Пять шагов навстречу

— Что представляла? — подначивает Мэйсон.

— Как ты делаешь доклад в тот же день, как получил тему.

— Вряд ли я занимался докладом.

Его приятный смех кружит голову, и я решаюсь сказать правду, не предоставляя ему возможности издеваться долго.

— Я представляла тебя голым, Картер. Ты был горячим.

— Жеребцом? — хохочет парень.

— Лучше.

Выхожу за дверь первой, но Мэйсон не отстаёт. Мы снова стали собой, что согревает сердце и дарит надежду на возвращение наших отношений в прежнюю колею из качель любви и ненависти, смеха и слёз, ссор и применения, раздражения до белого каления и наслаждения друг другом.

Следую за парнем, сжимая его ладонь с каждым новым шагом ещё крепче, когда распознаю путь и понимаю направление. Глаза Люка и мистера Картера сосредотачиваются на нас, в отличие от Мэйсона, не могу скрыть неустойчивого эмоционального состояния и волнения, ведь один из них видел меня в ту самую секунду, когда под ногами валялось разбитое сердце. Его сын отказался от меня, но и я не ушла далеко, оставив его также внезапно, как вспыхнули наши отношения.

— Ты был прав, я не могу быть тобой, — говорит Мэйсон, ровняясь с мужчинами.

Бровь мистера Картера ползёт вверх, а его одновременно понимающий и удивлённый взгляд бегает между нами.

— Я не хочу подписывать контракт.

— Ты… — говорит Люк, округляя глаза, но отец Мэйсона прерывает его, отрицательно качая головой, положив ладонь на плечо мужчины. Я тоже смотрю на Мэйсона, который, кажется, шутит. Контракт? Я вообще его знаю?

— Что ты хочешь? — интересуется мистер Картер.

— Улететь.

— Хорошо.

— И всё? — недоверчиво спрашивает Мэйсон.

— Я уже говорил. Ты сам выбрал бокс, никто не держит силой и никто не настаивал на занятиях.

— Я не хочу подписывать контракт и не хочу бросать. Я могу заниматься где угодно. Я… черт, у меня есть титул и разряд, я могу тренировать других.

— Можешь, в чём проблема?

— Я не знаю, когда вернусь.

— Когда захочешь, тогда вернёшься.

— Я улетаю прямо сейчас.

— Тебе одолжить на билет? — усмехается мужчина.

— Нет, — улыбается Мэйсон, искоса смотря на меня, я же нахожусь в полном ступоре.

Меня никогда не держали, но и я никогда не падала родителям на голову и не заявляла, что улетаю прямо сейчас неизвестно куда и насколько. Их взаимоотношения полны тайн и возможно, не стоит вникать и пытаться понять людей, которые легко понимают и доверяют друг другу без слов.

— Не напугай детей в аэропорту.

— Я уже говорил, что ты самый охрененный отец на свете? — смеётся Мэйсон.

— Я сам знаю, — самодовольно соглашается мистер Картер.

— Скорей, самый двинутый, — добавляет Люк, растерянно качая головой.

Они обмениваются рукопожатиями, пока я переминаюсь с ноги на ногу, не понимая, как правильно себя вести в подобной ситуации. Ковыряю ногти и кусаю нижнюю губу, переглядываясь между мужчинами. Но когда их глаза обращаются ко мне — хочу превратиться в невидимку. Теперь я совершенно точно чувствую себя виноватой, ведь практически разделяю его с семьёй, а когда речь идёт о Мэйсоне и его семье — это кажется невозможным.

— Не позволяй ему ввязываться в глупости, — говорит мистер Картер.

Уголки губ тянутся вверх, не противостою рвению улыбнуться и признаться честно.

— Мы делаем их вместе.

— Вообще-то, это хреново, гордиться нечем, — смеётся мужчина. — Валите, пока я не позвонил Лизи, и не сказал, что у вас отшибло мозги.

На сердце поселяется тепло и на место встаёт всё то, что казалось, превратилось в пепел. Мэйсон тянет меня за собой, и я подобно гипнозу, спешу за ним, получая улыбку и поцелуй. Наверное, лучше сделать, чем принимать реальность и мириться с пониманием совершенной ошибки. Даже если бы пришлось ползать за ним, я бы смогла, потому что ради того, кто делает тебя счастливой, наполненной жизнью и целой — стоит переступить гордость и себя.

Резко торможу, поймав настороженный и хмурый взгляд Мэйсона.

— А Лей?

— Он будет летать с нами.

Улыбаюсь, сжав ладонь парня.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — отвечает Мэйсон, перекидывая руку через моё плечо и прижимая к себе.

Эпилог

Год спустя

— На этот раз никаких поблажек, — улыбается Мэйсон.

— Их и не было, — киваю я.

— Ты всё ещё так думаешь?

— Конечно.

Подмигнув, он опирается спиной на перекладину и раскидывает руки по канатам вокруг ринга. В карих глазах светится чистый азарт, которые мне в нём нравятся.

— Оттягиваешь время? — выкинув бровь, подначивает он.

— Нет.

Беру перчатки и сую руку в первую, не сводя с него глаз. Я никогда не перестану это делать. И в отличие от первой, которая застегнулась легко и удобно, во второй чувствую неравномерную поверхность, как будто в неё попала клепка или камень. Приходится скинуть первую, чтобы вычистить вторую. Поддерживаю рукой перчатку, пытаясь освободить её внутреннее наполнение. И как только достаю предмет — замирает сердце. Руки начинают трястись, а взгляд едва может сфокусироваться на парне напротив, но я отчетливо вижу его улыбку, наполненную нежностью и любовью.

— Что? — интересуется Мэйсон.

— Это… — я едва могу подобрать слова, чтобы сформировать мысли в голове, превратившиеся в кашу.

Отстраняясь от угла, он сокращает между нами расстояние и останавливается напротив. Мэйсон забирает кольцо, и вслед этому опускается на одно колено.

— Ты готова ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь? — улыбается он, смотря в мои глаза снизу-вверх.

— Я люблю тебя, — исправляю я.

— Тогда, ты готова воевать и бесить меня всю оставшуюся жизнь?

— А ты?

— Торжественно клянусь бросать тебе вызовы, бесить и доводить до седых волос.

— Я люблю тебя, — шепчу я, и лицо Мэйсона озаряется.

— Я люблю тебя, — повторяет он. — Выйдешь за меня?

Подаю к нему, обвивая шею руками и сжимая её слишком сильно. Когда-нибудь я точно задушу его, но пока Мэйсон жив, удача на моей стороне.

Парень берёт мою ладонь и надевает кольцо, плавно скользящее по коже. Мелкие камни обрамляют один основной, переливаясь и сверкая под светом ламп. Всё как в замедленной съёмке. Голова кружится, но когда его губы накрывают мои, мозг взрывается, а над макушкой начинают кружиться звёздочки и сердечки, как в самом банальном диснеевском фильме. Тело пробивает дрожь, сил держать эмоции под контролем не остаётся. Начинаю смеяться и плакать одновременно, падая лбом на его плечо.