Пыль

Боже мой! подумал он в панике, когда они приблизились к зданию за офисом шерифа. О, Боже мой!

Затем мистер Джеймс вскинул руку, направляя их к внешней стене нового здания. Там был мерцающий эффект, который Денариус узнал по тому, что ему показывали в лесу, и по воспоминаниям всего несколько секунд назад, когда они выскочили из офиса позади них.

И этот странный звук.

Они прошли сквозь стену и оказались внутри здания, которое, по мнению Денария, когда-то было банком, в два мгновения ока. В дезориентации он потерял опору и повалил их обоих на пол. Где-то снаружи он услышал отдаленный крик человека. Это была сбивчивая и недоуменная фраза, как будто мужчина был совершенно ошеломлен.

"Тот парень Ди и тот черный парень!" - услышал он голос.

Но больше ничего не было. Только грохот выстрелов и крики ужаса и смерти. Он понял, что кричавший человек имел в виду его самого и мистера Джеймса. Кто-то, должно быть, видел их. Один из стрелков? Скорее всего. Но кто это был? Входили ли они в банду Дрири, о которой ему рассказывал мистер Джеймс? Он сказал, что выслеживал их, пытаясь опередить в этом месте, но они их не видели, а мистер Джеймс был уверен, что они благополучно добрались и никак не могли их здесь найти. Никто не мог найти это место, кроме как по чистой случайности или точно зная, как выйти на тропу. Мистер Джеймс был уверен в этом, и Денарий считал, что тот был абсолютно прав. Следили ли за ними люди? Как долго?

Мистер Джеймс сунул ему в руки "Магнум" другого поколения, и Денариус отмахнулся от этих мыслей как от несущественных. Были более насущные проблемы, чем то, как банда Дрири - если стрелки действительно были таковыми - нашла это место. Им нужно было вернуться в церковь. Денариусу нужно было спасать семью, а мистеру Джеймсу - бога, которого нужно убить, и мир, который нужно спасти.

"Ты в порядке, Денариус?" спросил мистер Джеймс, выводя его из панического оцепенения.

Денариус несколько раз моргнул и глотнул, его горло сухо щелкнуло, несмотря на то, что на улице шел проливной дождь.

"Я думаю, да, мистер Джеймс", - сказал он, пытаясь сфокусировать взгляд. "Это парни Дрири там? Я слышал, как один из них сказал..."

"Тот парень Ди, да", - вклинился Джеймс, кивнув. "Думаю, да, Денариус. Черт его знает, как они сюда попали, наверное, за мной следили. Я чертов дурак. Я должен был догадаться, что он сделает что-то подобное".

Мистер Джеймс покачал головой, выражение самодовольства смазало его черты.

"Теперь это не имеет значения", - сказал он. "Они здесь. Мы должны разобраться с этим. Если на нашей стороне будет хоть унция удачи, в чем я сомневаюсь, может быть, шериф и его помощник возьмут одного или двух из них для нас. Но я не буду задерживать дыхание. Я считаю, что мы должны отправиться в церковь сейчас, пока можно отвлечься. Владетель наверняка слышал переполох. Черт, да весь чертов город, наверное, слышал. Это даст нам время, чтобы забрать твою семью и остановить Н'йеа'туула".

Денариус снова рассеянно кивнул, наслаждаясь тем, как успокаивает его "Магнум" в руке.

"Я знаю, что сказал, что обязан вам, мистер Джеймс, - сказал Денариус дрожащим голосом, - но я должен забрать свою семью. Они - это все, что сейчас имеет значение".

Джеймс встретил его взгляд и положил руку ему на плечо, крепко сжав его.

"Ты ни черта мне не должен, Денариус", - сказал он. "Мы найдем твою семью".

За стеной с тыльной стороны старого банка раздался громовой удар, за ним - звон деревянных осколков. Раздался пронзительный крик, который Денарий мог бы ожидать от молодой женщины или даже маленькой девочки, но в его тоне слышался ужас человека, который видит свой конец, смотрит ему прямо в глаза, а достоинство полностью отсутствует.

Еще один громовой раскат заглушил крик, и Денариусу показалось, что даже с такого расстояния он слышит шлепки крови и запёкшейся крови, внезапно украсившие стены в офисе шерифа.

