Пять новелл для принцессы книга 7

Милинда по-прежнему ухаживала за ней, Эл совершенно смирилась с распорядком ухаживаний, предоставляя себя заботам Милинды, как неизбежному дополнению пребывания здесь. Эл перестала замечать ее заботы, от чего Милинде явно стало не по себе. Она делилась с супругом своими наблюдениями, подмечая, что девушка стала мягче, изящней, что сила играет в ней не так бурно и яростно, что так пугало Милинду прежде. Эл и до сих пор представляла для Милинды загадку. Запрет владыки - не вызнавать о прошлом Эл - не позволял Милинде спрашивать, но она часто замечала, что Эл демонстрирует не совсем верные, с точки зрения Милинды, свойства натуры, что такому существу, как Эл, не престало иметь такое воспитание. Браззавиль утешал жену тем, что у Эл достаточно времени, чтобы постичь ее, Милинды, точку зрения и измениться.

В возможность этих перемен Браззавиль не верил. Он, как и сам владыка, понимал, кто такая эта гостья.

Стоя у края белой дорожки, рядом с точкой прохода в другой мир, где владыка не уловил бы его чаяний, Браззавиль думал о том, что Элли себя еще проявит с присущей ей неожиданной дерзостью. Она мудро поступила, когда согласилась с условностями нового места обитания, но кем еще она себя покажет, если вступит за границу этого мира. Браззавилю нравилось думать, что однажды она ее пересечет.

После очередной беседы владыка исчез, такое бывало прежде, но вдруг отсутствие затянулось.

Эл ожидала его возвращения в галерее. Браззавиль, как много раз прежде, прошел мимо с почтительным поклоном, заметив возбуждение девушки, остановился.

–  Вас тревожит его отсутствие?
– спросил он.

–  Нет. Меня тревожат собственные ощущения. Я давно не встречала здесь Лоролана, я уже заподозрила, что он покинул мир отца. А сегодня ощутила его. Трансформация происходит стараниями Милинды. Так?
– сказала она.

Вопрос был задан таким тоном, что требовал только утвердительного ответа.

–  Так.
– Браззавиль охотно подтвердил слова кивком.
– Все идет, как должно идти. Пребывание здесь меняет ваши ощущения. По моим наблюдениям в саду больше не происходит бурной смены оттенков, листва не трепещет вслед вашим порывам. Это говорит о том, что вы стали понимать производимые вами явления.

–  Были времена, когда мир гудел для меня, как взбесившийся орган. Мне не хочется возвращать эту чувствительность, - сказала она.

–  Я не знаю, что такое "взбесившийся орган", очевидно, это слишком яркое проявление ваших ощущений мира. Вы всегда можете найти место, где сможете отдохнуть.

–  Грот, мне не помогает, единственное место, которое я знаю, - это подземелье.

–  Если вы сочтете нужным, я укажу вам пригодное место. Оно есть здесь, во дворце. Могу ли я спросить?

–  Спрашивайте?

–  В своем прошлом опыте, вы пытались контролировать ваше мироощущение?

–  Скорее оно контролировало меня, - призналась Эл.

–  То, что вы ощутили Лоролана, не означает, что чувства станут бесконтрольно обостренными.

–  Если бы дело было только в Лоролане. Они касаются и вас, и Милинды.

–  А господина?

–  Меня тревожит его внезапный уход, без всякой закономерности. Но пока я ни разу не ощутила его исчезновений и появлений.

–  Значит, сегодня - не первый случай.

–  Нет. Просто Лоролан отчаянно желает меня видеть, гордость не позволяет ему выйти сюда. Он видит меня в галерее и терзается, а я это чувствую. Мои прежние всплески немало задевали Милинду и вас, как я теперь ощущаю.

–  Милинду задевали, но не меня.

–  Вы давно служите здесь, владыке?

–  Я служу не владыке, Элли, я служу этому месту. Я храню дворец в порядке и наблюдаю за садом и окрестностями. Я здесь тружусь полтысячи лет, мои предки служили здесь с незапамятных времен, мне передан опыт рода, это означает - опыт всех поколений.

–  Странно, я слышала, как владыка вам приказывал.

–  Владыка обращается ко мне с просьбами, но только я решаю, исполнять их или нет. Приказы же касаются сиюминутных изменений, а не порядка в целом.

–  Слуга миру, но не слуга владыке. Странно.

–  Ничего странного. Со временем и вы постигните эту несложную истину. Он так и не ответил, для чего вас оставил?

–  Я намеревалась получить ответ сегодня. Я волнуюсь. Лоролан мечется. Я не часто испытываю волнение такого свойства, обычно, перед важными событиями.

–  И я не часто ошибаюсь, я предположил, что вы с этим волнением ожидаете владыку, - заключил он.

–  Отчасти.

–  Я не имею права спрашивать о содержании ваших бесед, но заметил, что вы смягчились и стали доверять владыке.

–  Так нам проще контактировать. Я испытываю напряжение в его присутствии, поэтому дружелюбный тон помогает мне не слишком концентрироваться на своих ощущениях.

–  Элли, если вам потребуется совет, как держать себя, то вы можете спрашивать не только у Милинды, но и у меня. Я потороплюсь дать вам совет, пока владыки нет здесь. Скоро он предложит вам службу, не отвергайте ее. Это приблизит вас к пониманию своей роли и отчасти поможет этим мирам. Если мои слова вызвали у вас новые вопросы, не торопитесь решать их сами или просить об ответах. Просто наблюдайте, это качество развито у вас в достаточной для нынешней ситуации мере.

–  Расскажите мне о Кикхе, Браззавиль. Слишком много противоречий скрыто для меня в этой фигуре. Если вы такой древний, то должны бы знать о нем.

–  Он древнее меня, но я о нем знаю. Я рискую нарушить некоторые запреты владыки, если стану говорить о любом из наследников. Кикха действительно противоречив настолько, насколько вы смогли сами это уловить. Я испытываю притяжение к нему, потому пристрастен. Если кто-либо претендовал на право именоваться великим, то этот из тех, кто достоин такого звания. Заслужить его расположение - сложная задача, вам это удалось.

–  Я до сих пор не могу решить, пытался ли он помочь мне или способствовал провалу, потому ни врагом, ни союзником его не считаю. Владыка придерживается мнения о том, что он пытался решить свои задачи, а мое участие им способствовало, - сказала Эл.

–  Владыка точен в определении. В своих действиях Кикха беспристрастен, он имеет цели и использует подходящие события и персонажей. Вы были подходящим персонажем.

–  Порою, он не казался мне хладнокровным, теперь я понимаю, что в те моменты его мог заменять мой друг.