Пятьдесят

– Что именно вы хотите узнать?

– Именно вы ведь оказывались оба раза на чердаке, и там что-то происходило. Потом непонятная история с фотографией…это загадочное убийство. Может, все как-то связано между собой?

– Последние два дня для меня вообще одна большая загадка, - сказал Клайв, садясь в машину.
– Вы человек сведущий, мистер Уоссон, и если я что-то захочу узнать, или если потребуется ваша помощь, то я обращусь к вам. А сейчас, извините, мне нечего пока больше добавить. До свиданья!

Он закрыл дверь, и махнув на прощание рукой быстро покатил по дороге. Уоссон постоял еще немного, задумчиво глядя ему в след, а затем, отбросив в сторону окурок, прошел к своей машине и тоже вскоре уехал.

Глава 8. Два.

Приехав домой, Клайв сразу подошел к зеркалу, скинул верхнюю одежду, и стал внимательно себя осматривать. Он знал, что при удушении, на шее, в местах сдавливания, должны появиться темные пятна, однако ничего подобного так и не заметил. Всю дорогу его мучило воспоминание о случившемся, и хотя оно стало еще дальше, непостижимым образом не оставив в душе страха или омерзения, но в памяти четко сохранилось главное. Слова незнакомца словно врезались в нее, и Клайв, чтобы попытаться разобраться в них, сел сейчас за стол, и достав лист бумаги, постарался записать услышанное. Быстро водя карандашом, он даже не пытался смотреть на текст, который рука словно выводила сама, почти независимо от своего хозяина, а только следуя за сигналами мозга. Записав все, он откинулся на спинку стула и прочитал, что у него получилось. " Помни. Время много. Времени нет. Твоя память. Молодец. Свет сила. Пятьдесят надо. Будешь вспоминать. Один есть. Думай. Старуха говорит. Читай. Дорога. Альтштау. Картина проход. Надо пятьдесят. Выбор есть. Мой город. Картина проход. Грюнфельд. Грюнфельд ".

– Грюнфельд!
– внезапно пронеслось у него в голове.
– У мамы и Лайзы фамилия Гринфелд. Вот черт! Грюн - это по немецки, кажется, "зеленый"!. Грюнфельд и Гринфелд слишком похожи, чтобы это можно было считать совпадением. Я не мог ошибиться, это существо несколько раз достаточно четко произнесло именно "Грюнфельд".

От волнения Клайв встал со своего места, и закурив, зашагал по комнате.

– Думай. Это его слова. Но что я должен думать? Что значит, "Пятьдесят надо"?

Он еще раз посмотрел в свой листок, быстро пробежав глазами загадочный текст.

– Один есть. Будешь вспоминать.

Внезапно Клайв остановился, пораженный неожиданной догадкой.

– Один есть, а надо пятьдесят! Твою мать!
– он посмотрел на себя в зеркало, висевшее на стене, теперь говорил с собственным отражением.
– Один есть - это же наверняка Хальс! Это существо выходит из картины, питаясь светом лампы. Оно убило Хальса, и по неизвестной причине убьет еще сорок девять человек. Дьявольщина какая-то! Ему или нужны Гринфелды или его имя Грюнфельд. Ведь на картине прорисовывался именно человек, а не какая-то субстанция. И на чердаке он больше походил на человека, ведь я чувствовал его пальцы. Но почему же мне не было страшно ни тогда, ни сейчас?! Ведь увидев это по телевизору или в кино, да еще представив себя участником событий, можно легко наложить в штаны, и потом вечно бояться даже собственной тени! А я так спокойно отношусь к этому!

Клайв резким движением сел на диван.

– Ведь услышь я эту историю от кого другого, то даже, наверное, и до конца бы не стал ждать, а просто покрутил пальцем у виска! Действительно, в голове не укладывается, что это происходит со мной. Но мертвый Хальс служит неопровержимым доказательством, что все, что происходит, имеет под собой самые серьезные мотивы. И если моя догадка верна, нас ждут самые серьезные испытания. Но почему же он выбрал меня? Достаточно было посветить ему в лицо что- ли? И эта чертова картина…вот надо же было влипнуть в такую историю на самом ровном месте! Картину уже уничтожали, но она снова появилась. Даже если предположить, что Джордж сжег другую, то появление этой на разных местах чердака, и появление на ней этой рожи, уже ничем объяснить себя. Да и на фото он сумел пролезть…Грюнфельд, мать его!

