Пять новелл для принцессы книга 7

Эл фальшиво пожала плечами и удалилась. Вряд ли ее театральный уход убедил Браззавиля, но его просьбу она исполнила. Эл не выходила в нижнюю галерею, не смотрела в сад, когда улавливала взгляд, устремленный на нее. Только взгляды эти Эл стала ловить часто, и у нее возникло опасение, что юноша подвергнется наказанию. Она посоветовалась с Милиндой. Та в ответ расплакалась. Ситуация стала тупиковой. Не прятаться же ей в комнате, только потому, что вдруг обнаружился воздыхатель. Эл было его искренне жаль, но как ему помочь она еще не придумала.

Совсем некстати владыка вызвал ее для разговора и назначил беседу в злополучной галерее. Эл держалась подальше от открытой части, из сада ее было невозможно увидеть. Она прохаживалась вдоль стены, владыка задерживался. Эл чувствовала себя неуютно.

Вот уж действительно беда! Она заметила, как от лестницы крадется уже знакомая фигура. Первым порывом было уйти, избежать встречи, но его немая мольба остановила Эл. Она повернулась к нему лицом и сказала:

–  Глупо прятаться. Вас трудно не заметить.

Он замер, как воришка, пойманный с поличным. Он прятал глаза, долго молчал. Эл ждала продолжения. Потом решилась его прогнать, но пока подбирала резкую словесную формулу, юноша поднял голову. Она теперь могла ближе видеть его привлекательное лицо с чертами обоих родителей, потому оно казалось знакомым. Пока она разглядывал его, упустила момент. Он сказал первым:

–  Я пришел признаться, что люблю вас. Я прах перед вами, но молчать я не смею.

Эл от удивления открыла рот.

–  Позвольте мне хоть мгновение видеть вас. Не скрывайтесь. Или я умру.

Он сказал со всем пылом присущим влюбленному, от чего Эл потеряла дар речи.

–  Более мне ничего не нужно. Я теперь знаю единственную мою цель - служить вам каждым вздохом.

Он говорил, его слова звучали как молитва, тем временем глаза Эл расширялись.

–  Скажите мне хоть слово, я сохраню его в глубине своего существа. Только слово, - умолял он.

Эл приблизилась и уверенно положила руки ему на плечи.

–  Пусть будет мир в твоей душе, мальчик.

Его вспыхнувший взгляд напомнил Эл город проклятых и восторженные глаза Хети, нареченного брата Алмейры, и взгляды многих, кто провожал ее из города назад, сюда.

Ей так хотелось спросить: не оттуда ли он, что слышал, что знает? Эл воздержалась от любопытства. Случилось худшее, чего боялся Браззавиль, ее вопросы могут погубить его.

–  Иди, - твердо сказала она.

Он безропотно ушел, а после следующей церемонии Эл не обнаружила его присутствия. Браззавиль вернулся к своим традиционным обходам, ритм которых был прежде нарушен, а Милинда слова не произносила при Эл. Эл не стала терзать их вопросами и обратилась напрямую к владыке:

–  Зачем вы прогнали его? Вы назначили мне встречу и не пришли намеренно. Вы знали, что он не выдержит и заговорит со мной.

–  Ты правильно поняла. Ты позднее поймешь почему. Сейчас твоя душа сопереживает его чувствам. Чувства преходящи.

–  Не поверю, что вы так холодны.

–  Я справедлив. Я не испытываю гнева или ревности. Я исполняю начертание закона.

–  Есть такой закон - наказывать за любовь изгнанием? Жаль Лора нет по близости.

–  Дело здесь не в чувствах, а в неумеренности. Он нарушил мои условия. Что же касается Лоролана, то я разрешаю узнать у него тонкости этого вопроса.

–  Спасибо, - фыркнула Эл.
– Могу ли я узнать, какому наказанию вы его подвергли?

–  Он вернулся на свое прежнее место. Я подверг его простой форме забвения, он не помнит о моем мире и о том, что здесь пережил. Он только смертный.

–  Он наследник Браззавиля.

–  Я подумывал о смене династии слуг. Браззавиль только один из.

–  Едва ли. Таких как Браззавиль больше нет, - резко ответила Эл и стала уходить.

–  Вернись, - услышала она приказ.

Эл обернулась и сделала два шага назад.

–  Не смей дерзить мне. У тебя есть круг обязанностей, займись ими. А попутно думай о своей действительной роли в происходящем. Быть может, отыщется и твоя вина?

–  Я подумаю, и отыщется.

–  Ты поймешь позднее.

–  Ничто не убедит меня в том, что наказание за его поступки было адекватным.

–  Ты все знаешь о поступках и их ценности?

Эл улыбнулась и сказала:

–  Говорить абстрактно, не значит быть убедительным. Но намек я поняла. Могу уйти?

–  Коль скоро к тебе возвратилась способность возражать, то я желаю возобновить наши беседы. Ты готова узнать больше, а я готов учить тебя.

–  Мое согласие не требуется?

–  Ты знаешь о себе, ты давно осознала, что большие возможности влекут за собой соответствующую ответственность перед всесущим, потому считаю, что убеждать излишне.

Эл смягчилась и задала вопрос, который раньше задавала только Милинде:

–  Трудно со мной?

–  Нет. Трудность - вымышленная категория, она для смертных. Границ нет, Элли, если только ты их желаешь. Я достаточно абстрактно выразился?

–  Вполне конкретно.

–  Ступай.

Она отправилась прямиком к Лоролану. Он дал понять, что ждал ее. Он вдруг протянул ей руку.

–  Могу я пожать твою?

Эл в знак согласия протянула ладонь и ощутила легкое рукопожатие.

–  Это в знак уважения за твою силу. Ты оправдала надежды всех постоянно присутствующих здесь. Нам позволили беседовать. Жаль мальчишку? Мне тоже. Забавно было наблюдать его пыл. С твоей помощью, Элли, я стал присматриваться к смертным и еще чуть лучше понимать их.

–  Я хочу понять, по какому такому закону его так наказали? И в чем моя вина?

–  Ты считаешь приговор строгим.

Эл кивнула. И села рядом с Лороланом.

Он посмотрел на нее и произнес:

–  И как тебе, после всего, что с тобой происходит, удается оставаться такой непринужденной? После твоих мучительных выходов и ваших излияний в галерее, ты ведешь себя так, словно только что в двери вошла. Хоть для виду проявила бы превосходство.

Эл прикрыла рот рукой.

–  Я забыла… Нас слышали.

–  "Да, будет мир в твоей душе", - процитировал Лоролан.
– Что за глупая фраза. О чем она? Что ты пыталась этим сказать?

–  Я пыталась успокоить его.

–  "Более мне ничего не нужно. Я теперь знаю единственную мою цель - служить вам каждым вздохом", - продолжил Лоролан.

–  Перестань. Я помню, что он сказал.

–  Ты не пришла бы ко мне, если бы поняла всю серьезность этих слов. Он ни на йоту не покривил душой.

–  Я знаю.

–  Знать и ценить не одно и то же, милая сестрица Элли. Он присягнул тебе, чем и подписал себе приговор. Он - будущий слуга владыки, хранитель дворца - присягает существу много ниже рангом, вообще непонятно какого ранга. Чудовищная глупость! И это притом, что ему дали четкий приказ, уточняю, приказ, как себя вести в отношении тебя. Но что ему до приказов владыки, ему был важней мимолетный порыв!