Путями Сталкеров

Покинув "Цветочную поляну" Андрей не прошел и суток в одиночестве. Уже вечером, на привале, он услышал странный звук. Схватив автомат, капитан юркнул в заросли кустарника, густо облепившего ствол одного из лесных исполинов. Ноги действовали быстрее головы: уже сидя в укрытии Андрей подумал, что хорошо было бы еще и костер затушить - авось, незваный гость и пройдет мимо; а так - весело пожирающий ветви огонь светил как заправский маяк. Но эту мысль сменила другая: в темноте, возможно, капитан и сумел бы спрятаться от существа, которое все сильнее шумело в чаще, но сейчас у Андрея появлялась возможность устроить небольшую засаду: самому оставаясь в тени, выманить гостя на освещенное место. Олеников прильнул к привычно-холодному лакированному прикладу, пальцы застыли на курке. Капитан готовился встретить шквальным огнем любого хищника - будь то сабка, плетун, волк, медведь или еще бог весть какое создание - когда из чащобы кубарем вывалился человек, сопровождая появление жалобной бранью. Андрей облегченно выдохнул: в ругающемся незнакомце без труда узнавался Эмиль. Лицо "цветочка" озарилось счастливой улыбкой, которая, правда, быстра сошла, едва путник увидел, что возле костра никого нет. Эмиль подошел к огню, сел на землю, обняв колени руками, и… заплакал.

–  Эй, ты чего?
– капитан показался из своего укрытия.
– Чего разнылся?

–  Андрей?
– "цветочек" поднял взгляд. На грязной пыльной коже слезы вымыли светлую дорожку: от уголков глаз вниз, к скулам.
– Андрей, ты здесь! А я уже думал, что никогда тебя не увижу!

–  Хотелось бы, - буркнул себе под нос капитан, а собеседнику добавил.
– Ну вот, увидел ты меня, теперь можешь назад топать. Веня, небось, уже заждался.

–  Андрей, опять ты начинаешь. А ведь я решил с тобой пойти!
– выпалил Эмиль

Капитана как по голове ударили. Вот же блин, угораздило понравиться "цветочку"!

–  Чем обязан такой чести?

–  Андрей, - бывший житель "Цветочной поляны" замялся, - выслушай меня…

–  Так слушаю уже…

–  Не перебивай, пожалуйста. Вот так. Когда я утром к тебе приходил, то увидел китель, который валялся на полу. Моей первой мыслю было поднять его, отряхнуть, аккуратно развесить. Чисто инстинктивно, ты уж извини. И когда я проводил рукой по ткани кармана, то уколол палец. Ну и, еще раз извини, я решил посмотреть, что же там у тебя такое острое лежит…

Капитан протянул руку, пощупал карман - нет, все нормально, значок сталкера покоился на месте.

–  Нет-нет, у меня, конечно, и в мыслях не было ничего украсть - простое любопытство… Но, как понимаешь, я за тобой рванул не ради того, чтобы рассказать, что шастал по карманам. Андрей, я видел того умирающего сталкера!

–  Что?..
– вот это откровение.

–  Да!
– глаза Эмиля загорелись - наконец он сумел завоевать внимание военного.
– Месяц назад, в тайге, недалеко от нашего поселка. Я охотился вместе со Станиславом - тот бедняга, которого утром задрали волки, когда прямо на нас из чащи вывалился обессиленный чужак. Видок у него был… страшно он выглядел. И, каюсь, мы ничем не помогли бедняге - только воды дали. Нельзя в "Цветочную поляну" больных и умирающих чужаков приводить - таков закон. Оставили мы того сталкера, где нашли, он, тем более, бредить начал. Но в бреду он повторял несколько слов по-английски. Станислав языка не знал, значения не придал, а я разобрал: "запад" и "женщины". И еще запомнил этот странный значок на груди сталкера - значок, который у тебя в кармане. Теперь я все понял - куда и зачем ты идешь. Ведь так?

Капитан только молча согласно кивнул головой.

–  И что же, ты хочешь стать единственным мужчиной на планете, который женщин найдет? Не пойдет так, Андрей. Возьми меня меня с собой!

Отблески пламени заиграли в больших карих глазах ночного гостя, заблестели на гладко выбритых скулах. В эту минуту, Эмиль, как ни странно, представлял собой воплощение мужественности.

"Ой, пожалею я, наверное, потом об этом.."

–  Хорошо. Беру!

И "цветочек" стал спутником капитана. Поначалу Андрей немного побаивался ночевать рядом со своим новым другом: кто его знает, вдруг по привычке полезет? Но Эмиль не давал повода для таких домыслов, и вскоре капитан успокоился. Бывший житель "Цветочной поляны" оказался превосходным охотником; Андрей с удивлением обнаружил, что стреляет Эмиль превосходно. Да и ствол у "цветочка" внушал уважение: карабин "Лось" с оптическим прицелом. С таким на медведя пойти не страшно даже новичку, а уж в умелых руках Эмиля винтовка становилась страшным оружием. Сам странный хозяин карабина будто менялся в моменты стрельбы: куда-то девалась всегдашняя расслабленность, лицо становилось сосредоточенным, все тело подбиралось, как у подготовившегося к прыжку зверя. Ну на этом достоинства Эмиля заканчивались; так, например, следопытом он оказался никудышным. Даже беспомощно смотревшийся на фоне Хруста капитан имел гораздо больше шансов выжить в тайге, чем "цветочек".

