Пятничная я. Умереть, чтобы жить

Янис-Эль скривилась и повесила голову.

— Идем далее, — Тарон немного помолчал, барабаня пальцами по столу, а после заговорил снова. — Затем на вас было совершено покушение — четверо солдат сначала изувечили вас, а после бросили умирать в метель в чистом поле. Пока ничего не путаю?

— Нет, — мрачно ответила Янис-Эль и невольно потерла сломанную тогда руку. — Но все ведь закончилось хорошо. Малыши меня спасли.

Кадехо, не поднимая лобастых голов с передних лап, синхронно закрутили хвостами. Грохнулся стоявший ближе всего стул, от которого тут же отвалилась ножка, а дядюшка под столом тихо заскулил и обхватил дора Тарона за колени.

— Малыши, — повторил Тарон, покачал головой и начал планомерно избавляться от цепких пальцев фьорниса Титус-Тита. — О ваших «малышах», фьорнэ… гм… Или теперь вернее будет говорить — пресветлая дора Несланд?

Янис-Эль махнула рукой — мол, мне без разницы. Тарон кивнул.

— Так вот, о вашем зверинце мы тоже поговорим позднее, а пока драконом прошу — уберите от меня этого вашего… родственника.

Янис-Эль вздохнула и полезла под стол следом за Титусом. Но ее усилия ни к чему не привели. Дядюшка хихикал и отбивался, забравшись теперь уже под кресло начальника Академии. Тарон терпел-терпел, а после просто встал и отошел к окну.

— Оставьте его. Продолжим. На чем мы с вами остановились?

— На солдатах, — мрачно сообщила Янис-Эль и вернулась на свой стул.

— Да, — Тарон кивнул, — на солдатах, которых потом нашли зарезанными. И выглядело это так, словно они сами покончили с собой.

— Именно. Я предположила, что это было магическое внушение или все то же зелье подчинения.

— И, думаю, были правы. Затем вы случайно наткнулись на дора Кориса, который пытался отправить сообщение. Вы забрали его магический мешок, а затем Корис попытался вернуть его себе. Сначала при помощи кулаков и ножа, а после при поддержке все того же мага. Но благодаря вашей прекрасной физической подготовке и, главное, невосприимчивости к магическому внушению, в этом не преуспел.

— Я, дура такая, уже тогда должна была догадаться, что в мешке есть что-то еще, что-то действительно важное. Ведь то сообщение, которое я прочитала, было совершенно нейтральным. Такое можно было бы отправить кому угодно, хоть действительно пресветлому лиру Бьюрефельту. Однако, Корис сделал все, чтобы мешок с ним себе вернуть, и я, дубина, даже не задумалась о том, с какой целью. Когда он вломился в кабинет к Халльроду, я была уверена, что он ищет свое фальшивое кольцо…

Тарон кивнул и прищурился.

— Потом Корис был убит, не успев ничего толком сообщить, но сознавшись в том, что ранее покушался на Эйсона Несланда. Мешок же остался у вас. И на обратном пути в Академию ваш дядя — фьорнис Титус-Тит, — Тарон кивнул под свой стол, — подсунул вам кольцо с отравленным жалом. В итоге вас захватили, чудом не убили, а магический мешок все-таки забрали. И кто это сделал, вы так и не узнали.

Янис-Эль понурилась и в сто сорок пятый раз кивнула.

— Вы думаете, я идиотка?

— Я думаю о другом, моя юная фьорнэ. Я думаю о том, как это вы сами до сих пор остались живы при таком насыщенном графике покушений и передряг? А еще думаю, что теперь ваш усталый вид меня совершенно не удивляет. Ладно. Теперь об остальном. Прошу еще раз повторить, какие указания вы оставили капитану Фьорнфельту.

Янис-Эль перечислила.

— Хорошо, — Тарон кивнул, а после поднял голову к потолку и скучливо произнес: — Все передать в канцелярию пресветлого лира Бьюрефельта и пресветлому дору Торефельту лично. Гриф — совершенно секретно.

Янис-Эль заозиралась. Тарон усмехнулся и подмигнул.

