Пыль моря

К вечеру на рейде показалось судно с неряшливыми парусами и ободранным корпусом. Оно отсалютовало выстрелами пушек и стало на якоря. Большая шлюпка отвалила от борта и вскоре пристала к ветхим причалам порта.

Мишка издали наблюдал пёстрое общество. «Никак здешние разбойники?» – подумал он с интересом.

Полуголые матросы расхлябанного вида выволокли на берег четверых связанных мужчин со следами побоев на угрюмых лицах и женщину, бледную и перепуганную в облезлом платье.

Мишка подошёл ближе. Шлюпку встретили солдаты и, весело переговариваясь с прибывшими, не скрывали любопытства, разглядывая пленников.

Пинками и окриками их погнали вверх по дороге к губернаторскому дворцу. На пленных были изодранные, но хранящие ещё следы роскоши, камзолы и крепкие коренастые фигуры выдавали людей не слабых.

«Захватили бедолаг, – проносились мысли в голове у Мишки, когда он поджидал процессию, стоя в тени пальмы. – Плохи их дела».

Пленные проходили мимо, и Мишка уловил на себе скорбный взгляд, брошенный на него проходящей женщиной. Сердце его слегка вздрогнуло и забилось трепетно. На него глядела молодая, не более двадцати пяти лет, женщина, и в этом взгляде он прочёл мольбу о помощи, крик поверженной души. Светлые русые волосы небрежно уложены, бледные губы дрожали в сдерживаемых судорогах, руки беспрерывно теребили обрывок ленты, уже сильно замызганной и потерявшей цвет.

Она была привлекательна даже в её теперешнем положении. И хотя яркой красотой она не блистала, но Мишка не мог оторвать взгляда от лица её. Медленно пошёл следом, пока его не отстранил грубой рукой грязный солдат, подозрительно глянув в его бородатую физиономию.

Пленных провели дальше, и они исчезли в пристройке дворца, где находились сырые подвалы, в которых временно помещались преступники и воры.

Мишка хмуро прохаживался в редкой толпе рынка и думы его стали такими тоскливыми и тяжёлыми, что ему пришлось зайти в вонючую харчевню и в один присест выдуть бутылку хереса, даже не почувствовав вкуса.

«Вот, Мишенька, ты и опять попал в трясину», – ругал себя Мишка в уме и даже злорадно усмехнулся, представляя свою вытянутую физиономию и глупый вид. – «Надо сматывать удочки, пока не поздно, а то чего доброго и совсем засяду здесь и натворю бед».

Такие мысли бродили в его пульсирующей голове, когда наступила ночь, и ему пришлось искать лодочника, чтобы попасть на своё судно.

Он хорошо спал, но проснувшись, поймал себя на том, что всё время думает о незнакомке, которую встретил на берегу. «Кто они такие, как попались пиратам? Как хочется увидеть её ещё разок,» – такие мысли вертелись в голове и не давали думать ни о чём другом.

Мишка отмахивался от всех дел и отплыл в город в надежде узнать что-нибудь о пленных. Он взял с собой матроса, понимавшего немного португальский язык. Он даже побрился на манер португальцев, оставив маленькую бородку эспаньолку и усики. Команда встретила его появление дружным хохотом и репликами, но он не стал обижаться и злиться.

Он и одежды немного приблизил к европейским, нацепив дорогую шпагу и кинжал. Парика не нашлось, да он бы ни за что и не надел бы его. Но шляпа с пером нашлась, и в таком нелепом виде он отплыл на берег.

Разговоров о прибытии пиратов было много, и узнать подробности не составляло труда. Мишка даже встретил в таверне весёлую компанию этих разбойников и, угостив их хорошенько, сдружился с ними.

Так он узнал, что этот сброд разгромил факторию голландцев на одном из островов, а господ факторов захватили в надежде получить выкуп за них.

Мишкин толмач взмок от натуги, переводя пьяный говор пиратов, а Мишка всё поддавал ему в бок, торопя и понукая. С трудом выяснилось, что губернатор сильно обеспокоен всеми этими событиями и грозится схватить пиратов и выдать голландским властям. Он опасается за спокойствие и приходится думать о близком соседстве его владений к голландским. Отношения и так долгое время весьма натянутые, и этот неблаговидный случай грозит перерасти в конфликт, который никак не может устроить португальские власти.

– Эти молодчики побаиваются за свою шкуру, – бубнил толмач. – Губернатор грозится сгноить их в подвалах.

– А чего ж они не бегут? – спросил Мишка между чарками вина.

– Главарь их хочет сбыть награбленное.

– А много этих разбойников?

Толмач долго переговаривался с пиратами, получая грубые тычки под бок, пока доложил своему хозяину:

– С полсотни наберётся. Только больных многовато, да и раненые ещё не совсем оклемались. Многовато.

Так в пьянке и разговорах прошёл день. А на следующий Мишка пригласил весёлую компанию к себе на корабль, и там устроили пир. Но пиратам не понравилось без женского общества, и они отправились на поиски приключений на берег.

А ночью толмач-малаец по имени шёпотом сообщил, дыша винным перегаром:

– Хозяин, разбойники замыслили выкрасть пленных и уйти в море.

– Когда же надумали?

– Кто их знает, может в следующую ночь. Не узнал.

– Постарайся узнать, получишь награду.

– Будет сделано, туан.

Остаток ночи Мишка не мог заставить себя заснуть и всё слушал плеск волн за бортом и мерное покачивание джонки. Он ругал себя последними словами, но ничего не предпринимал.

Весь день Мишка находился в нервном, подавленном состоянии. И только раз отдал строгое приказание быть готовым к отплытию и приготовиться к любым испытаниям. Для этого команда не отпускалась на берег, а оружие было приведено в порядок. Матросы томились в безделки и тоске по береговым развлечениям.

Один толмач Джукарди пропадал неизвестно где. И уже, когда Мишка готов был разразиться яростью за любой мелкий проступок, он ткнулся носом лодчонки в борт джонки и нетвёрдыми шагами подошёл к Мишке.

– Ну! – крикнул Мишка, глядя на пьяную морду матроса и готовый обрушить на него удар кулака.

– Сегодня, хозяин. Ближе к полуночи, – он противно икнул и продолжал. – Подкупили стражей и на всякий случай собираются напасть на тюрьму. Их ещё не перевели в крепость.

Мишка задумался, потом спросил:

– Много их будет?

– А кто их знает. Сами ничего не могут сказать. Их Рябой, так они капитана своего кличут, всё держит в тайне. На него злы за его план, но побаиваются и грозятся в море сместить.

Мишка долго был погружен в мысли. Они неопределённо носились в голове, так что он начинал терять терпение. Торопливо вышагивал по влажной палубе, наконец остановился, позвал капитана:

– Сань, сегодня ночью снимаемся с якоря. Никому не спать. Будем захватывать пленных.

– Да на кой они нам, хозяин?

– Ещё раз брякнешь и отправишься к предкам! – с трудом сдерживая вдруг нахлынувшую злость, прошипел Мишка и судорожно сжал кулаки.

Сань-Гуй в недоумении отошёл и стал отдавать приказания. Матросы задвигались, бурча под нос ругательства.

Мишка напряжённо вслушивался в звуки на берегу. Там было тихо. Но вдруг отдалённо грохнул один выстрел, потом зачастили, вспышки забегали среди зарослей и домишек. Мишка встрепенулся:

– Десяток самых проворных в лодку! И смотреть в оба! Будем перехватывать их шлюпку! Захватить побольше оружия!