Путями Сталкеров
Шрифт:
Пистолет-пулемет подрагивает в руках. Ядовитые миазмы, прибитые было ливнем, опять начинают кружить голову. Складной приклад уперт в плечо. Сколько патронов осталось в последнем магазине? Три? Четыре? Проверить страшно. Оно обладает превосходным слухом. Да и пули, похоже, мало вреда наносят этой твари. Очередь просто останавливает это, даруя стрелку несколько минут, необходимых для отступления. И снова начинается жуткая игра, ставкой в которой - жизнь человека.
…Изможденныймужчинабредетпотайге,усталопонуривголову. ицо_превратилось_в_черную_маску_-_не_понять,_где_щетина,_где_грязь. Каждый_шаг_отдает_мучительной_болью_в_разбитых_в_кровь_босых_ногах.
Человекпадаетнаколени,пытаетсявстать,опираясьнакарабин, но_снова_валится_на_землю._Еще_одна_попытка_-_вновь_безрезультатно. Мужчина_хрипит_что-то_нечленораздельное_и_начинает_ползти._Ползти_вперед. До_верхушки_холма_остается_всего_с_десяток_метров._
Все-рукиуженемогутскользитьповлажномуковруизхвоииперегнившихл истьев._Собирая_всю_волю_в_кулак,_из_последних_сил, мужчинапереворачивается_на_спину_иподтягивает_винтовку_к_себе. Ствол_"Лося"_задран_вверх, ослабшие_пальцы_пытаются_преодолеть_сопротивление_ставшего_вдруг_таким_тугим_спу скового_крючка._
Выстрел.Мгновениетишиныимногоголосыйптичийгулоглашаетокрестности. Пернатые_не_любят,_когда_их_покой_тревожат_таким_наглым_образом._
Затворныймеханизмуслужливопосылаеточереднойпатронизмагазина. Еще_один_выстрел._Еще._
Винтовкавалитсяначеловека,нототуженечувствуетболиудара. _
Силыпокидаюттело.Ихостаетсясовсемнемного-едва-едвахватаетнато, чтобы_поднять_взгляд_вверх,_туда,_где_за_изумрудными_кронами, почти_сросшимися_между_собой,_скрывается_небо._Огромная_лазурная_чаша, которую_так_хочется_еще_раз_увидеть._Хотя_бы_последний_раз. Но_взгляд_не_может_проникнуть_сквозь_толщу_листьев, а_тут_еще_некстати_появляется_это_черно-белое_пятно,_заслоняющее_всю_картину, и_в_нос_бьет_забытый,_но_такой_знакомый_запах_дорогого_одеколона._
– Эй!-сквозьушныераковинывсознаниельетсяелеразличимыйкрик. – Прием!ГоворитБорис!Друзья!Янашелего! _
– Тольконевздумайумирать!-долежащегочеловеканачинаетдоходить, что_обращаются_к_нему._-_Вот,_попробуй,_только_полегче,_полегче._Не_все_сразу._
Кгубамподнесенафляжкаиобжигающаянутрожидкостьтечетвтело. Становится_лучше,_теплее…_
"Ульк". Пауза. "Ульк".
Эмиль осторожно оглядывается. Вроде бы - никого. К чему в голове вдруг возникло это видение-воспоминание? Да, тринадцать лет назад все было именно так, но почему сейчас Эмиль видел себя словно со стороны? И еще покойный Борис… Не к добру, ой не к добру!.. Высидеть бы еще пару часов до рассвета - а потом к Андрею, к надежному Андрею и снова в путь, снова на закат. Только теперь не на этих развалюхах!
"Иж" Быка не протянул по Трассе и сотни километров - что-то лязгнуло в двигателе и "железный конь" начал стремительно терять скорость. Эмилю оставалось лишь чертыхаться - на мотоциклах он умел только ездить, но никак не ремонтировать их.
А ведь они с Андреем только что миновали сохранившийся старый дорожный знак с лаконичной надписью черным по белому - Державинск.
