Пять минут между жизнью и смертью

– А… А Батенина когда выпускают? – напомнила вдруг его секретарша, которую он по неразумению своему чуть было не уволил.

– Либо сегодня вечером, либо завтра утром.

– Вот за кем надо походить. Непременно!

– Затем и бездельников этих хотел видеть. А они в «Казачке», вишь! – снова разозлился Сомов, вспомнив начало разговора. – Я же понимаю, что Батенина в покое не оставят. Что-то есть у него такое, что в его квартире не нашли. Или нашли? Как думаешь?

– Не знаю, – не стала она умничать, поднимаясь и направляясь к двери. – Но понаблюдать за ним нужно. Странно как-то оказался он не в том месте, не в то время.

– Странно, – эхом откликнулся Сомов, глядя, как она идет к двери. А ничего походка у нее, красивая. И вдруг спросил, сам того не ожидая от себя: – Ну, ты останешься или нет?

– Останусь, – проговорила она и кивнула, не оборачиваясь.

– И бездельников этих пришли ко мне! – посуровел он тут же, тяжело ему далось признание в собственной слабости.

А он ведь дал слабину с этой девчонкой! Дал, конечно. То злился на нее, уволить был готов, ногами топал. А как она решила уйти сама, так он и стушевался. А девчонка толковая. И краснеть перестала. С чего бы? Может, боялась его, потому и алела маковым цветом? Пойми этих баб! Правду, говорят, все зло от них. Теперь вот ему, Сомову, зло от баб бывшего одноклассника. Думал, нет, что такое возможно? Нет, не думал. А зло точно произрастает из этого тугого змеиного клубка.

Завел, понимаешь, себе гарем, а ему теперь разберись попробуй.

А с Батенина точно глаз нельзя спускать. На кого-нибудь он да наведет. Вот только на кого? Вдруг да правда Сетин при делах?..

Глава 18

– Значит, завтра?

Приятный баритон рокотал в ухе Сетина, уже минут десять предрекая грядущий успех их совместного предприятия. Он и без сладкоречивого знал, что все будет хорошо. У него всегда все было под контролем. Все, кроме семейной жизни. Вот где он постоянно проигрывал. Почему?

– Виталий Станиславович, на сегодня больше не будет указаний?

Секретарь-референт Лидочка испуганно моргала на него от двери. Если осмелилась задать ему такой вопрос в половине восьмого вечера, значит, дома ее ждут неотложные дела. Обычно раньше девяти она к нему не совалась. Да в девять он и сам ее отпускал. Она не роптала, знала, куда шла работать. Условия были озвучены при поступлении. Равно как и заработок.

– Что-то случилось, Лида? – И Сетин выразительно глянул на часы, намекая ей, что еще рано домой уходить.

– И да и нет. – Она неуверенно улыбнулась. – У моего мужа сегодня день рождения. Понимаю, что не вовремя…

– Ну что ты такое говоришь! – воскликнул Сетин с раздражением.

Господи, какого же о нем мнения его подчиненные?! Ужасного, можно сказать, мнения. Как же может быть день рождения мужа не вовремя, скажите на милость? Он что же, должен был его вместе с бизнес-планом их фирмы утверждать, что ли, у Сетина? Что-то одно: либо Лидочка рехнулась, сказав такое, либо он, раз его подчиненные считают праздники своих близких помехой их общему делу.

Наверное, рехнулся все же он. Не просто же так от него Валерка ушла. Он все экспериментировал с их совместной жизнью, проверки ей устраивал, унижал ее достоинство. Все думал, ну вот сейчас, сейчас она себя проявит и взорвется. И скажет, что не любит его и живет с ним только из-за денег. Он ведь и ждал, и боялся этого, и как мазохист продолжал делать пакости, провоцируя. Все ждал, когда же она не выдержит, и выплеснет из себя, и наговорит ему всего. Тогда-то он победно и воскликнет: ага!

А она просто взяла и ушла от него. И даже ничего из вещей не взяла.

Сетин запретил себе думать о том, что с ней могла случиться беда. Он просто не позволял себе этого, потому что знал, что тогда точно сойдет с ума и натворит глупостей. Ему удобнее на данный момент было думать о вероломстве жены, чем о ее смерти.

А Сомов не чешется. За что деньги получает только? Истерил по поводу того, что Сашка поселилась в его доме. Ему-то что за дело, кого Сетин в доме у себя принимает? Сомов должен отрабатывать деньги, которые ему платят, а не губы надувать с важным видом.

– Что-то не так? – дернулась Лидочка, испугавшись его возгласа.

– Да все не так! – в сердцах воскликнул Виталий. – День рождения у мужа. А вы здесь торчите. Муж-то хоть любимый?

– Любимый, – улыбнулась она от двери и выдохнула с облегчением.

– Давно вместе?

– Восемь лет уже, – наморщив лобик, подсчитала Лидочка. – Это срок!

– Восемь лет?! – Сетин ахнул про себя.

А его вот надолго не хватало никогда. Постоянство в отношениях начинало спутывать ему ноги, мешало дышать, раздражало. Может, он не тех и не там выбирал, а? А Валерка тогда как? Она совершенно другая. Почему с ней не вышло? Все дело в нем, наверное?

– Ответь мне, Лидуша, на один вопрос, а потом уйдешь. Хорошо? – Сетин задумчиво глянул на фотографию Валерии на своем столе. – В чем залог семейного счастья?

– В терпении и понимании, – не задумавшись ни на секунду, ответила его секретарша.

– А… А разве не в любви, нет? – удивился он, уверенный в ее таком ответе.

– Любовь… – Она пожала плечами. – Любовь – это тоже, конечно, немаловажно, но на одной любви семьи не построишь.

– А ее надо строить, – пробормотал он негромко, кивая утвердительно. – Не покупать, не властвовать, а строить. Ладно, я понял. Ты можешь идти, Лидочка. Завтра не опаздывай.

– Спасибо…

Она ушла, оставив Сетина совершенно в растрепанных чувствах.

Ну почему, вот интересно, эта девчонка, которая подчинялась ему, выполняла все его требования и порой бывала бестолковой, несобранной, оказалась вдруг много мудрее его в жизни? И с мужем прожила аж целых восемь лет. И на день рождения к нему по-прежнему рвется всей душой, не побоявшись у своего босса-монстра отпроситься.

А он вот, Сетин, весь такой состоявшийся, успешный, вдруг к сорока годам оказался совершенно одиноким. Первых трех жен бросил он. Как по шаблону их выбирал, такой же шаблонной и жизнь с ними оказалась. Он с ними расстался и ни разу не пожалел об этом.

Последняя жена, как оказалось, любимая, бросила его. А у него даже не было времени разобраться в своих чувствах, рассказать ей о них. Не было времени по-человечески поговорить с ней о чем-нибудь простом и незатейливом. О дожде за окном, к примеру. О наступающей весне и зацветающих вишнях. Не было времени сводить ее к своему любимому поваленному дереву и посидеть там, слушая стрекот кузнечиков.

Почему?! Потому что боялся подвоха? Боялся обнажать свою душу, чтобы не быть уязвимым? А уязвимым все равно оказался, вот в чем беда.