Пять шагов навстречу

— Теперь я точно тебя сделаю, — смеётся Мэйсон.

Фыркаю и легонько шлепаю его по предплечью.

— Только через мой труп.

— Кто победит, тот выбирает имя.

— Кому?

— Моему будущему сыну, — усмехается Мэйсон.

— Отлично, потому что твой сын планирует родиться дочерью.

— Ты даже не беременна, чтобы так утверждать.

— Я чувствую.

— Ты чувствуешь только то, что я сейчас тебя сделаю.

— Ты всегда такой самоуверенный или сегодня особенный день?

— Ставлю двадцатку, что победа моя.

— Ставлю сотню, что твоя победа станет моей.

— Ты всегда такая самоуверенная или сегодня особенный день? — передразнивает Мэйсон.

Ловлю удачную возможность, и наношу первый удар. Моя довольная улыбка слишком широка.

— Это не считается, — сообщает Мэйсон.

— Кто сказал?

— Я. Мы не начинали.

— Мы никогда ничего не начинали.

— Я всё равно не буду брать это в расчёт.

— Ноешь, как девчонка, — хихикаю я.

Мэйсон щурится. На его губах играет хитрая улыбка змея обольстителя. Он хочет переплавить мои мозги, но я единственный человек, который не подвластен ему. Разве что совсем чуть-чуть. Или не чуть-чуть. В любом случае, победа за мной.

Вновь натягиваю перчатку, но уже на дрожащую руку. Либо я соберусь, либо поплыву меньше, чем через минуту. Мысли витают в облаках, на пальце как никогда ранее ощущается кольцо. Оно означает не только моё согласие. Оно означает намного больше, чем можно представить. Такая мелочь связывает нас по всем возможным параметрам, хотя, мы и без кольца связаны и неразделимы.

Принимаю боевую позицию, в то время как Мэйсон делает круг вокруг собственной оси и стучит перчатками друг о друга. За это время, мне удаётся забыться и насладиться видом его широкой спины. Не знаю, почему смотря на неё, я хочу задушить его в объятиях, задохнуться, уткнувшись между лопаток, сойти с ума и запрыгнуть на ринге, но исключая борьбу, а включая возбуждение. Если не считать улыбки, его спина слишком сексуальное место. Я явно фетишистка, потому что обычно подхожу к нему и утыкаюсь не в грудь, а именно в неё. Это одно из самых потрясающих и привлекательных мест мужского тела.

— У тебя слюна бежит, — усмехается Мэйсон.

Закатываю глаза и показываю язык.

— Как бы ты не поскользнулся.

— Я хорошо держу равновесие.

— Проверим, — киваю я.

Мэйсон делает взмах, от которого я успеваю увернуться, показав довольную улыбку.

— Что получает победитель? — интересуется он.

— Не знаю, есть идеи?

— Тот выбирает место и день свадьбы.

— Ладно, какие предложения?

— Сегодня.

— Что? — выпрямляюсь я, ошарашенная ответом. — Что значит сегодня? Прямо вот так?

— Ладно, — выдыхает Мэйсон. — Не сегодня, я пошутил.

Опускаю плечи и выдыхаю, сбитая с толку такой резкой сменой. Но парень вновь заставляет меня распахнуть глаза.

— Завтра, сегодня уже поздно.

— Ты же не серьёзно? — растерянно спрашиваю я.

— Серьёзно. Завтра.

— Ты не можешь организовать и собрать всех завтра.

Мэйсон вопросительно выгибает бровь.

— А нам кто-то нужен?

— Я… я не знаю, — хотелось бы прижать тыльную сторону кисти ко лбу, на котором выступил пот, но на ней перчатка. В итоге, холодная ткань прижимается к коже, но не дарит и капли успокоения.

— Я не хочу, чтобы нас расселяли по разным номерам в некоторых отелях, потому что у них дикие законы. Я хочу, чтобы ты была моей женой и находилась рядом всегда. Я даже не могу коснуться тебя, потому что там так не принято и нельзя. Как вообще можно назначить уголовное наказание за то, что я хочу тебя обнять?

— У всех свои традиции, нужно их уважать, — пожав плечами, говорю я.

— Поэтому ты станешь моей женой завтра. Если надо, я отрублю тебе руку, чтобы надеть кольцо.

— Что за варварские методы и категоричность?

— Я просто хочу, чтобы ты была моей женой.

— Мы можем исключать такие страны.

Мэйсон выпрямляется, сменяя стойку привычным положением.

— Это мелочь, Трикси, а не основная причина. Я хочу, чтобы ты была моей женой. Чтобы ты носила мою фамилию. Это давно пора было сделать. Зачем терять время?

— Думаешь, что с кольцом и штампом что-то изменится?

— Нет. Я по-прежнему люблю тебя.

— А многие говорят, что брак меняет отношения.

— Мне плевать, что говорят другие, я не обязан быть ими или мыслить, как они.

Улыбка трогает губы.

— Сожми булочки, Картер, — сообщаю я.

— Я сжал, как только тебя встретил, — усмехается Мэйсон. — Не оправдывай свой будущий проигрыш согласием с моей датой.

— Что, если я хочу того же?

— Тогда ты могла бы сделать мне предложение.

— Встать на колено и попроситься выйти за тебя?

— Да, — улыбается парень. — Может быть, я бы дал своё согласие.

Делаю несколько удачных ударов, которые Мэйсон абсолютно не ожидает получить. Моя улыбка способна озарить Нептун, находящийся в самом отдалённом уголке солнечной системы.

— Три, Картер, — парирую я. — У тебя всё ещё круглый нуль. Теперь я — та, кто будет думать.

— Как будто тебя кто-то спрашивает, — сверкая мальчишечьей улыбкой, игриво заявляет Мэйсон. — Я спросил из-за уважения и воспитания.

— Я меня свой ответ, беру время на размышления.

— У тебя нет времени. Возможно, ты уже беременна и теперь придётся выйти за меня.

— Ребёнок не является гарантией брака и существования отношений, либо их продолжением. Я не беременна.

— С чего ты так решила?

— Я делала тест пару дней назад.

— Тогда, тебе придётся делать их каждый день. И несколько, вдруг какой-то будет ошибочный.

— С чего ты взял, что я не принимаю таблетки?

— Потому что я разбирал наши чемоданы и искал документы в твоей сумке. Ты не пьёшь таблетки.

— Есть другие варианты.

— Ты бы не стала скрывать от меня это. Ты вообще никуда не ходила одна, мы всегда вместе.

— Я могу уйти фотографировать, — предполагаю я.

— Да, пока я покупаю кофе. Мне требуется десять минут, максимум пятнадцать. Признайся честно, ты не принимаешь их.