Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
– Он умирает, – сказала она, поднимая младенца. – Он… умирает.
– Прости.
– Он… умирает…
Демоны все-таки умеют плакать. И боль они ощущают.
– Что я могу сделать?
Действительно. Что может сделать мальчишка, который и сам едва жив. И тварь за спиной. И… тварь шипит, отступая.
– Ты и сам скоро умрешь, – слезы высыхают, а младенец исчезает внутри тела демона. Так уже было. И почему-то это исчезновение кажется почти естественным.
– Да. Наверное. И… получается, что все зря?
А ведь Ричард надеялся. Очень. И демон… демоны ведь могучи,
Она молча протянула руку. И Ричард положил свою на стекло.
– А ты снова вырос… – сказала демоница. – Почти уже одинаковая…
– Отец говорит, что я мелкий…
– Что он понимает.
Ричард промолчал.
– Он умирает… и ты тоже… я не хочу так! – её крик даже сквозь стекло заставил тварь отпрянуть. Она изогнулась, зашипела и… убралась.
– Ричард…
– Мама?
Она прижала руку к носу. Из носа лилась кровь. Яркая такая. И мама покачнулась. Ричард едва успел подставить ей плечо.
– Ты… – она оперлась и сделала шаг к зеркалу. А потом прижала измазанную кровью руку к стеклу. – Что тебе нужно, чтобы ты помогла?! Ты… ты можешь помочь?
– Не знаю, – демоница облизнулась.
Кровь – это сила. Но её слишком мало. Правда, тварь многих убила, но…
– Мертвому сложно оставаться живым, – сказала матушка совсем иным, холодным тоном. – Поэтому она почти всегда голодна. Ты же…
– Я просто девочка, которая слишком верила, – демоница глядела жалобно. – Меня… меня учили. Призывать демонов. Убивать демонов. Забирать их силу. Но… но я не хочу… и он не хочет. Он мог бы убить меня. Он сильный. Сильнее всех, кого я знаю… Но теперь сил почти не осталось… почти… ему сложно находиться в вашем мире. И он умирает.
– Как и мой сын, – взгляд матушки зацепился за взгляд твари. – Мы… можем кое-что попробовать.
– Что?
– У меня есть дар, – она подняла руку, поглядела на неё. – Слабый, но… если ты поможешь…
Боль сдавила виски.
– Мама…
– Твоему сыну, сколь я понимаю, нужно вместилище. Моему – защита…
Боль стала почти невыносима.
– Она хочет вернуться, и я слишком слаба. Не удержу её надолго. Решай, демон.
– Он может не выдержать. Твой сын.
– Может. А твой может свести его с ума. Или тоже раствориться в нем. Но… это все равно шанс. Наш единственный шанс.
– Сила. Нужна будет сила.
– Она есть, – улыбка матушки была печальна. – Меня учили, что в каждой душе есть частица бога… а этого хватит, чтобы…
Тьма упала теплым куполом.
Придавила.
Почти удушила… и отпустила.
– Ричард? – такой знакомый голос раздался рядом. – Ричард, ты… что ты с ним сделала?!
Смех демона все-таки ранит.
Глава 44. Где задается вопрос и получается ответ
«И тогда, оскорбленный отказом, но не желающий смириться, обратился он ко тьме, что таилась во глубине сердца его. Многие годы постигал он запретные науки, а постигнув, пролил кровь невинную, дабы призвать демона. И сказал демону так: «Не желаю я ни золота, ни иных богатств, как не желаю я славы либо же власти. Но хочу лишь любви девы прекрасной». Рассмеялся тогда демон»
Поучительная история о некоем юноше, ступившем на темный путь.
Они появлялись.
Раз. И на внешнюю границу круга ступает Артан, на голове которого сияет солнечным светом корона. Вид, конечно, своеобразный, но, надо признать, вполне соответствующий моменту. Героический. И дева на плече тоже в этот героизм вполне вписывается.
Теттенике?
Или…
Или.
Брунгильда в сопровождении Легионера, который держался как-то не так, а что именно с ним «не так», я понять не успела.
Летиция Ладхемская с каким-то типом, чья наглая рожа показалась смутно знакомой.
Мудрослава Виросская под руку с Лассаром.
Благородное, чтоб его, собрание.
И Ариция, тащившая за руку Ксандра… а вот и настоящая Теттенике, которую сопровождал мрачного вида тип. Каждой твари, как водится, по паре.
Только они есть и в то же время будто в стороне, будто и не люди, но тени.
– Смешно, – сказала демоница и смех её прошелся по шкуре наждачкой. Хвост задрожал, рога заболели и появилось чувство, что того и гляди отвалятся.
Я отряхнулась.
– Где… Ричард?
Я уже не спрашиваю про остальных, потому что людей-то отбыло куда больше, чем я вижу. И надеюсь, что они живы, просто… просто потерялись. Надежда глупая, понимаю, но на то она и надежда, чтобы вопреки здравому смыслу.
– Р-ричард… славный мальчик Р-ричард… я бы так никогда не назвала сына.
– А как назвала?
– Никак. Я… – она чуть запнулась. – Я не смогла выбрать. Столько имен… много, много… больше чем вот.
Демоница продемонстрировала раскрытую ладонь.
– Больше.
– Все красивые. Я выбирала, выбирала… а оно никак.
Что ж, уповать, что собрались мы для помощи в столь важном деле, не след.
– Ричард где?
– Здесь, – она повернулась куда-то. И я повернулась. И… и его здесь не было! Вот, клянусь рогами и хвостом, и всем-то демоническим во мне, что его здесь не было!
Мгновенье назад.
А сейчас он сидел, обнимая себя за колени, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Что здесь… – нервный голос Мудрославы взрезал тишину.
И полуразмытые фигуры людей обрели плотность.
– Ричард! – я сделала шаг. И еще один. И потом бросилась к нему. – Ричард, ты… что ты с ним сделала?!
– Помогла, – вполне искренне ответила демоница. – Я ему помогла.
Вот…
– Тварь! – взвизгнула Теттенике, бросившись к Светозарному. – Отдай мое тело, сволочь!
И добавила…
В общем, зря я думала, что дочери кагана чем-то от простых смертных отличаются.
– Уберите его от меня! – заверещала ведьма, пытаясь съехать с могучего рыцарского плеча. Но получилось лишь дергать ногами да руками. Теттенике же прыгала вокруг, цепляясь за лохмотья, чтобы стянуть ведьму.