Некоторое время Андрей с Эмилем продвигались, словно кто-то решил дать им передышку. Все мутанты, равно как и обычные лесные хищники, то ли не встречались людям, то ли обходили их стороной. Поселков больше по пути не попадалось, вплоть до самого Иртыша.

Иртыш переходили у Куштовки. Деревеньку словно миновали лихолетья - народ, кормившийся рекой, сохранил у себя и выборную власть и, даже, органы правопорядка. Местный капитан милиции прав не качал, но дал понять - безобразий не потерпит. Эмиль при слове "безобразия" печально понурил голову. Через реку переправлялись на пароме, заплатив перевозчику, ни много не мало, десяток патронов калибра 7.62мм. На меньшее дряхлый дедок не соглашался. Зато, взявшись за дело, обрушил на пассажиров по пути поток информации: и как без баб плохо, и как внучков хотелось, и как старуху свою жалко. Пожелтевшие задубевшие пальцы, скручивающие самокрутку, предательски дрожали при этих словах. Паромщик на минуту замолчал, его глаза подернула пелена, взгляд устремился поверх голов пассажиров. Затем дед вспомнил, что у него в руках тлеет "козья ножка" с недешевым по нынешним временам самосадам, хлопнул себя по лбу и жадно затянулся.

Капитан в разговоре с паромщиком уяснил для себя одну деталь: в радиусе ста километров вокруг Куштовки сохранились, целиком или частично, около полутора десятка деревень, но ни в одной из них не ходило слухов о выживших женщинах. Что ж, гипотеза с Иртышом как рекой, в окрестностях которой выжили представительницы "слабого пола", провалилась - ведь ниже по течению начинались зараженные места. Впрочем, как и следовало ожидать. Андрей особо и не расстроился: шестое чувство подсказывало, что свою цель он найдет гораздо западнее и южнее.

Много дней шли капитан со своим новым другом по тайге. Еще только раз им встретились люди, хотя - лучше бы не встречались. Одним днем путники наткнулись на группу в грязно-черных рясах. Предводитель встретившихся представился архидьяконом Илией и в ультимативном порядке предложил вступить в "Братство новой жизни". Андрей, интереса ради, порасспросил черноризца о своей "будущей семье". Воодушевленный вниманием новичка, архидьякон с готовностью пустился в пространные объяснения роли личности в истории в целом и в христианстве в частности; о греховности всего вокруг; о спасении через тяжкий труд. Илия еще долго готов был распространяться на заданную тему, но капитан обрезал его "станиславским" "не верю". Черноризец обиделся; принялся вещать о чудесах, о знамениях.

–  Чудо, говоришь? Ну, пусть здесь баба сейчас появится! Живая баба - чем не чудо?

Архидьякон обиделся еще больше; дал команду тройке молчаливых до той поры ребят. Парни с отсутствующим выражением на лицах начали было обходить Андрея с разных сторон, но тому уже наскучила пустая болтовня. Короткая очередь по над головами черноризцев - и паритет был мгновенно восстановлен. Илия, не отрывая взгляда от дымящегося ствола "калаша" (которого он считал незаряженной игрушкой), пообещал капитану, что до самых степей никто из "Братства" не станет чинить никаких препятствий мирным путникам. Андрей, посоветовавшись с Эмилем, решил поверить на слово. Архидьякон не соврал.

Тайга редела. Все чаще попадались широкие, щедро залитые солнечным светом поляны. Больше появилось лиственных деревьев. А густые заросли березняка и вовсе стали последним оплотом лесного царства. Впереди простиралась степь.

Последний раз переночевали под защитой деревьев. Что ждало впереди - никто не знал. В лесу и Андрей, и Эмиль имели много шансов выжить. В степи - неизвестно.

На утро отправились. Капитан вычислил по своей карте, что в двух-трех переходах должно быть шоссе. Возможно, какие-то города вдоль трассы сохранились, и Андрей надеялся там продолжить свои поиски.

Впервые за последние полтора десятка лет Андрей шел под открытым небом. Огромная бездонная голубая чаша непривычно давила, уничижала человека. Как может маленькая букашка бросить вызов самой матери-Земле? Ведь если планета не защитила прекрасный пол - значит, это числилось в ее планах. Капитан отгонял с завидной постоянностью возвращающиеся мысли. Наверное, нечто схожее чувствовал и Эмиль, но говорить со своим спутником на эту тему Андрей не хотел.

Вечером оба валялись с ожогами, которыми их щедро снабдило беспощадное полуденное светило. Кожа, вздувшаяся волдырями, жутко болела. Каждое движение давалось сквозь скрежетание зубов. Первую половину ночи сторожил Эмиль, а Андрей постарался забыться, найдя во сне спасение от боли. Капитану удалось провалиться в беспокойную дрему, но спустя пару часов выстрелы разбудили его. В кровавых отблесках костра Андрей видел стаю сабок, окружившую стоянку людей. Спасла их только мастерская стрельба Эмиля - цветочек стрелял из своего "Лося" чуть ли не быстрее пулемета. И главное - каждый выпущенный кусок свинца находил цель. Не обязательно было попадать точно в головы или сердце мутантов - мягкие пули, валящие медведя на расстоянии двести метров, на вдвое меньшей дистанции наносили сабкам ужасающие раны: выдирали куски мяса величиной с хорошую котлету, или попросту отрывали конечности. Мутанты отступили, но у "цветочка" после веселой ночи осталось всего два патрона. На следующий день уже капитан спас спутника, финкой зарубив скорпиона, пытавшегося непонятно зачем ужалить Эмиля во время привала. А еще через сутки мужчины вышли к шоссе.