Сам город лежал южнее шоссе - в нескольких километрах возвышались многоэтажные дома, с маняще-черными в лучах заката провалами окон. Между Трассой же и городом раскинулись грандиозные развалины какого-то производства: за обвалившейся оградой, сложенной вперемешку из кирпичей и песчаника, виднелись помещения цехов, щеголявших кое-где остатками остекления; ряды рыжих от ржавчины контейнеров. Высоченные башенные краны, несломленные временем, словно
часовые безмолвно взирали на брошенный людьми завод.– Ну что же, - Андрей глянул на небо, которое незадолго до поломки мотоцикла начало заволакивать тучами, - похоже, придется нам здесь заночевать.
– А как же слова Владимира? Он же нас предостерегал… - неуверенно попытался возразить Эмиль.
– Предостерегал. Предостерегал не соваться в Державинск - так мы туда и не поедем. Вон, видишь, завод поблизости. Там, думаю, найдется какое-нибудь место, где от дождя укрыться можно будет. Переночуем - а завтра с утра по Трассе дальше пойдем.
– Боязно мне, Андрей, предчувствие у меня нехорошее.
– Ничего, прорвемся, - ухмыльнулся капитан.
Если бы Эмиль знал заранее, с чем им придется столкнуться… А так - пришлось опять согласиться с решением Андрея.
Андрей… Капитан многим удивлял бывшего жителя "Цветочной поляны". Эмиль смотрел на военного и не мог поверить, что и сейчас, полтора десятка лет спустя после Обмена, сохранились люди, живущие довоенной системой ценностей, довоенной моралью. Светлые помыслы капитана, разбудили старое чувство в душе Эмиля. Имя тому чувству - настоящая мужская дружба. Конечно, годы, проведенные в "Цветочной поляне", наложили отпечаток на ее жителей. Даже само слово друг имело в бывшем поселении Эмиля вполне определенный смысл: друзьями назывались мужчины живущие друг с другом. Извращенное отсутствием женщин поведение казалось вполне нормальным слабым, отчаявшимся людям. Сами того не признавая, они превратились в тех, над кем надсмехались в прошлой жизни - до Обмена. Гомосексуализм стал для некоторых жителей "Цветочной поляны" не столько способом удовлетворения физических потребностей, сколько стремлением находиться рядом с близким человеком, заботиться о нем. Но теперь - Эмиль дал себе слово - пришло время пересмотреть систему ценностей.
"Ульк". Пауза. "Ульк".
Съежившийся от холода мужчина сидит и считает секунды. Секунд получается много, Эмиль уже несколько раз сбивался со счета, но он точно знает - рассвет неумолимо приближается. Скоро, совсем скоро розовая заря подернет край небосклона, невидимый из той канавы, где находится человек. Бесконечный, недосягаемый купол над головой из черного станет серым, померкнет свет звезд, которые станут стыдливо гасить свое сиянье, уступая место истинному королю неба - солнцу. И лишь луна не сдаст так просто свои позиции - до последнего будет биться с восходящим диском, огромным и красным. Биться, чтобы проиграть и отправиться за край горизонта зализывать свои раны.
Эмиль не знает, что за тварь за ним охотится, не знает, что ей надо. Но откуда-то изнутри приходит уверенность: как только взойдет солнце - можно будет бежать назад, к Андрею, и вместе убираться из проклятого города.
"Ульк". Пауза. "Ульк". Пауза. "Шлеп."
Глухой всплеск, как будто куль с мукой бухнулся в воду.
Мужчина замер, старается даже не дышать. Лишь мозг машинально продолжает отчитывать секунды.
Через минуту к звукам падающих капель добавляется новый - звук шагов. Но, к счастью, шаги удаляются от того места, где прячется человек. Эмиль позволяет сделать глубокий вздох. Пронесло…
Территорию завода окружал высокий забор, поверхность которого местами еще хранила следы штукатурки. Песчаник ограды пережил Обмен без видимых повреждений - везде, насколько мог охватить взгляд в сереющем вечернем сумраке, стены оставались целыми. Зато ворота, к которым подходила асфальтовая дорога, оказались снесены.
Капитан с Эмилем стояли перед сломанным шлагбаумом, когда-то преграждавшим подъезд к ограде. Сквозь проход виднелся внутренний двор, заполоненный рядами контейнеров. А чуть поодаль от них, приткнулось двухэтажное здание, с окнами, заколоченными толстенными досками, закрытой на засов дверью, выглядевшей массивной даже не расстоянии.