Пять новелл для принцессы книга 7

Ей привиделось восходящее солнце, жарко пульсирующее над горизонтом. Оно поднималось с грохотом и гулом, с пением тысяч и тысяч голосов. Голову снова сдавило тем обручем, что причинял только боль. Мелькнула мысль, что это от прикосновения владыки. Она высвободила руку и из его ладони, ощутила это очень реально, а потом видение продолжилось, унося ее ввысь вместе с восходящим светилом, а пение голосов оставалось внизу и затихало, затихало, затихало…

Издали она услышала знакомый голос, того самого смертного, который сетовал на восход.

–  Экое ди-во, - прошептал он.

Эл очнулась от собственного глубокого вздоха, возможность глубоко дышать казалась столь же не реальной, как все происходившее до этого. Ей было тяжело шевелиться. Мягкое прикосновение. Кто-то убрал волосы со лба и приложил мокрую ткань.

–  Ми-ли-нда, - выдохнула она. От усталости она не могла открыть глаза.

–  Вы очнулись. Это хорошо. Хорошо для первого раза.

–  У меня все болит, словно меня колотили палками, - пожаловалась Эл.
– Но бывало и хуже.

–  Браззавиль ждал, что вы сойдете в сад. Вы все не могли очнуться. Я сказала, что вам не до прогулок. Скоро сумерки.

–  Что?
– В памяти всплыло шествие, гром, гул и солнце.
– Уф.

–  Вы сможете встать?
– спросила Милинда.

Эл уловила вызов в ее словах. Она поднялась с рыком, с трудом села, не открывая глаз.

–  Мне встать?
– спросила она.

Милинда приложила к ее гудевшей голове прохладную ткань. Ее прикосновения, казались мягче пуха. Эл не открывала глаз, зато чувствовала любое колыхание воздуха в комнате и шелест платья Милинды, отозвался в ушах шумом лавины.

–  Бедное дитя.

Милинда села рядом, обняла ее и стала тихонько покачивать, будто то самое бедное дитя. От ее объятий стало много легче, тело перестало ныть, а покачивания заставляли напряжение рассеиваться. Эл обреченно повисла у нее на руках. Милинда уложила ее голову себе на плечо и опять приложила прохладную ткань.

–  Я смогу, - упрямо выдохнула Эл.

–  Сможете, госпожа моя. Быть дочерью владыки не привилегия, а тяжелый труд. Вы сможете. Вы сильнее многих.

–  Я смогу надеть это чертово платье, Милинда. Еще и еще раз, столько, сколько потребуется.

–  Вы упрямы. Это глупое упрямство пройдет. Не ищите смысл в том, что делаете. Делайте.

–  Я исполняю наказание.

–  Превратите его во благо.

Она не пыталась считать, сколько раз просыпалась на руках Милинды. Понемногу она привыкала к тяжести одежд.

–  Почему вы обращаетесь с ними так легко, а для меня они тяжелый груз?
– спросила она однажды.

–  Вы сопротивляетесь своей участи. Вы ведете себя так, словно заключили сделку с владыкой. Вы не пытаетесь иначе представить свое положение. Вы прежде не раз говорили о свободе, о ее утрате. Так превратите в свободу то, что имеете. Я не ошибусь, если скажу, что, очнувшись, вы удивляетесь, как пережили еще один рассвет.

–  Да, - вздохнула Эл.
– Моя жизнь стала бесконечными походами на балкон.

–  Когда-нибудь вы выйдете с легкостью и проживете эти мгновения от начала до конца. Вы испытаете великое удовольствие.

–  Удовольствие? И кто до меня испытывал такое удовольствие?

–  Принцесса Фьюла исполняла этот обряд с достоинством.

–  Фьюла?

Эл вспомнила, как в темноте и тяжести одного из миров Фьюла шагала с грациозным достоинством. Она продержалась на ногах дольше других наследников. Как знать, может оттого, что тренировалась в этих походах на балкон?

–  А что происходит, когда я иду туда?
– спросила Эл.

–  Однажды вы сами догадаетесь. Или владыка объяснит вам, я же не в праве, - ответила Милинда.

–  Однажды. Это ваше однажды звучит, как вечность. А мне и кажется, что прошла вечность. Ни дня, ни ночи. Я хочу увидеть такую малость, как восход. Обыкновенный восход, а не ту громогласную феерию, какую мне доводиться лицезреть. Я хочу домой, на Землю. Хочу сесть у моря и смотреть, как диск нашего Солнца поднимается над горизонтом.

–  Вы опять за свое. Здесь ваш дом.

–  Убеждайте в этом себя, Милинда.

Тут Эл поднялась на ноги. Впервые за все время. Она стояла твердо, оглядывала свою комнату и удивлялась. Откуда взялся неожиданный прилив сил? Из воспоминаний? В тот момент Эл решила, что догадка верна, что простая мысль о доме вернула ей способность жить и чувствовать. Едва дыша, она добралась до сада. Она заметила недалеко Браззавиля, беседовавшего с Лороланом. Он заметил ее раньше слуги, всмотрелся пристально и кинулся навстречу.

–  Что ты делаешь, Элли?!
– воскликнул он.
– Глупая.

Он подхватил ее на руки и хотел нести во дворец, но Браззавиль указал Лоролану в сторону своего дома.

Эл была рада прохладе зала и гостеприимству. Несколько глотков из знакомого бокала освежили ее, думать стало легче. Она сидела на скамье, а на нее сверху смотрели два почти забытых лица. Строгое и резковатыми чертами лицо Браззавиля и сиявшее радостью красивое и мягкое лицо Лоролана.

–  Чему ты так рад?
– спросила Эл.
– Ты, кажется, ненавидел меня.

–  Я слишком давно тебя не видел, и думал, что уже не увижу.

–  Тогда мое появление должно было бы огорчить тебя.

–  Напротив, я рад, что ты выбрела из дворца. Ты действительно великая!

Эл посмотрела на Браззавиля.

–  Его подменили?
– спросила она.

–  Он рад тому, что наказание владыки сделало вас немного сильнее, - был ответ.

–  Да. Я этому рад, - сознался Лоролан.
– Я рад тому, что ты еще не вступила в союз с ним, не стала служить. Ты борешься, и твой воин не спит.

–  Спит большую часть времени, - улыбнулась Эл.

–  Что выгнало тебя в сад?
– спросил он.

–  Не могу сказать точно. Кажется, воспоминание о родной планете.

–  Найди такое состояние, в котором ты будешь черпать силы. Пока ты их только тратишь. Найди такой источник, Элли. Тебе уже не будет так трудно. Если бремя тяжело, и ты не можешь его стряхнуть, то вырасти свою силу, - твердо заявил Лоролан.
– Если ты с легкостью выйдешь на балкон, он позволит тебе что угодно.

Эл заметила, как Браззавиль уверенно кивнул в подтверждение этих слов.