Пять новелл для принцессы книга 7

Полага так презрительно фыркнул, что Браззавиль глянул удивленно и спросил:

–  Она тебя чем-то обидела?

–  Меня?!
– завопил Полага.
– Не меня. Ты, как дурень, ей поверил, а она тебя предала, все тои надежды предала! Все ради чего ты ввязался в это! Бросает. Ей дела смертных не интересны. А эти в городе тебя собираются проверять. Сволочи. Да я разнесу их дворец, если они сами тебя не выведут.

Браззавиль смотрел на него, как на невменяемого.

–  Да она была здесь, чтобы предупредить меня. Эл посоветовала выбрать время для испытаний ночью. В галереях хорошо видны звезды. Я не потеряюсь. Она не бросает меня. Они уходит к Мирре. Я высказал сомнения относительно нашего брака. Я и сам теперь понимаю, что, став королем, я не могу жениться на ней. Эл согласилась передать Мирре мои слова. Надеюсь, что печаль ее будет недолгой.

Полага посмотрел на него и испытал такое чувство презрения, что даже не стал говорить ему об уговоре Эл и Эйлифорима. Эта новость будет для него слишком приятным известием.

–  Ты. Ты не король. Ты, бродячий выродок, которого поманили властью, и он побежал, предавая себя и свою любовь!

Тут Браззавиль кинулся на него с той яростью, с какой собирался биться днем. Полага получил такую серию тумаков, что от неожиданности махал руками, попадая в пустое пространство вместо врага. Браззавиль так ловко его скрутил, прижав к земле, что Полага взвыл от отчаяния и боли.

–  Ты сдвинулся умом?
– совсем беззлобно проговорил Браззавиль, не давая ему шевелиться.
– Как ты смеешь бросать обвинения той, которая показала тебе только лучшее? Как можно думать о своих выгодах, когда миру грозит разрушение и хаос? Будь у меня право уйти теперь, я помчался бы к Мирре, как ветер, потому что люблю ее. Но у меня оказывается другая судьба. Она может оказаться непомерно трудной для слепой и чувствительной девушки. Еще раз посмеешь при мне так говорить, я придушу тебя, как глупое животное.

Полага был отпущен, он лежал на влажной земле, дышал прерывисто.

–  Нечего мне делать среди вас, умников. Уйду, - обиженно сказал он.

–  Полага. Ты же не глупый человек. Ты мне нужен. У меня здесь нет друзей, кроме тебя. У меня нет ни семьи, ни близких, один ты.

–  Очень я стану тебе нужен после твоего избрания. Не очень тебе нужен телохранитель, который сейчас желает прибить тебя и твою интриганку Эл, - ворчал Полага в ответ.

Он испытывал одновременно и обиду, и злость, и бессилие понять то, что этим двоим так очевидно. Не вязалось в представлении Полаги их поведение с честностью и добром. Как-то все криво и жестоко выходило.

–  Ты просто устал. Давай, брат, поднимайся. Я припрятал тебе вкусной еды, что прислали из города. Утром нам на совет, не известно, сколько дней все продлиться. Нужны силы и ясный ум.

Браззавиль стал поднимать его с дружеской заботой. Полага хотел оттолкнуть его, сдержался, а когда сел и поднял глаза на Браззавиля, который смотрел на него с доброй улыбкой, то увидел в ней отразилось что-то от улыбки Эл.

–  Бродяга, - ругнулся Полага напоследок.

Потом он вспомнил опять сцену прощания. Они простились навсегда, как Браззавиль навсегда простился с Бродягой.

Глава 5 Разговор с Арьесом

Арьес метался ночью по городу, ему казались тесными улицы, душным воздух, мрачными ночные дома. До утра он обошел по кругу периметр города, а потом желание простора и свежести выгнало его в поле за городом, где он желал вдохнуть полной грудью воздух весны и отделаться от мрачного состояния. Он вдыхал влажный воздух, но и сейчас грудь давило. Он прошелся быстро, чтобы отогнать накатывающую печаль. Уже было почти светло, когда недалеко он увидел Эл, ровным шагом идущую к нему по полю. Она не сменила костюм, и одежда людей запада делала ее чужой. Арьес понимал, что встреча неизбежна. Потом подумал, что чувство смятения могла вызвать она, своей способностью провоцировать других на совершение угодных ей поступков.

Эл приближалась, рассматривая и оценивая его. Арьес не скрывал мрачного настроения и закрыл глаза так же как в первые мгновения встречи.

–  Это ты пожелала моего непокоя?
– вместо приветствия сказал он.

–  Я не занимаюсь таким низким делом, - возразила Эл.
– Прости, если навеваю тебе дурное настроение. Мне поговорить необходимо, вот и потревожила тебя.

Он испытал боль, как на поле. Ее присутствие вызывало старые воспоминания, страдание. И раскаяние. Арьес гнал мысль, что она своим появлением спровоцировала его угрызения совести. Тем тяжелее ему было переносить радость брата, который встретил Эл с ликованием, как спасение. Арьес оказался неспособен на эти чувства, и это разъедало его душу.

–  Вчерашняя твоя затея не хуже чем в горах. Тебе удаются такие сцены, - добавил он после молчания.

–  Обошлось, - вздохнула Эл.

–  И тогда, я вижу, обошлось.

Эл смотрела на его изможденное лицо и не узнавала. Она чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не выплеснуть на нее поток горьких замечаний.

–  Я спешу, - начала Эл.
– У меня дела на юге. Я узнала о твоей утрате веры. Поэтому я осталась ненадолго.

–  Не трать ценное время на меня, - сурово отказал он.

–  Мне нужно кое в чем признаться. Я выбрала тебя, потому что веру ты может быть потерял, но знания умрут с тобой. Я поняла, что вчера ты намеревался честно умереть, не вызывая кривотолков на свой счет. Я могу поведать тебе некоторые подробности, и ты гарантированно окажешься неугодным владыке. Твоя жизнь действительно может оказаться недолгой. Согласен?

–  Слышу речь великой, - не скрывая досаду, сказал он.

–  Так я она и есть, тебе ли не знать.

–  Я не нуждаюсь в том, чтобы ты или кто-то еще рангом меньше приободрял меня.

–  Я думаю, что бодрости от моих откровений не прибавиться. Предполагаю, что ты поторопишься жить после нашей беседы.

–  Отчего я удостоился такой чести? Я пал довольно низко даже в своих собственных представлениях. Ты недолюбливаешь неустойчивые натуры.

–  Так да или нет?

–  А ты примешь какой-то другой ответ кроме "да"? Ты же все решила за нас. Еще вчера, и даже раньше.

–  Значит, да, - подытожила Эл.
– Есть три причины, по которым я окажу тебе такую услугу. Причина первая вернет тебя к прошлому, причина вторая в том, что мы видимся чуть ли не в последний раз, третья в том, что ты нужен кое-кому.

–  В последний, - кивнул Арьес.
– Мы видимся в последний раз. Пусть Эйлифорим думает, что я утратил способность. Я ее не показываю, поскольку не вижу нужды. Ты предупреждала меня о предсказаниях. Я убедился в твоей правоте. И мне не хочется пользоваться способностью. Ты так ловко воспользовалась моим видением тогда, что отбила охоту предсказывать опять.

–  Рана была смертельной. Я попала под собственный кинжал. Клинок был ядовит. Предсказание сбылось. Правда, оно не принадлежало тебе. Я расплатилась за свою ошибку и доброту службой у владыки в качестве слуги.