Пятьдесят оттенков свободы

— Кристиан, я просто сказала, не подумав. Пожалуйста, не волнуйся. Пожалуйста, не думай об этом больше.

Я снова целую его. Он стонет, отвечает тем же и вдавливает меня в матрас. Сжимает руками мой подбородок… и вот уже все позади и мы снова забываемся друг в друге.

Глава 9

На следующее утро просыпаюсь еще до будильника. Кристиан обвился вокруг меня, как плющ: голова — на груди, руки — на талии, нога застряла между моими. Мало того, он еще и скатился на мою сторону кровати. Всегда одно и то же. Стоит нам поспорить вечером, как все вот этим и заканчивается: он сворачивается у меня под боком, а мне жарко и неудобно.

Ох, мои Пятьдесят Оттенков! Какой же он бедненький и несчастненький… в некоторых отношениях. Кто бы мог подумать?

Перед глазами — знакомый образ: грязный, неприсмотренный, несчастный мальчик. Этот образ постоянно меня преследует. Глажу его по стриженым волосам, и меланхолия отступает. Кристиан ворочается, открывает заспанные глаза, смотрит на меня и пару раз мигает.

— Привет. — Улыбается.

— Привет. — Люблю просыпаться под эту улыбку.

Водит носом по моим грудям, довольно мурлычет.

Его рука ползет по моей талии, по прохладному атласу халата.

— Ты такая соблазнительная, — бормочет он и бросает взгляд на будильник, — но мне надо вставать. — Потягивается, откатывается от меня, поднимается.

Я лежу на спине, заложив руки за голову. Любуюсь…

Кристиан раздевается — пора в душ. Я смотрю на него — само совершенство. Ни убавить, ни прибавить. Я бы и волоска не изменила… ну, разве что подстригла бы, когда отрастут.

— Созерцаете и восхищаетесь, миссис Грей? — Он вскидывает иронически бровь.

— Прекрасный вид, мистер Грей.

Кристиан усмехается и швыряет мне в лицо штаны, но я успеваю вовремя их схватить. Хохочу, как школьница. Он наклоняется с недоброй ухмылкой, стягивает одеяло, хватает меня за лодыжки и тащит вверх. Рубашка задирается, я пищу, а он атакует меня серией быстрых поцелуев — колени, бедра… о…

— Доброе утро, миссис Грей, — приветствует меня миссис Джонс. Я вспоминаю ее вчерашний визит к Тейлору и краснею.

— Доброе утро.

Она подает мне чашку чаю. Я забираюсь на стул у стойки, рядом с мужем. Кристиан выглядит, как всегда, потрясающе — свежий, только что из душа, волосы еще влажные, в белоснежной рубашке и серебристо-сером галстуке. Моем любимом. С этим галстуком связаны самые приятные воспоминания.

— Как дела, миссис Грей? — У него такой теплый взгляд.

— Думаю, вы и сами знаете, мистер Грей. — Смотрю на него из-под ресниц. Он кивает.

— Ешь. Ты вчера совсем не ела.

О, мы сегодня в роли босса.

— Не ела, потому что ты был задницей.

Миссис Джонс роняет что-то в раковину. Я вздрагиваю. Кристиан, как будто не слыша, бесстрастно смотрит на меня.

— Задница или нет — ешь. — Тон серьезный. С ним лучше не спорить.

— Ладно! Ложку в руку, ешь гранолу, — бормочу я тоном упрямого подростка.

Тянусь за греческим йогуртом, кладу пару ложек на свою кашу, добавляю немного голубики и бросаю взгляд на миссис Джонс. Наши глаза встречаются. Я улыбаюсь, и она отвечает теплой улыбкой. Такой завтрак я выбрала сама во время медового месяца, и вот получила.

— Мне на этой неделе, возможно, придется слетать в Нью-Йорк, — сообщает Кристиан, вторгаясь в приятный ход моих мыслей.

— А…

— Придется остаться на ночь. Я хочу, чтобы ты полетела со мной.

О нет…

— Кристиан, я работаю.

Он смотрит на меня так, словно хочет сказать: да, ты работаешь, но босс ведь я.

Вздыхаю.

— Да, ты владеешь компанией, но меня не было три недели. Пожалуйста. Как я буду управлять бизнесом, если меня там нет? Со мной ничего не случится. Тейлор, конечно, полетит с тобой, но Сойер и Райан ведь останутся, и… — Я замолкаю, потому что Кристиан усмехается. — Что еще?

— Ничего. Только ты.

Хмурюсь. Он что, смеется надо мной? И тут вдруг…

— А как ты собираешься добираться до Нью-Йорка?

— На самолете компании, а что?

— Просто хотела проверить, берешь ли ты «Чарли Танго». — По спине бегут мурашки — вспоминаю его последний полет. Как волновалась, ожидая часами новостей! К горлу подступает тошнота. За всю жизнь я так не переживала, как тогда. Замечаю, что и мистер Джонс притихла.

— Я не полечу в Нью-Йорк на «Чарли Танго». Он для таких расстояний не предназначен. К тому же его вернут из ремонта только через две недели.

Слава богу. Я улыбаюсь — сразу полегчало. В последние недели Кристиан слишком много времени посвящал инциденту с «Чарли Танго».

— Что ж, я рада, что его почти починили, но… — Стоит ли говорить, как неспокойно у меня на душе, когда он куда-то улетает?

— Что? — спрашивает он, расправляясь с омлетом.

Я пожимаю плечами.

— Ана? — не отстает Кристиан.

— Нет, ничего. Я просто… ну, знаешь… Когда ты летал в прошлый раз… я думала… мы думали, что ты… — Закончить не могу. Он смягчается.

— Эй! — Тянется через стол, проводит по моей щеке костяшками пальцев. — Там был саботаж. — Он мрачнеет, и я спрашиваю себя, а не знает ли Кристиан, кто за всем этим стоял.

— Я не могу тебя потерять…

— Виновные были уволены. Пять человек. Ничего подобного больше не повторится.

— Пять человек?

Он кивает с серьезным лицом.

С ума сойти!

— Кстати, вспомнила. У тебя в столе — револьвер.

Он хмурится; наверное, мой переход показался ему нелогичным. Или мой обвинительный тон зацепил, хотя я ничего такого и не имела в виду.

— Это револьвер Лейлы, — говорит наконец Кристиан.

— Он заряжен.

— Откуда ты знаешь?

— Проверила. Вчера.

Смотрит на меня сердито.

— Я не желаю, чтобы ты трогала оружие. Надеюсь, оставила на предохранителе.

Я моргаю, сбитая с толку.

— Э… на этом револьвере нет предохранителя. Ты в оружии-то разбираешься?

Он мнется.

— Э… нет.

У порога деликатно покашливает Тейлор. Кристиан кивает ему.

— Нам пора. — Кристиан поднимается, надевает свой серый пиджак. Я выхожу вслед за ним в холл.

У него лежит револьвер Лейлы. Вот так новость. Интересно, что с ней случилось? Она ведь еще в… Где? В Нью-Гемпшире? Забыла.