Пятничная я. Умереть, чтобы жить

— Откуда это вы так бежали?

— От оружейника мастера Ноймайера, пресветлый дор, — Янис-Эль согнулась и уперлась руками в колени. Стоять прямо было невозможно — в груди жгло, в боку кололо.

— Вы знаете старика, юная фьорнэ? — Тарон удивленно вскинул брови.

Янис-Эль кивнула. Говорить нормально у нее по-прежнему не получалось.

— Откуда?

— Я ходила к нему… Долго… А сегодня купила у него меч. Вот.

Янис-Эль не могла не похвастаться своей покупкой. Но Тарон лишь мельком взглянул на оружие, которое Янис-Эль дрожащими пальцами отстегнула от пояса, и лицо его омрачилось.

— Странная штука — жизнь, — меланхолично сказал он и отошел в сторону, автоматически начиная растирать своей единственной рукой то, что осталось от второй. — Старик сказал мне, что клинок сам найдет себе хозяина. Но я никогда не думал…

Тарон покачал головой и остановился спиной к Янис-Эль. В голове у нее тут же всплыло то, как старый оружейник всегда реагировал на вопросы о том, откуда у него взялся такой редкий и дорогой меч… Неужели, клинок когда-то принадлежал дору Тарону? Поколебавшись, Янис-Эль озвучила этот свой вопрос, глядя в напряженную спину главы Академии. Тот кивнул. А после очень долго молчал. Янис-Эль боялась дышать, понимая, что момент для Тарона, судя по всему, очень сложный. Что же связано для него с этим оружием, если такой человек, как он, на него даже смотреть не может? Словно подслушав ее мысли, Тарон заговорил:

— Именно им мне изувечили руку. А вместе с ней и всю жизнь. Я тогда попал в плен. Меня пытали… Ну и вот, — Тарон шевельнул обрубком своей руки, а после снова принялся его нервно массировать. — Меч противился… Думаю, вы еще даже не понимаете, о чем я говорю, не знаете, хозяйкой какой вещи стали. А те, кто меня захватил, знали и подготовились. Они рубили мне сначала пальцы, после кисть, а затем и дальше, все выше к локтю. Рубили моим же оружием, которое плакало в их руках, но…

— А как же маги? Я знаю, что недавно одному из курсантов вполне успешно отрастили заново пальцы на левой руке…

Тарон покачал головой.

— Вы не понимаете. Исправить то, что сделано этим клинком, нельзя. Это было исключительно полезно, когда он был в моих руках, но стало приговором мне, когда им завладели опытные в таких делах враги.

Янис-Эль смотрела на оружие с благоговением. От откровений Тарона меч не стал казаться ей ужасным или наполненным злобой. Нет. Честная сталь была не виновата в том, что попала в грязные руки. Напротив, с этого момента Янис-Эль стала уважать и ценить свое приобретение еще больше. Ведь теперь она знала, что синеватое лезвие меча не только закалялось в крови дракона, но и было омыто кровью героя… Тарон постоял еще, глядя то ли за темное окно на плац, то ли на собственное отражение в неровном, бликующем стекле, а после повернулся, резко переходя в совсем иное настроение.

— А теперь скажите, откуда вы взяли деньги на его покупку, фьорнэ? Ваш фьор — не самый богатый в Вечном лесу, чтобы давать вам столько на карманные расходы. Да и вы сами рассказывали мне, что из семьи, по сути, сбежали сюда в Академию… Значит, денег у вас, скорее всего, нет. А самый прижимистый в городе оружейник мастер Ноймайер вряд ли вдруг повредился умом, чтобы отдать вам такое оружие за бесценок.

Тарон смотрел теперь строго и даже подозрительно. Янис-Эль улыбнулась ему от уха до уха.

— Я заплатила ему тем, что для старика оказалось дороже любых денег.

— И что же это такое? — Тарон нахмурил свои густые темные брови.

— Он теперь снова счастлив.

Янис-Эль вспомнила лицо мастера Ноймайера и то, как Марика суетилась вокруг отца, не зная чем ему еще угодить, как порадовать. Рассказывала о себе, расспрашивала о нем. Потом переключилась и на саму Янис-Эль — очень уж магессу заинтересовал ее дар. Она слушала, хмурила брови. Попросила что-нибудь найти в доме. А после предложила это что-то перенести в комнату, где все сидели — вот хоть бы и на стол. Янис-Эль изумилась:

— А что, я так тоже могу?

Марика пожала плечами.

