тягучим, как жидкость, а цвета неоново-яркими, неестественными, но потом что-то переключилось в ощущениях, и все стало на свои места.

Я приземлился на темную почву, укрытую бурыми штрихами старой хвои. Тут же подо мной появился светящийся квадрат: вспыхнул и разошелся в стороны сияющим ковром. Что это? Я судорожно вдохнул воздух - он пах резко. Запах походил на аромат специй смешанный с эфиром.

То, что происходило за обочиной, я мог разглядеть с трудом: между лесом и домом словно повесили мутное стекло, позволяющее различить лишь тени-очертания. Но даже через муть я прекрасно видел Музу. Сейчас она походила на здоровенного спрута, размахивающего по сторонам щупальцами. В одном из них все еще находилась нова. Ненадолго! Бросок - и Азия отправилась за мной следом, правда, тварь швырнула ее несколько левее. Оказавшись на земле, она застыла, словно парализованная - от ее крыльев и спины потянулись вверх струйки пара.

Что за хрень? Она испаряется?!

Я ринулся к нове, с удивлением отметив, что световой "ковер" под моими ногами перемещается вместе со мной. Когда я оказался рядом с Азией квадрат расширился: теперь мы вместе находились в его границах. Я тряхнул нову за плечи:

– Приди в себя! Давай же!

Азия медленно подняла голову. Ее лицо не выражало ничего. Из застывших безжизненных глаз сочились кровавые слезы и тут же высыхали, уносясь к небесам тонкими нитями белого пара. Постепенно пар истончился и пропал совсем. От крыльев он тоже больше не шел, но в них уже зияли дыры - перья и плоть исчезли, растворившись в воздухе. Процесс испарения остановился вовремя, похоже, причиной этому стал световой "ковер", защитивший меня, а теперь и нову.

Я снова попытался позвать ее, но в тот же миг за спиной раздался знакомый голос:

– Эти существа не переносят перехода.

– Что значит не переносят?
– я обернулся, встречаясь взглядом с Перепадалем, которого уже и так узнал по голосу. Правда здесь, за гранью обочины, сфинкс-воин разговаривал вполне понятно, без путаницы в словах.

– Становясь невозвращенцами люди могут выживать в лесу какое-то время, а новы гибнут сразу. Этой нове повезло, Артефакт замедлил ее распад, но это лишь пока.