Пять шагов навстречу

— Я знаю, — мягкий голос мамы давит на больное. — Я рада, что у тебя появился парень.

— Парень? — ошарашено ахаю я, покрываясь гусиной кожей.

— Да ладно, Трикси, я же не слепая.

— О чём ты?

— Думаешь, я ничего не поняла тогда?

— Когда?

— Я всё ещё помню его имя.

— Боже, ты… ты сейчас шутишь? — падаю на подушку, издав мучительный стон.

— Передавай привет Мэйсону, — смеётся она. — Вы не заслуживаете актерских наград, игра была никчёмной.

— Боже, — тяну я, наверняка лицо покрыто краской, потому что жар приливает к телу. — Поверить не могу.

— В то, что у тебя появился парень или в то, что ты плохая актриса?

— В то, что ты — всевидящая.

— Слишком просто увидеть влюблённость, Трикси. У меня есть новости…

— Какие?

— Я не знаю, как ты воспримешь это.

Напряжение повисает на линии, и я боюсь услышать самые страшные слова.

— Мам? — не дыша, подталкиваю я.

— В моей жизни кое-кто появился…

— Боже, мам, ты до смерти меня напугала.

— Я не знала, какой реакции ожидать.

— Конечно, положительной, другой быть не может. Ты не можешь быть вечно одна. Папа бы хотел, чтобы ты была счастлива. И я хочу. Просто скажи, что у меня чёрный пояс, и я намного быстрее и ловче него.

— Трикси! — оскорблено восклицает мама.

— Он должен знать, на что идёт, — улыбаюсь я, но тут же снимаю улыбку с лица. — Мам, ты должна быть счастлива. Мы должны жить дальше, ты сама это говорила.

— Да, говорила.

— Если он делает тебя счастливой, то заслуживает шанс.

— Ты права, — выдыхает она. — Спасибо.

На линии повисает тишина, словно нас разъединили, но дыхание мамы слышится очень отчётливо.

— Есть ещё кое-что…

— Хорошее или плохое?

— Нас переводят в Миннесоту.

Перед глазами мутнеет, а в голове начинается хаос и паника.

— Я… — не могу собрать мысли воедино, чтобы хоть что-то сказать. Нахожу только те слова, которые говорила всегда: — Я… должна узнать о переводе…

— Переводе? — удивлённо и слишком быстро спрашивает она.

— Ну… чтобы перевестись в Миннесоту.

— Ты пустила его в свою жизнь, а теперь хочешь сбежать?

— Я… я не хочу сбегать. Я хочу быть ближе к тебе.

— Ты всегда будешь близко ко мне, но мы не можем делать это каждый день. Ты окружила себя новыми людьми, пустила их в своё сердце и полюбила, а сейчас хочешь оставить в прошлом.

— Я не хочу оставлять их в прошлом.

— Тогда почему ты снова всё бросаешь? Я люблю тебя, детка, но ты не должна жертвовать собой ради меня.

— Я не жертвую!

— Ты жертвуешь и глупишь. Совершаешь ошибку, которую пока не осознаёшь.

— Мам…

— Послушай, родная. Ты взрослая. За все совершенные поступки, ты отвечаешь сама. Но тогда, когда ты что-то рассказываешь, у меня хотя бы есть шанс остановить тебя. Сейчас я могу это сделать. Конечно, если ты не чувствуешь себя счастливой, если не хочешь быть с ним, то можешь оставить в прошлом. Но ты счастлива, Трикси, я чувствую это даже тут. Знаю, тебя не дадут в обиду. Ты и сама не дашься, но сейчас я спокойна вдвойне. Даже если сегодня у вас не всё легко и хорошо, ты же понимаешь, что не всегда бывает всё гладко. Всегда будут недопонимания и ссоры, главное, чтобы вы хотели понять друг друга. Главное, чтобы вы хотели пройти это и остаться вместе. Если ты любишь и решила отказаться от него из-за каких-то нелепых стечений обстоятельств, то ты совершаешь самую большую ошибку в жизни. Ты будешь помнить её всегда. На протяжении всей жизни ты будешь понимать, что могла бы не поступать по уму, а руководствоваться чувствами, но будет уже поздно. Я сделала такую ошибку, и сейчас могу предостеречь ту, что хочешь сделать ты.

— О чём ты, мам?

— Я должна была пойти с твоим папой. Мы должны были разделить эти пули. Но он руководствовался головой и остановил меня. Отговорил. Я позволила ему идти одному, и теперь буду жалеть об этом всю жизнь. Всё, что у меня осталось и всё, ради чего я жила — ты. Я скорблю и радуюсь одновременно, потому что могла оставить тебя одну. Мы бы оставили тебя одну.

— Это случайность. Она в прошлом. Главное, что ты тут.

— Да, — выдыхает она. — Ты должна подумать и всё взвесить. Не руби с горяча. Не совершай ошибку.

Мямлю что-то нерешительное в ответ. Я не знаю, что делать. В голове каша и в ближайшее время я не знаю, как разобрать то, что творится в сознании. Не иначе, как третья мировая. Мама что-то спрашивает, но её вопрос, словно где-то за пределами моего понимания и осознания. Она снова задаёт вопрос. На этот раз встряхиваю головой и перестаю смотреть в стену напротив.

— Прости, мам, я снова не расслышала.

— Как провела Рождество? — улыбчиво и в то же время понимающе, интересуется она.

— Оно… было намного лучше прежних. Одно из лучших. Я была с семьей Мэйсона. Его сестра выходит замуж.

— Какая чудесная новость, она старше его?

— Она его близнец, мам. Ещё у них есть младший брат.

— И как они тебя принимают?

— Хорошо, — улыбаюсь я, вспоминая моменты, когда смеялась с мамой Мэйсона и Мэди. Как готовила с ними или просто обсуждала девчачьи штучки. Таких разговоров слишком давно не было в моей жизни. Добавляю к ответу: — Ему повезло с семьей.

— Говоришь так, как будто тебе не повезло, — смеётся мама.

— Не правда, я люблю тебя. Вы всегда были для меня на первом месте.

— Были?

— Были и будете, — исправляю я.

Чувствую мамину улыбку и понимаю, о чём она думает в эту секунду: мы обе знаем, что есть ещё один человек, который по счастливой случайности и неслыханной удаче разделил этот пьедестал. Конечно, дело в Мэйсоне. Он присутствует в моей жизни, плотно засев во всевозможных уголках: душе, сердце, голове, памяти, желаниях. Абсолютно везде.

— Я не знаю, как ты воспримешь мои слова, — говорит мама. — Я не жду тебя там, Трикси. Пойми меня правильно, я хочу видеть тебя, хочу быть рядом, но если буду знать, что ты счастлива где-то вдали, то для меня это важнее.

— Я хочу быть там, мам.

— Это твоё решение, я не в праве ему препятствовать.

На заднем плане начинаются разговоры, и я сразу понимаю, что сейчас связь оборвётся. Мне нужно так много сказать, но когда дело доходит до разговора, все мысли вдруг теряются, и на линии повисает неловкое молчание. Каждый раз, когда звонит мама, тоска по ней лишь усугубляется. Каждый раз я хочу спросить, не думала ли она вернуться, оставить службу в прошлом. И каждый проклятый раз у меня не поворачивается язык завести данную тему. Тем более сейчас, когда кто-то появился. Судя по голосу, она счастлива как никогда за всё то время, после гибели папы. Она не может препятствовать моему решению, я же не могу лишать её чего-то нового.