"Мой дорогой, сладкий Иисус", - пробормотал он.

Затем Джеймс поднял его на ноги и потащил к входу в банк. Он толкнул Денария к одной стороне окна возле входной двери и занял позицию с другой стороны. Он выглянул наружу, держа револьверы в руках, его стальные глаза были острыми и внимательными. Денариус тоже выглянул наружу и увидел, что по улице движутся несколько человек. Они шли на звук выстрелов, но медленно, словно против своей воли, навстречу какому-то неведомому ужасу.

Именно тогда он увидел трех мерзостей, проскакавших по улицам так быстро, как драные кошки: паучьи лапки, пробивающие грязь, хромые человеческие придатки, свободно болтающиеся под красными глазами, две твари с зияющими ранами в середине тела, скрежещущие костяными зубами. У одного из трех, однако, казалось, все еще был живой хозяин. Хотя руки болтались, они не были такими вялыми, как у остальных. Внутри гнезда ужасающих ног и щупалец находилась женщина, обнаженная, как в день своего рождения, с лицом, искаженным гримасой агонии. Она застонала, когда существо внутри нее понесло их обоих на звуки насилия и смерти, ее голос, полный ужаса, нес в себе холод души, запертой в ледяном аду.

"Боже мой, что это за твари?" спросил Денариус вслух, но не совсем адресуя вопрос мистеру Джеймсу.

Он все равно ответил. "Солдаты Н'йеа'туула", - сказал он сквозь стиснутые зубы. "Они приходят через маркер из глубин вселенной, из других вселенных, и завладевают человеческим телом. В конце концов они убивают человека, но сначала они питаются его страданиями и агонией. Страх для них - пища, а боль - деликатес".

Он посмотрел Денарию в глаза. От этого взгляда у Денария перехватило дыхание.

"Вот что станет со всем миром, если я сегодня потерплю неудачу. Боль, страдания, агония, смерть. Весь мир. Ты понимаешь?"

Денариус снова сухо сглотнул и кивнул, широко раскрыв глаза. Джеймс ответил ему кивком.

"Теперь пойдем за твоей семьей".

Еще один взгляд в окно показал, что улица очистилась от людей и мерзостей. Джеймс схватился за дверь, распахнул ее, и они вышли в прохладный, дождливый день. Позади них продолжалась стрельба, пока они пересекали переулки и скрывались за зданиями, направляясь к церкви. По мере продвижения звуки становились все слабее.

Затем пронзительный, высокочастотный рев, не похожий ни на человеческий, ни на земной, перекрыл все остальные звуки и заставил их остановиться.

Затем, где-то рядом с офисом шерифа, мужчины начали кричать.

23

Дрири медленно шел по улице, наслаждаясь смешанными ароматами дождя и кордита, наполнявшими воздух. Это была пьянящая смесь, еще больше усиливавшаяся от привкуса меди, который доносился до его обоняния, когда он приблизился к офису шерифа. Эйвери выскочил на улицу в тот момент, когда мистер Бонэм перешел ее, вытаскивая ружье. Справа и сверху Квентин кричал что-то о Ди и черном человеке. Дрири не любил это слово, которое почти все в этих краях использовали по отношению к своим темнокожим собратьям. Он не считал их дворнягами или недочеловеками, как большинство его бледнокожих соотечественников. Нет, они были людьми, такими же, как он и все остальные. Их участь на этой все еще новой земле была, несомненно, тяжелой, и им выпала такая же плохая участь, какая выпадала на долю любой группы людей на протяжении всей истории человечества. Но он не считал их равными себе.

Дрири не видел равных себе. Его интеллект и знания о космосе и о том, какие достопримечательности он таил в себе, не могли сравниться ни с кем. Если быть до конца честным с самим собой - а он считал себя довольно проницательным - все люди были недочеловеками, если сравнивать их с тем, что представлял он. С их обыденной жизнью, работой и трудом, чтобы прокормить свои семьи и себя, большинство из которых никогда не видели мир дальше десяти миль от своего дома, как кто-то из них мог сравниться с мистером Гиром Дрири?