Пятое измерение.

Звонок секретарши встревожил Олега. В стальных нотках ее голоса звучало предчувствие нехорошего разговора. Стараясь не выдавать коллегам охватившего волнения, он медленно встал из-за стола.

– Я к шефу, – бросил на ходу и вышел из кабинета.

Приемная директора находилась двумя этажами выше. Ноги Олега не хотели слушаться, когда он поднимался по широким ступеням.

Очутившись у открытой двери приемной, Олег замер на пороге. Вопросительно глянул на секретаршу. Черноволосая головка с тщательно собранными волосами в аккуратненькую «шишку», как у балерины, выглянула из-за стойки, которую в НИИ последнее время все называют на иностранный манер: «рецепшн».

– Совсем плохо? – спросил Олег в надежде услышать отрицательный ответ.

Секретарша выпучила выразительные глаза, стрельнув ими в сторону обитой кожей двери, поджала губы, всем видом говоря, что шеф не в духе.

– Понятно, – вздохнул Олег и решительно направился к кабинету.

Вошел. Дверь мягко без всякого шума закрылась за ним, будто отрезав от внешнего мира. Лысеющий шеф с густыми седыми бровями, сурово сдвинутыми к переносице, восседает за столом, уткнувшись в какие-то бумаги. На появление Олега он никак не отреагировал, словно того и не было здесь.

– Гм, Марк Юсупович, – проговорил Олег, с трудом выдавливая слова из пересохшего вдруг горла. – Вызывали?

Брови директора чуть дрогнули, приподнялись. Глаза оторвались от бумаг, тяжело посмотрели на Олега.

– Проходи, Куропаткин, – голос шефа густым хриплым басом вырвался из губ как из старого динамика.

Олег приблизился к длинному столу, не решаясь выдвинуть стул.

– Сесть боишься? Правильно боишься, – директор локтями уперся в стол, немного подался вперед. – Но все же садись.

Под воздействием повелительного тона Олег, словно во сне, выдвинул стул, присел на самый краешек, не отрывая глаз от морщинистого лица директора.

– Как ты объяснишь появление детей, причем не каких-нибудь, а твоих собственных, в лаборатории?

– М-марк Юс-супович, – Олег начал заикаться. – Как это п-появление? Когда?

– Вчера вечером, после окончания рабочего дня.

Олег тут же вспомнил, что дети сегодня не ночевали на даче. Арина сказала, что они поехали в город на квартиру. Но как они могли попасть в лабораторию? Что за чушь?

– А вы точно уверены, что это мои дети?

– Охраннику они все рассказали. Но почему ты ничего не знаешь об этом?

– Марк Юсупович, я даже п-предположить не мог. Когда уходил с работы, совсем не подозревал, что они в городе. Это когда уже вернулся домой, жена сказала, что они уехали проведать квартиру.

– А проведали твою лабораторию! Как им удалось проникнуть в нее? Кто им дал ключ доступа?

– Ч-черт знает, как. Мой ключ был на месте, со мной. Я сам закрывал им кабинет.

– Ладно, как получили, мне не интересно. Вот что они там делали?! Зачем проникли?! Ты ведь знаешь, что никаких! Еще раз повторяю – никаких! утечек информации не должно быть! И сам прекрасно понимаешь, не мне тебе это объяснять, что возможность перехода из нашего мира в другой может повлечь за собой непредсказуемые последствия. Тот, кто будет владеть этой технологией, сможет натворить немало бед. И действия детей выглядят совсем не случайными. Они знали, зачем туда идут. Значит, они знали о твоих исследованиях?

– Я никому, даже им ничего не рассказывал.

– А вот эти сказки можешь кому другому говорить. Если собственные дети руководителя проекта проявляют интерес к проекту, то подозрение в первую очередь падает на кого? Все верно. На руководителя проекта.

– Но, М-марк Юс-супович…

– Так, – оборвал директор. – Мне на стол до конца дня приносишь объяснительную и заявление об увольнении по личному желанию. Больше ничего не желаю слышать. Ступай.

Олег поднялся на дрожащих ногах, словно пьяный вышел из кабинета. Вид его вызвал жалостливый взгляд у секретарши. Ее глаза сочувственно посмотрели на Куропаткина. Проследили за ним до коридора.

***

– Олег Николаевич, вы же знаете, что наш шеф отходчив, – пыталась успокоить уже бывшего начальника Мария. – Пройдут день – два, передумает. Ведь кроме вас этот проект никто не потянет.

– А он нужен ему, этот проект? – упавшим голосом говорил Олег. – Расформирует группу и дело с концом. Меньше расходов будет в его и без того худющем бюджете.

– Не говорите так, – обиделась Мария. – Вы же сами знаете, что проектом заинтересованы на самом верху.

– На каком верху? Это мы сами для себя придумали, чтобы денег под него выбивать. Кроме меня, он никому не нужен. Это мне надо найти пресловутый параллельный мир. А кому он еще сдался? Но нет же, окутали все вокруг облаком секретности. Из-за нее меня и выгнали. Не потому, что дети здесь оказались. А потому, что они смогли узнать про наш проект. Хорошо, хоть отстреливать их не стали.

– Тьфу-тьфу на вас, – бросила Мария. – Тоже мне скажете.

В дверях показался Леонид. Его ладони, сложенные лодочкой, бережно несли целлофановый пакет, от которого по кабинету тут же распространился жарено-котлетный запах.

– Тут Олега Николаевича увольняют, а ты все с чебуреками своими носишься! – набросилась на него Мария.

Леонид опешил. Притормозил на полпути. Глаза вопросительно уставились на начальника, который, сидя за столом, укладывал свои вещи в сумку.

– Олег Николаич, правда?

Куропаткин тяжело вздохнул. Стул скрипнул, когда Олег поднялся.

– Мне жаль. Из-за меня вы оказались в подвешенном состоянии. Судьба нашего проекта теперь под вопросом.

Леонид продолжал держать перед собой чебурек, не решаясь двинуться с места. Олег виновато глянул на коллегу. Подняв с пола сумку, с поникшим видом прошел мимо Леонида к выходу. Не оборачиваясь на глядевших ему вслед уже бывших подчиненных, скрылся в коридоре. Доводчик медленно, словно нехотя, затворил дверь.

Мария крутанулась на стуле к монитору. Поставив локти на стол, зарылась лицом в ладони. Плечи девушки начали вздрагивать. Послышались всхлипывания.

Леонид осторожно подошел к Марии.

– Хочешь чебурек? – протянул он вкусно пахнущий пакет.

Мария не оборачивалась. Рыдания становились все громче и интенсивнее. Леонид стоял рядом в нерешительности. Наконец, он метнул пакет с чебуреком к себе на стол. Еще теснее приблизился к Марии. Его ладони почти коснулись плеч девушки. Но дотронуться он не решался. А только стоял рядом, возвышаясь над сжавшейся и вздрагивающей от рыданий Марией.

– Маш. Ну что ты. Не надо так.

– Этот проект был частью его жизни, – сквозь слезы проговорила Мария. – Как он теперь будет без него?