Пять шагов навстречу

Оба парня смеются, но один из них приближается ближе и встречается с моими губами. В ту же секунду, чувствую, как кровь начинает бурлить, а боль усиливается. Кусаю губу Мэйсона, и уверена, могла бы вовсе оставить его без неё. Отстраняясь от меня, он морщится, но улыбается.

— Черт, ты снова это сделала.

— Это был неподходящий момент для поцелуя, — сообщает мой мастер.

— Я был бы рад, если бы ты сказал это на несколько секунд раньше, — смеётся Мэйсон.

— Учту, — с улыбкой в голосе, соглашается парень.

Мои пытки продолжаются ещё час, после чего, красное плечо сияет под ярким светом лампы, а чёрный маяк размером в пару дюймов, навсегда останется на теле. Если это не помять о Мэйсоне, то память о том, чтобы я больше никогда не шла на подобную процедуру, сотканную из острой боли.

Мой мастер держит зеркало, но я и так вижу рисунок.

— Ну, как?

— Спасибо, — улыбаюсь сквозь слёзы. — Я больше никогда не приду.

— Придёшь, — смеётся он.

Перевожу взгляд в сторону Мэйсона, который тоже рассматривает символ на моём плече. На его губах загадочная улыбка, и она подталкивает меня к вопросу.

— Хочешь сказать, что не предложишь сделать себе такую же?

— Не-а, — улыбается он, смотря в мои глаза. — Я стану грушей в зале.

— Из-за татуировки?

— Из-за тату для девчонок, ещё предложи набить птичек или знак бесконечности.

— Ты стал бы таким милым.

— Ага, для радужного сообщества. Отец всегда говорил, что его задница неприкосновенна, могу сказать, что моя тоже.

— Не обязательно быть пассивом, можно быть активом, — играю бровями, из-за чего он тут же морщится.

— Я предпочитаю грудь.

— Это тоже можно найти. На любой вкус и цвет.

— Женскую грудь, — уточняет он. — У тебя неплохая, например.

— Я знаю, — киваю, подавляя внутренне смущение, которое так и рвётся наружу. Я бы с удовольствием потеряла с ним зрительный контакт сейчас, но тогда дам повод для шуток.

— Ты слишком самоуверенная.

— И это говоришь мне ты.

— Ага, — усмехается Мэйсон.

Получаю наставления в уходе, и мой маяк скрывается под пластырем. Несколько дней мы будем видеться только на пару минут в день, и то, чтобы нанести крем, и только после полного заживления, я смогу не закрывать его. Лямка топа немного сдавливает место ноющей боли, что подталкивает носить футболки до тех пор, пока на месте татуировки не останется и малюсенького красного пятнышка.

На улицу выхожу воодушевлённой, и скорей всего, это состояние аффекта скоро улетучится.

— Ты довольна? — спрашивает Мэйсон, медленно вышагивая к отелю.

— А ты?

— Как обычно, вопрос на вопрос.

— Или ответ на ответ.

— Очень смешно.

— Дашь мне руку?

— А ты мне что?

— Не задушу тебя подушкой ночью, — улыбаюсь я.

— Ты же понимаешь, что пропустила сегодняшние лекции и пропустишь завтрашние.

— Понимаю.

— И у тебя не дёргается глаз?

— А должен?

— Насколько я помню, ты переживаешь на счёт баллов.

— Но это не отменяет моего желания быть тут.

— Неделя пропусков, Трикси.

— Пять дней, уже четыре, завтра будет три.

— Я не могу понять тебя, — выдыхает он, запуская пятерню в волосы.

Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Выгнув бровь, он тормозит следом, и я делаю шаг в его сторону, положив ладонь на щёку. Касания к нему такие приятные, они разжигают огонь, поднимают бабочек в животе и превращают мозги в желе, а аромат его тела, который так хорошо ощущается вблизи — делает из меня девочку-фанатку, готовую разорвать его на кусочки, чтобы он не достался никому. Мэйсон — это смесь желания и отрицания, и первое выигрывает на фоне второго. Так или иначе, это похоже на снежный ком, который слетает с горы, с каждым последующим поворотом собирая новую массу: в моём случае, для влюблённости. Ты думаешь, что знаешь его, видишь насквозь, а он оказывается не тем, как предполагалось. Всем кажется, что он до просты банален и однотипен, возможно, так и есть, но я вижу другое. Для меня он другой.

— Что?

— У тебя красивые глаза, — улыбаюсь я, пытаясь пробиться сквозь его стену.

— Серьёзно? — смеётся Мэйсон. — Ты решила подкатить ко мне?

— Немного. Если поцелуешь меня, я залезу в твою кровать.

— Это угроза?

— Нет.

— И что тогда?

Быстро целую его подбородок, но пользуясь возможностью, тут же кусаю, из-за чего парень фыркает и поднимает его выше.

— Я уеду с тобой только на твоей машине и только через неделю, — уверено сообщаю я.

— Ты опять укусила меня.

— Ты вообще меня слушал?

— А надо? — улыбается Мэйсон, из-за чего я пихаю его плечом, но тут же морщусь, забывая о том, что именно оно сейчас самое слабое звено. — Больно?

— Гораздо больней будет тебе, — ворчу я, пользуясь отвлекающим манёвром, с помощью которого хочу снова ударить его в пресс, чтобы получить поцелуй, но парень легко ориентируется и блокирует мой удар.

— Я не идиот, — усмехается он. — Второй раз не прокатит.

— Ты засранец, Картер!

— Ты же говорила, что не знаешь мою фамилию.

— Ты сам её назвал.

— Ах, да, — игриво замечает Мэйсон. — На секунду потерял бдительность.

Щурюсь и на этот раз успешно наношу удар ладонью по его заднице, из-за чего он подскакивает и на несколько шагов отбегает в сторону, протирая место удара.

— У меня задница горит, — смеётся он. — Какого черта?

— Ты на секунду потерял бдительность.

И меньше, чем за долю секунды, её теряю я, получая ответный удар, но Мэйсон рассчитывает силу, и ответ моим действиям не такой болезненный. Визгнув, как от огня, отлетаю в сторону и расставляю руки перед собой, шагая спиной, потому что с хитрой улыбкой, он направляется за мной.

— Чего-то боишься?

— Нет, око за око, — предлагаю я. — Я же получила ответ, мы квиты, хорошо?

Выгнув бровь, Мэйсон продолжает улыбаться, и я понимаю это, как согласие, благодаря которому убираю оборону из рук и выпрямляюсь, поворачиваясь лицом вперёд. Это было моей ошибкой, потому что он снова отвешивает новый, а после второй и третий. Теперь уже горит моя задница.

— Мы же договорились! — кричу я, прибавляя темп ногам и переходя на бег.

— Я не дал ответ, — смеётся Мэйсон, и четвёртый удар прилетает также быстро, как предыдущие, из-за чего я начинаю визжать и смеяться одновременно.

— Мне больно!

— Ты укусила меня трижды, ударила единожды, хотела дважды, но не получилось, а с третьего получилось.

Нагнав меня, он отвешивает пятый удар по заднице, а после закидывает на плечо. К сожалению, Мэйсон предусмотрительный, ведь моя голова свисает не в районе поясницы, а у его живота.

— У меня будет всё красное! — восклицаю я.

— Не всё, а только одно место, думаю, ты не будешь сверкать голой. Теперь я впереди.

Вижу его победоносную улыбку, но не считаю, что это время для радости. Ущипнув его за бедро, подтягиваю ноги и делаю колесо, занимая оборонительную позицию, из-за чего глаза парня готовы вылезти на лоб. Подзываю его пальцем и улыбаюсь.