Тут Клайв снова встал и быстро подойдя к телефону, набрал номер Адамсов :

– Алло? Элейн? Привет, это Клайв. Да. Позови мне тетю к телефону пожалуйста. Ах наверху! Ну пускай перезвонит.

Положив трубку, он снова сел за стол. Листок лежал перед ним, но ничего нового пока в голову не приходило. Через пять минут зазвонил телефон :

– Алло, это я , Лайза. А, ну Элейн сказала, что ты на втором этаже. Понятно, что убирались. Слушай, скажи мне такую вещь, слово Грюнфельд тебе ничего не говорит? Ничего?
– Клайв с досады даже стукнул по столу рукой.
– Да так, какие-то вариации возникли вдруг. Конечно похоже на твою, я знаю. Но вот вертится на языке…ладно, извини, не буду отвлекать. Ложитесь не поздно сегодня, отдохните. Да, пока!

Положив трубку, он снова посмотрел на бумагу, но почувствовав, что голова больше отказывается что-либо соображать, Клайв отложил его в сторону, и достав из бара бутылку виски, он прямо в одежде лег на диван, и после нескольких глотков заснул.

Его разбудил настойчивый телефонный звонок. Часы показывали половину третьего утра. Сначала Клайв решил не подходить, но поскольку телефон явно не собирался умолкать, он встал с кровати, и подойдя к телефонной трубке, брошенной на подоконнике, сонным голосом сказал дежурное " Слушаю".

– Мистер Берри, - в трубке послышался голос, показавшийся Клайву очень знакомым.

– Да, я.

– Здравствуйте. Прошу прощения, если причинил вам неудобство, но дело не требует отлагательств. Меня зовут Адам Борс. Мы виделись днем у Адамсов.

– Да, конечно. Я помню, лейтенант.
– Клайв разом проснулся.
– Что случилось?

– Вы знаете Фредди Маккрюггера, знакомое имя?

– Да, - Клайв сразу вспомнил молодого фотографа.
– А что такое?

– Он зверски убит.

– Черт! Когда?
– закричал в трубку Клайв.

– Около часа назад. А вас не удивляет, почему я звоню вам по этому поводу?

– Меня уже мало что удивляет, - грустно усмехнулся Клайв.
– А действительно, лейтенант, почему?

– Он жил с родителями, и когда они услышали его страшный крик, и не на шутку встревоженные прибежали в комнату сына, то их глазам предстало страшное зрелище. Он лежал на полу в своей комнате с полностью оторванной головой. Вероятно, он увидел убийцу, закричал, и побежал к выходу, но его мгновенно поймали и одним движением открутили голову, словно цыпленку. Следующим движением вскрыли заднюю часть черепа и вытащили оттуда мозг. Но самое главное, мистер Берри, почему я, собственно, вам звоню, это особая улика. Дело в том, что его живот был распорот точно так же, как и при тех печальных обстоятельствах, благодаря которым мы с вами познакомились.

– Опять цифра "один"?
– спросил Клайв, одновременно предчувствуя ответ.

– Нет, на это раз "два"!

Глава 9. Первые догадки.

Некоторое время Клайв молчал.

– Что вы думаете, мистер Берри?
– спросил Борс, слыша в трубке только его дыхание.

– Вы хотели убедиться, что я дома?
– Клайв даже усмехнулся.

– И это тоже, что скрывать. Вы понимаете, что у нас складывается нехорошая тенденция, и мой долг это прекратить, используя для все свои знания и опыт.

– Это ваша работа, - ответил Берри.
– Спрашивайте, что вас интересует.

– Пока ничего, кроме того, что вы дома и вы живы. Исходя из происшедшего, я могу предполагать что угодно, прошу прощения.

– Я жив. Это единственное, что я знаю сейчас точно А по поводу убийства ничего вам сказать не могу, хотя и очень сожалею о случившемся.

– Хорошо, мистер Берри. До свидания. Через пару дней я вас вызову.

– До свидания.
– Клайв положил трубку, и наконец раздевшись, лег в постель.