— Я не настолько хорошо разбираюсь в пространственной магии. Маги-пространственники не приходили в мир уже очень давно. А с вами, уважаемая фьорнэ, вообще все очень странно. И как вас до сих пор не нашли?

— В смысле? — Янис-Эль это «не нашли» не понравилось до крайности.

— Вы, фьорнэ Моберг, обладаете очень сильным магическим даром, раз пользуетесь своими возможностями без эликсира. Вообще впервые слышу о таком. Вас надо учить, вас надо развивать…

— Стоп, — сказала Янис-Эль, и Марика удивленно замолчала. — У меня к вам просьба. К обоим, — Янис-Эль объединила взглядом старого оружейника и Марику. — Огромная. Ну хоть в благодарность за то, что я свела вас вместе. Прошу. Умоляю. Не надо никому обо мне говорить!

О том, что начнет твориться, если известия о ее супер-способностях дойдут до каких-нибудь заинтересованных фанатиков или просто до властей — человеческих или эльфийских, — и думать было страшно. Лучше уж сдохнуть от яда, любезно подсыпанного родственничками. Теперь Янис-Эль понимала все это слишком хорошо. И какой идиоткой надо было быть, чтобы все о своей невосприимчивости к магическому внушению выболтать Тарону? И нахрена она демонстрировала чудеса, отыскивая предметы в местном «полицейском участке», куда ее загребли после раскрытия кражи в гостинице? Солдатня оказалась туповатой и за деревьями леса не увидела. А вот Тарон — дело совсем другое. Если теперь он еще и узнает про умение Янис-Эль искать предметы или людей — пиши пропало. Начальник Академии, как и Марика, тут же поймет, что это — пространственная магия, а не какие-то непонятные фокусы, и Янис-Эль совершенно точно запрут в клетку, словно ценного зверя. Она наверняка будет золотой, но ее прутья от того менее прочными не станут. Лучше уж замужество. Муж, как и жена, — совсем не стена. Можно и отодвинуть. А вот если в нее вцепятся мертвой хваткой власти…

Она долго пререкалась и торговалась с Марикой, которая уверяла ее, что никто никаких клеток придумывать не станет. Но Янис-Эль стояла намертво — нет. Никому и никогда! В итоге они сошлись на том, что три раза в неделю, в те дни, когда не будет тренировок с Тароном, Янис-Эль будет приходить к Марике с тем, чтобы та сама учила ее. Потому что «такой бриллиант грешно оставлять неограненным». На это возражений у Янис-Эль не нашлось, и она согласилась. А после старый оружейник и подарил ей меч мечты. Тот самый, что теперь тяжело и как-то надежно, успокаивающе лежал у нее в ладонях, уютно устроившись в своих темных кожаных ножнах.

Ну то есть как подарил? Скорее, если быть до конца честной, продал. Но скидку сделал такую, что Янис-Эль, прекрасно зная старого торгаша, искренне считала цену, которую ей определил за оружие самого дора Тарона Ноймайер — чудом и настоящим подарком. Да! Именно подарком!

Глава 6

Тренировка из-за мрачного настроения Тарона вышла скомканной. Оживился и даже как-то вроде повеселел он только один раз. После того как потребовал от Янис-Эль показать ему прием, которым она сегодня днем на занятии по физподготовке заставила полетать курсанта Кирл-Сона. Пришлось наврать про слугу-чужеземца, который в свое время, видя, что Янис-Эль растет маленькой и слабой, научил юную фьорнэ кое-каким приемам борьбы, принятым у них в горах. Научил, а после, понятное дело, умер… Концы, как говорится, в воду.

Тарон усмехнулся, но объяснение принял, как видно, куда больше заинтересованный самими приемами, а не их источником. Впрочем, вскоре глава Академии в затеянном обмене опытом разочаровался, вновь впадая в скверное настроение. Причину этого Янис-Эль прекрасно понимала — для того, чтобы начинающий, ученик мог провести даже самый простой захват в айкидо — а приемы, показанные Янис-Эль Тарону принадлежали именно к этой школе — нужны были две руки…

Уже в раздевалке Тарон сообщил о результатах своих переговоров с преподавателями. Математик предоставить шанс маленькой фьорнэ согласился тут же, при этом упомянув, что на утреннем занятии просто не узнал эльфийку. Преподаватель по тыловому обеспечению армии колебался. Взрывник ушел в отказ, так что Тарону пришлось надавить на него всем своим авторитетом.