— Удобная штука эта магическая почта. Особенно, когда все отлажено, как надо. А теперь, моя юная фьорнэ…

Но договорить Тарон не успел, потому как ровно в этот момент дверь в его кабинет открылась, и два поваренка в белых передниках и колпаках безмолвно, ни на кого не глядя, вошли в комнату, как крысы за дудочкой крысолова проследовали к тут же усевшимся кадехо и поставили перед ними по здоровенному жбану с какой-то вкуснейшей, судя по запаху, жратвой. Янис-Эль принюхалась тоскливо, вспомнив, что вчера не ужинала, а сегодня забыла позавтракать. Тарон так и остался стоять, разинув рот. Черт с Ангелой принялись с аппетитом есть. А поварята так же безмолвно развернулись и покинули святая святых Академии — кабинет ее начальника.

— Что это такое? — немного помолчав, спросил этот господин, начав нервно притопывать ногой.

Янис-Эль еще раз принюхалась и ответила:

— Мясо с луком.

Тарон закатил глаза.

— Это и без ваших пояснений очевидно. Вы же понимаете, фьорнэ Мо… гм… Несланд, что я о другом.

— Малыши проголодались, — сварливо ответила Янис-Эль. — Растущие организмы…

— Растущие, — повторил Тарон и вдруг засмеялся. — Вы не перестаете меня удивлять. Как вы это сделали?

— Это не она, — вместо Янис-Эль ответил мэтр Шуппе, чья голова внезапно возникла в дверях. — Прошу меня простить, но я почувствовал волну магии и не мог не проследить. Поразительно. Это действительно белые кадехо, или я слишком часто проверял на выходе качество своего горлодера?

— Если верить фьорнэ Мо… — начал недовольно Тарон и чертыхнулся: — Да дракон его побери! Пресветлой доре Несланд! Когда уж запомню-то?! Так вот, если верить ей, то — да, белые кадехо. Но я подобного раньше никогда не видел.

— Ничего удивительного, пресветлый дор, никто не видел их уже две с гаком тысячи лет. Где вы их взяли, Янис-Эль?

— Это они «взяли» меня, мэтр. Здравствуйте, рада вас видеть.

— Взаимно, взаимно, — рассеянно пробормотал Шуппе, сдергивая с носа очки.

Как следует протерев линзы подолом своей мантии, магистр снова вооружил свой взгляд и во все глаза уставился на жадно жующих щенков.

— Какие громадные… Сколько им лет?

— Они только пару дней назад прошли магическую перестройку организма. Не знаю. Маленькие еще. Месяца три-четыре.

— Тогда им надо есть много и часто, — Шуппе кивнул и осторожно вдвинулся в кабинет.

— Они и едят, — ядовито откликнулся Тарон. — И, судя по всему, как раз то, что на обед должны были есть мои курсанты.

Шуппе пожал плечами. Его возможная недокормленность слушателей Академии, похоже, не волновала вообще. В этот момент безумный дядюшка на четвереньках выбрался из-под стола, поразительно быстро дополз до кадехо и запустил руку в один из жбанов. Черт, на порцию которого он и покусился, злобно зашипел. Дядюшка зашипел в ответ, засунул добытый кусок мяса себе в рот и стремительно, но все так же на четвереньках, убежал обратно под стол.

— Еще и этот, — Тарон хлопнул себя ладонью по лбу и возвел глаза к потолку.

Шуппе смотрел на произошедшее с веселым изумлением.

— А это кто?

— Родственник, — коротко ответила Янис-Эль. — Слетел с катушек от страха. Мэтр, скажите, можно его будет починить? Хотя бы немножко. Чтобы хоть не гадил под себя, а?

Тарон опасливо заглянул под стол. Дядюшка жрал мясо и злобно косился по сторонам, явно боясь того, что еду у него вот-вот начнут отнимать.

— А он что — гадит?

Янис-Эль кивнула. Шуппе захохотал. Тарон скривился. И только кадехо продолжали есть, более ни на что не отвлекаясь. Когда жбаны опустели, в дверях снова появились зомбированные поварята и посуду унесли.